my sweetness

      — Вот, это тебе… Ее маленькие руки протягивают аккуратно запечатанную коробку. Она на секунду отводит взгляд и кажется смущенной, в то время, как я не могу налюбоваться отблесками палящего солнца в золотистых прядях. Я пытаюсь запечатлеть каждый непослушный волос у себя в памяти, словно выжигая по дереву.       — Что это? Коробка не очень тяжелая, и у меня нет ни единой догадки, что же может быть внутри. Я даже не пытаюсь строить предположения, ведь угадывать ход ее мыслей — все равно, что прогнозировать погоду по солнечным часам. Удивительно, как в одном человеке может помещаться столько противоречий. Как болтать без умолку, в итоге не сказав ничего особенного, а затем просто молча взглянуть в глаза, давая мне прочитать в них тысячи важных вещей, что не замечал раньше. Как злиться и с силой ударять кулаками в мою грудь, а затем обнять так тепло, что дрожат коленки и картинка плывет перед глазами. Все это — удивительно. Все это — она.       — Откроешь, когда меня не будет рядом. Не могла же я отпустить тебя просто так. Сложно описать то, как она повлияла на мою жизнь. Можно сказать, что она разделила ее на «до» и «после», можно сказать, что в чем-то стала примером для подражания и мотивацией, можно сказать, что позволила открыть новую грань себя, но все это не передаст и десятой части ее значимости. При первой встрече она словно взорвала в моей душе с десяток хлопушек, рассыпая везде цветные конфетти, которые, к слову, руки не доходят убрать до сих пор.       — Спасибо. Она снисходительно улыбается, наверно думая, что я благодарю за подарок.       — У меня скоро отправление, я пойду.       — Я не хочу тебя отпускать… Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Четко ощущаю, как развергается поверхность планеты прямо подо мной, и я падаю, падаю долго и теряю счет времени, ровно в тот момент, когда она это произносит и касается моих волос, поправляя норовистую челку.       — У тебя нет выбора, — нервный смешок хорошо описывает мое состояние, и я наивно полагаю, что она не заметит напряжения в моем голосе. Поддаваясь неведомому секундному порыву, притягиваю ее за плечи и крепко обнимаю. Вокруг снуют десятки людей, неестественно противный голос из динамика сообщает об отправлении очередного маршрута, но для меня мир будто остановился. Я чувствую ее дыхание где-то в районе ключиц и руки, обвивающие мою талию. И этого достаточно.       — Я буду скучать, — срываются слова с языка, хотя я хотел сказать совсем не это. Не совсем это.       — Я тоже, — слышу тихий шепот и ни на миг не сомневаюсь в ее искренности. Невесомо провожу рукой по пушистым волосам, запоминая ощущения. Я столько раз проделывал это, но почему-то только сейчас в голову приходит мысль, что они похожи на сладкую вату. Кажется, можно оторвать кусочек пальцами и ощутить приятный сладкий вкус на языке, но я все-таки не решаюсь это проверить. Пожалуйста, остановите время. Пожалуйста, помогите найти смелость сказать то, что застревает где-то в глотке и превращается в давящий ком. Я разрываю объятия, бросаю короткое «пока» и ухожу, боясь обернуться. Пусть лучше в очередной раз подумает, что я слишком черств, чем увидит мои несдержанные слезы, что неприятной сыростью скользят по щекам. Кажется, только что я стал ненавидеть себя еще чуточку сильнее. *** Деревья за окном сменяют друг друга слишком быстро, чтобы зацепиться взглядом. Глаза скоро устают, и я задергиваю шторки, защищаясь от ослепляющего солнца. Требуется полминуты для того, чтобы пляшущие пятна в глазах успокоились, и я снова смотрю на коробку, лежащую на коленях. Сердце приятно трепещет, а рука поглаживает плотный картон. Решив, что тяну интригу достаточно долго, все-таки решаюсь открыть ее. Бережно развязывая аккуратный бантик, я отчего-то чувствую огромную ответственность, словно срываю печать с древних египетских сокровищ. Досчитав до трех, я откидываю крышку, и в тот же миг широкая улыбка заполоняет половину моего лица. Я знал, что она сумеет меня удивить. Перебирая содержимое, я могу только догадываться, чем она руководствовалась, выбирая эти вещи. Некоторые из них сперва кажутся совсем бессмысленными, а некоторые вызывают поток воспоминаний, отдающийся ворохом мурашек по коже. Я замечаю пару свернутых листков у самой стенки и, развернув, понимаю, что это письмо. Глаза с сумасшедшей скоростью пробегают сверху вниз, хватаясь за случайные слова, но я все же заставляю себя читать по порядку. С жадностью поглощая строчку за строчкой, я совсем не замечаю, как несколько раз громко прыскаю от смеха, и только по настороженным взглядам со стороны понимаю, что что-то не так. Но мне плевать. Я слышу в голове ее голос, каждую интонацию, словно она сейчас находится рядом, но это еще круче, ведь сейчас я чувствую ее присутствие внутри себя. Я дохожу до финальной части, и все предметы в коробке обретают смысл.

«Мы не будем видеться 9 недель — по чупе на каждую неделю, а самый большой — на последнюю ♡ Если ночью не можешь заснуть, а свет включать не хочешь, чтобы никого не разбудить — зажги свечку и думай про меня, я приду и навею на тебя сон. p.s. высыпайся, пожалуйста Если очень захочешь меня увидеть, оставляю тебе визитки такси (кладу две, если одну потеряешь), ты же знаешь, где я живу. И да, пиши мне письма, если очень захочешь поговорить~ Если тебя кто-то очень разозлит, мой слоник поможет тебе, только заведи его. Он всегда мне помогал. А шоколадная вафелька на особенный случай, если тебя кто-то обидит. Не плачь и не ешь мою любимую вафельку! В последний момент вкладываю наш билет в цирк! Сохрани его!»

Рука автоматически тянется к игрушечному оранжевому слонику, почти зарытому в куче чупа-чупсов, и крутит колесико. Раздается громкий треск и тот начинает прыгать на скакалке. Сидящая рядом со мной женщина смотрит на меня, как на умалишенного, а я с удивлением замечаю влагу на своих щеках. Возможно ли полюбить человека еще сильнее, когда ты и так задыхаешься от своих чувств? Я в спешке выхватываю телефон из переднего кармана рюкзака и вызываю последний принятый номер. Я должен сказать ей. Она должна знать, что я чувствую. Я совершенно точно, определенно, несомненно знаю, что буду потом сожалеть, но просто обязан сделать это. Сейчас, и ни секундой позже. Мгновения ожидания тянутся целую вечность, пока я прокручиваю в голове все, что должен сказать, потными руками держа телефон. Мысли путаются, множеством змей сплетаясь в клубок, а затем вовсе расползаются в стороны. Остаются лишь заветные три слова, что неоновым свечением привлекают к себе все внимание. Только сейчас. Я позволю себе быть смелым только сейчас. На том конце наконец звучит голос, и я набираю в легкие побольше воздуха, но тут же резко выдыхаю, когда до меня доходит смысл сказанного. Отчаяние расползается по телу, ломая его на миллионы кусочков. «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.»