Сон бабочки

Какой странный сон. Ты был словно мотылек, порхающий вокруг огня. Знал, что сгоришь. Это было прекрасно Люсиола… нет, я не моя сестра… я до сих пор люблю… небо. - Люсиола. Твой ход. - Да, господин Дио. - Тебя это устраивает? - Господин… Дио? - Можешь больше не называть меня так, – солист смотрел на своего слугу и улыбался, очень грустно улыбался. – Оно стоило того? - Вы свободны…я уничтожил того, кто причинил Вам вред. Посреди огромной светлой комнаты находились лишь левитационные стулья, на которых расположились два светловолосых юноши и шахматная доска между ними. Порой казалось, что стены сотканы из голубизны неба и надписей из облаков. Черные линии отображали траекторию полета звездообразных истребителей и ваншипов. Стоило только пожелать и декорации сменились бы на что угодно. Вот таким невесомым туманом существовал этот мир. - Мне надоели игры, Люсиола, - тихо произнес принц. Он сорвался со своего места и, вплотную приблизившись к своему подарку, дотронулся кончиком языка до его щеки. Затем отбежал на несколько шагов, кружился, словно ваншип в безудержном потоке Грандстрима. Звонкий смех разливался до границ облаков. Ноги его невесомо касались пола, длинные подолы одежды скрывали изящную фигуру. Затем солист замер. Резко обернулся к своему верному слуге, в один миг взгляд Дио стал суров и жесток. - Я слышал. Знаю что ты, Люсиола, говорил моей сестре. Думаешь, я прощу? Думаешь, смогу?... Я ждал этих слов одинадцать лет, а ты посвятил в это Дельфину! Не меня! Люсиола подошел к своему господину, впервые, с необычайным спокойствием заглянул в его синие глаза. Мир вокруг начал терять четкость. Громом раздавались странные, ужасающие звуки. Небо рушилось! Сквозь грохот неотчетливо слышался одинокий голос: «Позаботьтесь о господине Дио… увезите Дио…пожалуйста, освободите Дио». Шум становился все ужаснее, а голос Люсиолы все тише. - Гильдильер спит в другой комнате. - Он наш. - Мы не делаем различий. – Спасибо. С тяжелых грозовых облаков спускалась стена дождя. Белый ваншип со знаком союза авиаторов стоял на улице. Слезы с бездонных глаз сливались с каплями и стекали по подбородку. - Я друг господина Дио. - Ты подарил мне свободное небо. Взлет!