Пилоты и механики

Вот что-что, а устраивать провокации и любоваться потом ошеломлёнными лицами окружающих Проныры умели, любили и практиковали. Не только Халла Эттик, но и все остальные оценили небольшой демарш Разбойной Эскадрильи. Сам Навара поначалу высказался против, когда Антиллес изложил ему своё решение, но командир воспользовался правом сильного. «Лейтенант Вен, вынужден напомнить вам, что прямое неподчинение приказу непосредственного командира и старшего по званию офицера…». И так далее. Пришлось капитулировать и признать, что комэск тоже читал устав – может быть, единственный раз в своей жизни. Вычитанный Антиллесом пункт и заставлял прокурора сейчас испаряться от ярости. Капитан Тикхо Селчу явился на суд в парадной форме Разбойной Эскадрильи со всеми положенными ему регалиями. Поскольку на него никто ничего не заказывал, форму собирали по всему подразделению. Брюки сняли с Дарклайтера, китель принадлежал самому Наваре, и никто не посмел даже спросить, где Антиллес раздобыл лычки и шевроны. Форму приводила в порядок Дэмиан Аштрас. Утром она отдала Вену аккуратный свёрток, пряча покрасневшие то ли от бессонной ночи, то ли от выплаканных слёз глаза. Когда Тикхо в камере развернул его, обнаружилось ещё кое-что. Маленький флакон одеколона, очень похожего по запаху на тот, каким алдераанец пользовался раньше. Рядовая Аштрас знала о капитане Селчу ничуть не меньше коммандера Антиллеса. А возможно, что и больше. *** Допрос Циллин Вель, куарренки-аналитика, занимающейся аудитом имперских расходов, а если быть точным, неучтённых расходов и «чёрных» проектов, включающих, помимо всего прочего, оплату услуг имперских агентов, несколько пошатнул обвинения против капитана Селчу и дал не один аргумент в пользу его невиновности. Если бы не теракт в школе, ответственность за который взял на себя Мятежный Фронт Палпатина, всё было бы совсем замечательно. Террористы объявили, что подобные акты будут продолжаться, пока не закончится процесс над невиновным и капитана не отпустят на свободу. Суд же, чем дальше, тем больше превращался в фарс. Имперские агенты из кожи вон лезли, чтобы обвинения выглядели сфабрикованными. Общество раскололось в своих суждениях: для одних Тикхо Селчу стал жертвой во славу Альянса, для других – мерзавцем вроде Дарта Вейдера или принца Ксизора. И тем приятнее было Наваре встречать людей, которые просто верили в несправедливо обвинённого алдераанца. Дэмиан Аштрас ждала у входа в тюремный блок, а заметив, шагнула навстречу. Вряд ли она всерьёз рассчитывала перегородить дорогу высокому тви’лекку, однако Вен замедлил шаг, встретив девушку на середине коридора. Она бы не пришла просто так, из праздного любопытства, - Навара успел хорошо изучить антилессовского механика и сейчас даже, кажется, догадывался, в чём дело. Дэмиан тоже была в курсе новостей, и ей хватало ума, чтобы сделать те же выводы. И её так же пожирало опустошительное бессилие. - Всё так плохо, лейтенант, да? – волнуясь, Аштрас теребила кончик косы, даже не замечая, что распускает на нитки вплетённую в неё ленту. - Нам не помешало бы чудо, но боюсь, мы будем создавать его сами. – Навара не видел смысла лгать. - Для чуда маловато, но… - Дэмиан перехватила ладонь Вена и вложила что-то в неё, накрыв своей ладонью. – Передайте это Тик… капитану Селчу, он поймёт. Посланием оказался узкий браслет, сплетённый из красных и белых лент, точно таких же, что и в косах стоящей напротив девушки. - Что это? - Тшэ-деарми, «цветная память», их плетут у меня на родине для себя или в подарок по самым разным поводам. Например, чтобы без слов сказать кому-то, что в него верят. «И чтобы сказанное обрело форму, понятную немногим и стало напоминаем и поддержкой. Вы умница, рядовая» - Навара не сдержал улыбки. Вот из таких вот маленьких жестов поддержки и складывалось то, что не давало сломаться Тикхо Селчу. Вера друзей в то, что капитан невиновен и его вера в них. - Обязательно передам. – Тви’лек сжал кулак, пряча драгоценную ношу. …А Тикхо действительно всё понял, едва увидел браслет на широкой ладони Навары. Слабая улыбка тронула губы алдераанца. Пальцы пробежали по плетению. - Нашла-таки способ весточку передать… А другого и не было, учитывая, что кроме Винтер и Дирика Вессири, к заключенному никого больше не допускали в отсутствие Веджа и адвоката. А безмолвное послание говорило больше тысячи слов. Навара одёрнул рукав мундира, пряча второй, серо-зелёный браслет, завязанный на его запястье рядовой Аштрас. Вену не требовалось пояснений, он и так догадался, что ему хотели этим сказать. «Спасибо». «Вы верите не только в капитана, но и в меня, сержант. Надежда тонка, что эти ленточки, и всё же совершать невозможное у Проныр получается лучше всего». *** «…от имени вооружённых сил Новой Республики я снимаю с капитана Селчу все выдвинутые против него обвинения». Голос Халлы Эттик ещё звучал в голове Тикхо, пока Акбар уводил их Хорном из зала суда, прикрывая от назойливых журналистов. С другого бока нёс вахту Сальм, в кои-то веки солидарный с Пронырами относительно происходящего. Это же он первым высказал Кракену своё возмущение, когда стало известно, что глава разведки разыграл капитана Селчу втёмную (уж будем называть вещи своими именами). А на выходе их уже ждали. Эскадрилья не собиралась делиться своими пилотами ни с кем. Их обступили со всех сторон, хлопали по плечам, тормошили, радостно галдя на множество голосов. Ведж, конечно же, протолкался первым, крепко стиснув обоих в объятиях. Политики обязательно устроят очередную церемонию (ага, Кракен уже пообещал обелить его имя), но несколько часов, а то и дней до этого принадлежат только им, друзьям и боевым товарищам, вернувшимся из казалось бы безнадёжного боя. И они отпразднуют его по-своему. Проныры праздновали. Праздновали со свойственным им размахом и уютом: без посторонних, в приглушенном свете ламп комнаты отдыха, взахлёб обмениваясь впечатлениями. Шумные, непосредственные, искренние… и такие родные. Между столиками и пилотами, подобно гибкой тви’лекской танцовщице, скользила с подносом Дэмиан Аштрас, разнося напитки. Перед Тикхо и Корраном она поставила две большие кружки с горячим вином, пряно пахнувшим травами. - И когда ты подготовиться-то успела? – ни один алдераанец не забудет запаха родных равнин. - Времени было предостаточно. – Девушка присела на подлокотник, оправив длинную юбку, сменившую привычный комбинезон. И лент таких в её косах раньше не было, но Тикхо сразу узнал. Сам же рассказывал, в каких цветах раньше носили военную форму у него на родине. - Двух часов? - Больше, намного больше. Я всегда верила в ваше оправдание, капитан, - она подмигнула Селчу. – И в ваше возвращение, лейтенант. – Хорну досталась радостная улыбка. - Но почему? – Корран всё-таки задал этот вопрос первым. – Никому не удавалось сбежать с «Лусанкии» и тем более, противостоять программированию Исард. - Ха! Для Проныр не существует невозможного, и то, что вы оба сейчас сидите здесь, наглядное тому подтверждение! – Дэмиан ткнула его пальцем в грудь для усиления эффекта. - И всё же? – О кружку так удобно было греть ладони. Тихий вздох в ответ. - Не спрашивайте, всё равно не смогу объяснить. Доверие не требует условий или причин. Ты просто веришь кому-то или в кого-то или нет. Другого не дано. И этим было сказано всё. Пряное вино согревало изнутри, прогоняя холод одиночной камеры и ледяное презрение толпы. Алдераан был потерян, но – Тикхо именно сейчас понял это окончательно – он обрёл новый дом. Здесь, именно в этой эскадрилье, рядом именно с этими людьми. Здесь верят в него и ждут, здесь не ударят в спину. Он прикрыл глаза. Напряжение последних недель отступало, сменяясь теплом и покоем. «Дома. Наконец-то я дома».