Пилоты и механики

Ведж отыскал ребят на лётной палубе крейсера «Дом Один», где должны были отремонтировать и перекрасить машины Разбойной Эскадрильи. По дороге кореллианин с горечью и разочарованием наблюдал, как чёрные, зелёные и золотистые цвета исчезают под слоем серой краски, положенной машинам Новой Республики. Дэмиан наносила на фюзеляж ровные красные полосы. И настроение комэска она по-прежнему чуяла на подходе. Настолько рискованно балансировать на приставной лесенке даже лихачи-пилоты не решались. А механик свесилась так, что чуть ли не косы до полу. Волновалась. Разговор с пилотами шёл тяжело. Ведж, не отрываясь, смотрел перед собой, зацепившись взглядом за две мерно раскачивающиеся золотистые косы. Под глазами залегли тени. Наконец набрался смелости. - Тик, Навара, оставьте нас. Ненадолго. Оба Проныры ретировались, не задавая вопросов. Механик вслед за ними. Деликатная Дэмиан вряд ли стала выяснять подробности его разговора с Хобби и Уэсом. Но неладное она всё равно чуяла не хуже джедая. Травяной чай ждал вечером всех троих. *** Тал’дира и раньше с нетерпением ждал команды на взлёт, а сегодня ожидание и вовсе томило сверх силы. Мысли были далеко отсюда. Как мог Антиллес пасть так низко?! В сердце Тал’диры кипел праведный гнев. - Проныра-5, двигатели в норме, три на полной мощности, один на девяносто пять процентов. Правый нижний двигатель барахлил. Надо будет сказать техникам, чтобы занялись его машиной. Разумеется, после того, как он разделается с предателем. И с его механиком. Она не могла не знать. И молчала, покрывая подлость. *** «Крестокрылы» выходили к Джуссафету IV, раскрывая плоскости в боевое положение, мерный голос комэска вёл отсчёт готовности, когда в голове у Коррана сиреной боевой тревоги грохнуло ощущение опасности. - Босс, уйди! – проорал Хорн, не раздумывая над происходящим ни секунды. И в тот же миг грянул выстрел Тал’диры. Ведж успел бросить истребитель в сторону, лазерные пушки всего лишь полоснули по левой плоскости, отстрелив один из маршевых двигателей и опалив фюзеляж. Комэск, теряя скорость и высоту, продолжил манёвр, а Селчу прикрыл ему спину. Никто из них не ушёл с общей частоты и Корран слышал всё. - Капитан, уйдите с дороги. Не мешайте мне выполнить свой долг. С Тал’дирой было что-то не так, заметно не так. В Силе тви’лек ощущался как вихрь праведной ярости, гнева и оскорблённого разочарования. Что же такого должно было произойти, чтобы безмерно уважавший Веджа Тал’дира стал стрелять ему в спину? - Проныра-5, - Тикхо даже в этой ситуации сумел удержать голос безукоризненно-спокойным. – Остановитесь, отключите все системы и возвращайтесь на корабль или мы вынуждены будем считать вас противником, которого придётся уничтожить. - Я не противник! – голос тви’лека звенел от злости и отчаяния. – Это Антиллес, одноногий маньяк! Селчу, уйди! Алдераанец даже и не подумал. Он упрямо держался между двумя машинами, перекрывая линию огня, - холодный, сдержанно-спокойный, как далёкая звезда. Корран шёл параллельным курсом, но пока не приближался, отслеживая ситуацию. Мало ли что ещё взбредёт в голову сбрендившему товарищу. - Капитан, это не в моём характере, но прошу вас, уйдите с линии огня, пока я вас не убил. Алдераанец всё так же молча закрывал собой командира, а вот Корран не выдержал: -. Так нечестно, Тал’дира! Ты стреляешь ему в спину! И вихрь ярости опал, поглощённый смятением, рвущим в разные стороны. Тви’лека терзало что-то, жгло изнутри, а потом вспыхнуло ослепительной решимостью, одновременно с выстрелом по Тикхо Селчу. Корран нажал на гашетку. Полыхнуло так, что захотелось зажмуриться, но Хорн заставил себя смотреть. Тал’диры не стало. «Убит. Мной. Позволил убить. Снял щиты. Почему?..». Он не сразу даже понял, что Ведж окликнул его. - Корран, ты лететь сможешь? И ещё больше времени потребовалось, чтобы собраться с ответом. - Так точно, сэр. – Устав – хорошая броня, чтобы спрятать любые чувства. И не только для него. Селчу отозвался ровно таким же чересчур бесстрастным тоном, чтобы можно было поверить в его спокойствие. *** Задание, что началось с беды, бедой и закончилось. Для Зсинджа. А горе шло за ними по пятам. Ангар ещё не знал о случившемся в бою. Едва долетев, Ведж распустил пилотов, отдых важнее, разбор полётов и до завтра подождёт. Строй распался, смешиваясь и закручиваясь водоворотами. И только два островка виднелись одинокими в этом бурном море: Корран и Тирия. Но к Саркин сразу же протолкался Тайнер, а Хорн решительно зашагал в сторону механиков. Подошёл поближе, сжал кулаки, окликнул Дэмиан. Вот сейчас он скажет… Сказал. Ведж прикрыл глаза, чтобы не видеть этого помертвевшего, потерявшего все краски лица, потрясённо-отчаянного взгляда, выражения нахлынувшей боли и осознания своей потери. Две застывшие маски вместо лиц. Две недвижные статуи вместо людей. И общая боль. Им теперь обоим жить со случившимся дальше. Аштрас отвернулась, сгорбившись, обхватив себя руками, словно пытаясь согреться. Корран знал – не поможет: опустошающий холод потери сжирал её изнутри. Дэмиан застыла, не в силах выпустить наружу боль. Ни слезинки, ни вздоха, - безмолвие камня. А ведь следовало догадаться, почуять беду. Тал'дира сегодня не пришёл к ней перед вылетом. Обычно они всегда находили хотя бы минутку на попрощаться: время только для двоих - помолчать, обменяться взглядами, скрывшись от чужих глаз за истребителем. И кто бы знал, что гордый и суровый воин может быть таким нежным. Кончиками пальцев он ласково и осторожно гладил её по щеке, стараясь не поцарапать кожу острыми когтями. А она, привстав на цыпочки, обнимала его за плечи. А после, когда эскадрилья возвращалась, бежала к нему со всех ног, попадая в крепкие объятия. Тал'дире ничего не стоило подхватить её как пушинку и, рисуясь, посадить на сгиб локтя. Ни прощания, ни встречи сегодня не было. И никогда больше уже не будет. Ни-ког-да... *** Ведж смотрел на строчки рапорта в датападе и пытался сложить их в осмысленный текст: «Прошу разрешить перевод с действительного места службы...», потом поднял глаза на стоящую перед ним Дэмиан. Аштрас, почувствовав его взгляд, заговорила: - Дело не в Хорне, комэск, правда, я ни в чём его не виню. Просто слишком много памяти здесь и... - запнулась, скомкав окончание фразы, замолчала, потом продолжила. - Отпусти, Ведж, пожалуйста! И столько в этих словах было мольбы, горечи и боли. Дэмиан позволяла ему видеть всё, что творилось в её душе. Дрожащие губы, излом бровей, полные тоски глаза, - и ничего пояснять не надо. Смерть Тал'диры до сих пор как открытая рана. Останься Дэмиан в эскадрилье и память о том, что было, вместе с мыслями о том, чего никогда уже не будет, рано или поздно сломают её. Такой судьбы Ведж своему механику не желал. Аштрас сильная, но это не повод испытывать её на излом. Он поднялся из-за стола. Каморки жилых помещений и кабинетов на базе маленькие, расстояние в один шаг можно сократить и приобнять девушку за плечи. - Я был рад служить вместе с тобой всё это время. Спасибо, что заботилась об истребителе... и обо мне. - Не умел Ведж особо приободрять. - Зсинджу его подлость с рук не сойдёт, обещаю. - Спасибо... Ведж... - слабая, неуверенная улыбка, - бледный призрак той памятной, солнечно-тёплой, - на миг осветила лицо Дэмиан. - Где бы мне ни пришлось служить после, мои лучшие годы прошли в Разбойной Эскадрилье. - Ты всегда будешь одной из нас. Проныра - это не позывной, это состояние души. ...А золотисто-чёрно-зелёный браслет на руку сел как влитой, словно по мерке плели.