Жестокое сердце

POV Драко

      Я стою под твоими окнами, а ты даже не знаешь об этом, потому что занавески со смешным узором, которые обычно бывают в спальне у маленьких девочек, задернуты и не пропускают лунный свет. Не пропускают меня.       Мрачная часть этого до боли любимого тобой города совсем не рада меня видеть, и я чувствую эти липкие руки ночного сумрака, сжимающиеся на моей шее, не дающие сделать даже вдоха.       Ты говорила, что знаешь меня так, как никто другой. Ты видела во мне добро, свет, одним словом то, чего никогда не было. Убеждала меня, что мне нужно только посмотреть на мир другими глазами, будто это так просто. А я отчего-то верил тебе и слепо, на ощупь, пытался идти вперед.       У меня не получалось. Я срывался, ломал мебель, крушил все, что было на моем пути. Ты знаешь, а ведь тебе тоже доставалось. Я разбивал драгоценные сервизы матери, осколки которого, отскакивая от пола, резали мне руки, а вместе с тем и твое горячее гриффиндорское сердце.       Почему ты приходила каждый раз и пыталась успокоить меня? Объяснить, что не все получается с первого раза? Я и сам это знал, но верил только твоим словам. Ты принимала мои неудачи за свои, но мои ошибки — только мои ошибки. Не нужно присваивать их себе.       В твоей квартире горит свет. Я пропустил тот момент, когда он зажегся, как и то, что однажды начал следовать за тобой, спасая безразличных мне маглов. Но ты всегда знала, как я ненавидел всю эту показную заботу о других. Ненавидел этот воодушевленный блеск в глазах, вызванный тем, что я терпеть не мог. Я делился этим с тобой, а ты с укором и непониманием смотрела на меня.       Да, ты знала, как заставить чувствовать вину, но не понимала, что во всем виновата ты... Грейнджер.       Ты шла за мной, когда другие отвернулись. Но только я не просил об этом, не хотел слушать раздражающее меня нытье о спасение мира, человечества, своей души. А теперь моя очередь идти за тобой.       Хочу ли я твоей смерти за то, что ты втянула меня в это? За то, что внушила мне жертвовать собой ради никчемного Поттера и еще более бесполезного Уизли? Задаюсь вопросами и чувствую, как внутри разгорается чувство жуткой ненависти к тебе.       Хочу ли я, чтобы ты жила долго и счастливо, так, как пишут в этих дурацких книжках? Чтобы ты, как прежде, любила меня, возвращала к реальности или наоборот уводила далеко от нее своими легкими и невинными поцелуями? Думаю об этом и испытываю жжение в глазах от того, что это больше невозможно.       Я иду проститься с тобой. Оставить тебя навсегда в этой маленькой и, черт возьми, уютной квартирке. Вырвать раскаленными щипцами тебя из моего сердца и пожелать тебе больше никогда не появляться на моем пути. Или это пожелание мне самому?       Захожу внутрь и вижу тебя. Ты стоишь у стола и что-то готовишь. Копна густых волос рассыпана по спине, одна нога согнута в колене, а ее стопа прислонена к другой ноге. Захотелось усмехнуться твоей излюбленной и такой привычной для меня позе. Сразу вспоминаю те непродолжительные по времени вечера, когда мы оставались вдвоем. Ты спешила накормить меня очередным фирменным блюдом твоей мамы, тети, бабушки... Я смотрел на тебя и понимал, что совсем не слышу, что ты говоришь, но улыбался тому, как ты это делаешь.       В кухне раздался звон. Ты разбила тарелку, а вместе с ней и салат рассыпался по всему полу. И снова этот разочарованный вздох. Возможно, это даже к лучшему, что ты меня не замечаешь. Я прохожу в комнату, которая раньше была нашей. На полке стоит рамка с фотографией, на которой изображены мы. Именно фотография, без движения, без суеты. Счастливая ты и влюбленный я. И это даже странно, ведь меня нет в твоей жизни.       Еще более странно то, что в твой день рождения никто больше не придет. Откуда я знаю? Это не заняло много времени. Слышу твои шаги и машинально встаю за ширму. Как раз вовремя. Кусок торта с одинокой свечой и чашка чая, чтобы отпраздновать этот день, находят свое место на прикроватной тумбочке, в то время как ты укутываешься в плед.       Вижу твой украдкой брошенный взгляд на закрытую форточку и понимаю, что ты чувствуешь холод. Просто я в твоей спальне. И да, забыл уточнить, я не совсем человек. Привидение.       — Поздравляю, Грейнджер.       Гермиона меня не слышит, но свечка тухнет, и теперь она точно знает, что не одна. Здесь тот, кто любит и ненавидит ее одинаково сильно, тот, кем она пожертвовала, чтобы спасти своих "друзей", которые даже не вспомнили о ней в этот день.       Жутко? О чем ты думаешь? Я вижу твой бегающий взгляд и мокрые глаза, дотрагиваюсь до твоего плеча и вижу мелкие мурашки на нежной коже. Теперь ты тоже чувствуешь вину? Оно того стоило?       Слышу учащенный стук твоего жестокого сердца, смотрю на тебя в последний раз и...