Забравший мою мать

Не прошло и недели как эти незнакомцы вернулись на Землю и уже надоели Мэди своим присутствием. В течении пяти лет были только они с Кларк. Пять лет изоляции и одиночества, и когда-нибудь они должны были вернуться. Мир снова становится красивым, и Мэди хотела исследовать его со своей матерью. Кларк сказала ей, что они поедут однажды. Этот день все больше оттягивался, потому что у нее был ритуал, который она делала от отчаяния, напоминающий Мэди о том, в чем нуждается ее мать. Кларк сидела на вездеходе с радио Скайкрю и говорила с человеком, который почти наверняка был мертв. Каждый день одно и тоже. До того дня, когда все внезапно изменилось. Спустя несколько недель после того, как чужой корабль опустился на их территории, другой корабль приземлился на поляну, заставив Кларк бросить вездеход и бежать туда. Он был белым и гладким, таким же невероятно идеальным, как их дом. Кларк сказала ей, что он был в подземной лаборатории, Мэди нравилось притворяться, что это был их собственный бункер. Ее старший брат, Рейнор, сказал ей, что до Праймфайи некоторые воины из их клана были выбраны, чтобы выжить в волшебном бункере посланном с Небес. Кларк всегда любила разрушать религию наукой. Их дом был научной лабораторией, а корабль, который прибыл вторым, был с Ковчега. Им управляли члены ее клана, люди, которые спустились с неба, когда Мэди было семь лет. Она помнила истории и она помнила ужасы, рассказываемые шепотом возле костра, про лидеров, которые убили сотни людей безнаказанно. Кларк когда-то был одним из этих лидеров - та самая Ванхеда. Теперь она ужасающе храпела, была беспощадным учителем, когда дело доходило до чтения и науки, а так же была самой лучшей мамой в мире. Мэди знала, что в тот момент, когда члены старого клана, Скайкрю, приземлятся, Кларк захочет, чтобы они были частью ее жизни, особенно кое-кто из радио - Беллами. И она была права. Мэди отчетливо помнила, как дверь корабля открылась. Кларк испуганно стояла у основания лестницы, ее глаза смотрели вверх на дверь, пока она молилась небесам. Шлюз издал звук свиста, как предупреждала ее Кларк, и он медленно открылся. Первым человеком, вышедшим из корабля, была женщина в странном оранжевом костюме. Она сняла шлем и сморгнула навернувшиеся слезы. Мэди думала, что она была красива, но были и твердость, высеченная войной. – Кларк, – прошептала женщина из космоса. – Рейвен, – практически крикнула Кларк и бросилась обнимать эту женщину. Они истерически смеялись, чтобы весь мир услышал их воссоединение. Другой голос, как позже узнала Мэди принадлежал мужчине по имени Мерфи, он высунулся из корабля и быстро заморгал: – Черт возьми, она выжила. Это Кларк. Беллами, это же Кларк! Когда Мэди увидела мужчину из радио первый раз, он был одет в ужасный космический костюм, но это не то, что удивило ее. Когда она впервые услышала его голос, он был низким, жестким и полным отчаяния. Он звучал так, будто проснулся от долгого сна в задней части вездехода. – Отойди, Мерфи, – его большие руки оттолкнули Мерфи, и Беллами спустился по ступенькам. Он сорвал с себя шлем и замер, когда увидел Кларк. Она заулыбалась сквозь слезы, глядя на него, и Мэди почувствовала, как в ее сердце появилась ревность. Она была единственным объектом любви и внимания в жизни Кларк последние пять лет. И в этот момент, все было разрушено появлением этого человека. Безрассудная часть Мэди думала, что, может быть, она больше не нужна Кларк, ведь теперь у нее был человек из радио. Они долго смотрели друг на друга, когда Беллами наконец-то бросился к Кларк и обнял ее. Мэди отвела взгляд в это время. Эмоциональные порывы накатывали на эту пару слишком сильно. Ей не нужно было смотреть на эти грубости. Но она помнила слова, которые они обменялись, шепча между собой. – Я думал, что ты умерла. – Я здесь. – Я оставил тебя тут. Я должен был остаться с тобой. – И умереть? Ты сделал то, что должен был сделать. Ты использовал свою голову. – Я должен был сказать тебе... – Нет. У нас теперь много времени, Беллами. Не говори этого. И это то, где они были с тех пор, как вернулись на Землю. Кларк и Беллами. Беллами и Кларк. Конечно, Кларк по-прежнему укрывала одеялом Мэди перед сном и продолжала давать ей уроки и была внимательна во всем, что имело значение. Но она чувствовала, что внимание ее матери разделяется между всеми эти людьми. К этому было тяжело привыкнуть. Перехода от двух до десяти не было, но Мэди хотела бы этого. Они привыкла к тому, что они были только вдвоем. Что было еще хуже, так это то, что они придумывали план, чтобы спасти еще больше людей. Люди в волшебном бункере, о котором говорил ее брат, видимо были живы и "эта банда неудачников", как любил называть их мистер Монти, собиралась спасти их. Из всех людей Скайкрю, Мэди больше всего нравился Монти. Он был милым и добрым, а его двухлетний сын Джаспер был самым глупым ребенком, которого она когда-либо встречала. Мать Джаспера, Харпер, была довольно милой, но в тоже время странной. Мэди слышала, как Беллами сказал, что Харпер и Монти разошлись, пока были в космосе. Ребенок Мерфи, четырехлетняя девочка по имени Эмили, была не такой милой, как Джаспер. Ей нравилось дергать за длинные косички Мэди, и она ненавидела эту часть в детях. Мэди ненавидела все это. Кларк ласково сказала ей две ночи назад, что она должна подстроиться, но она сомневалась, что сможет когда-нибудь, потому что эти небесные люди хотели забрать у нее мать. Особенно человек из радио - Беллами. В одну из ночей она смотрела на него через огонь, и он поймал ее взгляд. Мэди не сдавалась без боя, и смотрела в ответ. Он улыбнулся ей, но она не ответила тем же. Затем он сделал то, что даже хуже, чем улыбка, он встал и сел рядом с ней на ее любимое полено. – Мэди, мы так и не поговорили с тех пор, как мы приземлились. Она грубо фыркнула. Кларк всегда просила ее сохранения манеры, но до недавнего время, Кларк была единственной недовольной ее манерами. На лице появилось что-то похожее на нежность, и Мэди оказалась в тупике. Почему он так на нее смотрит? Она знала это чувство, когда видишь привидение, иногда Кларк видела умерших людей в глазах Мэди. Она знала, когда люди проецируют воспоминания на нее. – Ты напоминаешь мне мою сестру, – усмехнулся Беллами, – она была... такая же сильная, как ты. – Она под завалами. – Надеюсь,что это ненадолго, – возразил Беллами, – я знаю, что у тебя нет оснований доверять нам, Мэди. Но мы не сделаем тебе больно. – Нет, – стремительно сказал она, – просто заберите мою мать от меня. Беллами, казалось, был потрясен ее реакцией. Мэди буквально чувствовала победу, она чувствовала возмутительную конкуренцию. – Мы, – он прочистил горло и попытался снова, – я никогда не хотел забирать Кларк у тебя. Она твоя мать. И я никогда не буду забирать ее у тебя. Мы оба любим ее. Это у нас общее. – Ты хочешь сказать, что ты любишь ее, – она знала, как надоедливо звучал ее голос, но она не могла остановить слова, она была в ярости. Беллами не дрогнул от этих слов, как она ожидала. Вместо этого, он улыбнулся такой улыбкой, которой улыбаются все взрослые. Задумчивой улыбкой. – Конечно, я люблю ее. Я потратил последние шесть лет, думая, что она мертва. Я больше не трачу время, чтобы лгать об этом. – Ты не знаешь, какая она теперь, – тихо добавила Мэди. – Новые части ее, нет, – согласился Беллами, – но я все еще люблю ее и я надеюсь, что у нас есть время, чтобы полюбить друг друга со всеми новыми частями. – Ты не такой высокий, как я представляла, – удрученно проворчала Мэди, опираясь подбородком на руку. – Эй, я шесть футов. – Неправда даже в твои лучшие дни, – съязвила Кларк, присаживаясь рядом с Беллами. Мэди покраснела от смущения. Она сразу же начала думать о том, сколько слышала Кларк, и прикидывала сколько неприятностей у нее будет из-за своих комментариев. Но Кларк улыбнулась той же улыбкой, что и Беллами, и склонила голову на его плечо. Он ласково поцеловал макушку ее головы. Мэди пришлось отступить. Земля изменилась с тех пор, как возлюбленный ее матери приземлился, но, может быть, изменения - это хорошо.