Our imperfection

Нестерович с утра то просыпается, то снова засыпает, пытаясь прийти в себя. Ему тоже плохо. Им плохо, они мучают сами себя, сами того не понимая, что им спать порознь плохо, не то что жить годами. Они не смогут так, для них невозможно. Лицо у Макса горит так, что лечь на щёку невозможно, но ему больше плохо от того, что сейчас он бессилен. Он сказал всё и даже больше, сказал всё, что было у него на душе, не скрывая ничего. Сейчас вся ответственность принятия решения на Кате... Катя просыпается от ужасной головной боли, которая вырывает из такого долгожданного и короткого сна. Но делать нечего, приходится мириться со своим положением. Она встаёт с кровати, поправляя спортивный топ и начиная на носочках идти в сторону кухни, чтобы запить таблетку водой. Это было самое худшее утро за последние пару лет. Макс лежит на диване, смотря в потолок и уже не пытаясь урвать частичку сна. Невозможно. Так хреново морально ему ещё не было никогда. Он ненавидит себя, не удивляясь, почему его ненавидит Катя. Слишком тяжело, слишком хочется, чтобы всё это оказалось сном. Он видит её, когда она спускается и шагает на кухню. Спасибо совмещенным кухне и залу. Нестерович ничего не говорит ей, потому что буквально чувствует, как ей хреново. Им хреново. Он только следит за ней, чуть хмурясь и сглатывая ком в горле. Решетникова видит его, но упорно молчит в ответ, проходя к столу и наливая в стакан воды, затем выпивая таблетку и кладя ладонь на голову. Главное не заболеть, это ей совершенно ни к чему. Катя не думает о том, чтобы простить парня. Наоборот, всё больше склоняется к варианту выгнать из дома и не вспоминать. Макс слишком хорошо знает её. Он буквально по движениям читает всю раздражённость девушки. Нестерович сомневается, что если подойдёт, то останется вообще жив. Но просто сидеть не собирается, поэтому поднимается с дивана и идёт к ней ближе, снова мягко беря за руку, прижимаясь губами к виску жены. - Знаю, что тебе сейчас противно, знаю, что хочешь выгнать из дома. Я ещё вчера всё сказал тебе. Да и ты многое знаешь сама, - он чуть ведёт носом и закрывает глаза, облизывая опухшую губу. - Никто не говорит, что я хочу выгонять тебя, - Катя замирает на месте от его действий и плавно убирает руку, заводя за спину и сглатывая. - Живи сколько хочешь, это и твой дом тоже. У меня нет прав заставлять тебя съезжать отсюда. - Если тебе не комфортно, и если хочешь, я не буду надоедать, уйду, - Макс берёт её за руки и целует их, прикладывая к своим щекам. - Но я не хочу оставлять тебя, не хочу никакого развода. - Хорошо, я... я не буду подавать на развод, - на выдохе произносит она, отводя взгляд в сторону, чтобы не видеть этого виноватого выражения лица Макса. - Я тебя слишком сильно люблю, - говорит Нестерович и поворачивает ееёе лицо к себе, кладя руки на щёки девушки. - Прости, Катён, - Макс, не спеша, наклоняется к её лицу и целует, прикрывая глаза. Решетникова только хочет схватиться за его футболку, но потом снова вспоминает слова мужа об измене и впивается ногтями в свои же ноги, не закрывая глаз и не отвечая на поцелуй Макса. Кажется, самое худшее - это перестать, как некогда, зависеть от его прикосновений, поцелуев, объятий... И в этом она, слава богу, не виновата. Нестерович не торопится, он обнимает её одной рукой за талию, прижимая к себе ближе и поглаживая по спине. Макс боится, что она так и не остынет, так и не простит, перестанет улыбаться от поцелуев и объятий. Он не помнит той ночи, но от этого не легче. - Я никогда в жизни больше не возьму и капли алкоголя в рот, я жалею об этом. И я не как другие, изменил один раз, изменю и второй. Ты же сама это понимаешь, знаешь, что люблю и любил только тебя, - он соприкасает их лбы и смотрит Кате в глаза. - Я тоже тебя люблю, - Решетникова убирает его руки от себя и отходит к плите, чтобы наконец сварить кофе, которое поможет отвлечься от дурных мыслей. Что, конечно, вряд ли, ведь даже во сне Катя видела картину того, как Макс лежит на их кровати с другой, целует её и при этом смотрит самой девушке в глаза. - И мы не сможем друг без друга, как бы слащаво это не звучало, - Нестерович встаёт позади неё и целует в макушку. - Ни одна девушка не будет так любима мной, как ты, ни одна девушка не будет мне так дорога, ни одну я не считаю красивее тебя, ни с одной я не захочу семьи, детей, я ни с одной не хочу быть. Хочу быть только с тобой, - Макс, кажется, никогда не выворачивал так душу наружу, никогда не был так откровенен. - С тобой я тоже не смогу сравнить ни одного мужчину, - Катя прижимается ближе к столу, чтобы быть как можно дальше от тела Нестеровича, стоящего позади. Зря она не надела ничего поверх белья, потому что теперь Макс может видеть, как по всему её телу бегут мурашки от такой близости с ним. - И с тобой у нас уже есть семья, свой дом, собаки... Но ты изменил, а это подло по отношению ко мне. - Кать, я понимаю и не говорю, что не виноват перед тобой. Я ужасно виноват, поступил слишком подло, - Макс снова целует её в макушку и поглаживает по плечам. - Но ты же понимаешь, что я бы никогда не сделал такого, будь в трезвом состоянии. Я ничего не понимал, ничего не помню, и не хочу это вспоминать. Прости меня. - Я уже ни в чём не могу быть уверена, - Решетникова достала из шкафчика чашку и наполнила её кофе, продолжая стоять спиной к Максу и смотреть в одну точку. - Что с билетами делать будем? - Никогда я тебя больше не предам, не обману, Кать, - Нестерович мотает головой и целует её в плечо. - Поедем и отдохнём. Вместе, забудем о проблемах. Я же знаю, как тебе плохо, хочу чтобы ты отдохнула. Нормально отдохнула. - С тобой? - она повернулась к нему, держа в руках чашку и отпивая глоток. Если бы когда-нибудь ей сказали, что Катя будет с отвращением смотреть на мужа и не захочет провести с ним наедине целую неделю, то Решетникова покрутила бы у виска и ушла готовить Максу ужин. - Ты серьёзно? - Серьёзно, - Нестерович кивает и нервно выдыхает. - Поедем вдвоём. Только ты и я, никаких друзей, знакомых. - Живём в разных номерах, ходим по отдельности и почти не пересекаемся, - она обошла его и одарила всё тем же ненавистным взглядом, уходя в спальню. - Договорились, - уже в пустоту проговорил парень и кивнул головой, уходя в сторону дивана и опускаясь на него, чуть прикрывая глаза. Ну, хоть не бьёт его.