Дело о вредной мачехе

    Я не поверила своим ушам. О чем она говорила? Здесь было совершено убийство; что значит «полиция не приедет»?! Я хотела было возмутиться, но потом подавила в себе это желание и подошла чуть ближе, чтобы дослушать сбивчивые объяснения секретарши. Последняя же напрочь потеряла своё обычное самообладание и громко тараторила, то и дело воздевая руки к небу. – Электронный замок! Блокировка! Не ранее, чем через сутки! О, боже, я это не вынесу! Что, если всех к тому времени перебьют?! Я неодобрительно поджала губы: этой дамочке явно стоит поучиться выдержке. Конечно, это неудивительно, что при непосредственном столкновении с убийством могут сдать нервы, но не настолько же. Властно подойдя к Грейс и взяв её за локоть, я ровным и размеренным тоном потребовала у неё рассказать мне всё. Секретарша обратила ко мне свой взволнованный лик и затрещала, как сорока: – Электронный замок заблокировал нас здесь! Мы теперь не сможем выйти! Никто не войдёт сюда! – Грейс, успокойтесь! – чуть повысив голос, потребовала я. – Расскажите четко и последовательно, что случилось. Секретарша провела рукой по лбу, как-то внезапно сникнув, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. – Кто-то взломал нашу замкнутую электронную систему, – вымолвила она куда более спокойно. – Теперь все двери заблокированы, а телефонное сообщение невозможно. Бесс, стоявшая позади меня, ахнула и всплеснула руками. – То есть, – полушепотом проговорила она, – мы заперты тут навечно? – Нет, разумеется, нет, – вмешалась Джесс, подходя ближе и кладя подруге руку на плечо. – Такие системы имеют вариант аварийной перегрузки, ведь так? – В-верно, – заикаясь, кивнула Грейс. – Но пройдут сутки, прежде чем с-система снова сможет функционировать нормально. Д-до тех пор никто не выйдет отсюда. И н-никто не войдет. Секретарша стиснула пальцы, и я поняла, что если немедленно не возьму всё в свои руки, то нам обеспечена повторная истерика. И поэтому я подняла ладони и не терпящим возражений тоном приказала Грейс сообщить по громкой связи, чтобы все присутствующие собрались в обеденном зале. Секретарша несколько раз кивнула и помчалась выполнять указания. Я же, повернувшись к слегка опешившему Федерико, с улыбкой позвала его следовать за нами. ***  В роскошном зале, где мы все не так давно имели честь откушать, собрались все невольные участники этой трагедии. Члены семьи Лучиану инстинктивно жались друг к другу, кучкой собравшись вокруг среброволосой матки – Луиса. Последний, действуя, как и всегда, активно и деловито успокаивал переполошившуюся родню и, честно говоря, мало напоминал убитого горем вдовца. Фабиола сидела на стуле, глядя на брата и внимательно слушая его. Лицо её было неестественно спокойно; на нём застыло то самое выражение, которое мне, к сожалению, приходилось наблюдать куда чаще, чем я хотела. Так выглядели родственники и знакомые убитых, не столь близкие, чтобы убиваться от горя, но и не столь далёкие, чтобы отнестись к жуткой трагедии с безразличием. Кристиан, скрестив руки на груди, стоял за своей супругой и кивал в такт словам тестя. Бледная Альма, сурово сжав тонкие губы, тормошила отца на предмет того, что делать дальше. Роберт растерянно смотрел по сторонам. Сейчас он напоминал рыбу, выброшенную на берег прихотливой океанской волной, судорожно открывая и раскрывая рот. Непонятно, было ли это от шока или нет… Вероника, схватив мужа под локоть, то и дело подносила свободную руку к щеке жестом, выглядевшим слишком изящно для того, чтобы быть естественным. Своим прекрасно поставленным голосом она скорбно перечисляла достоинства безвременно ушедшей от них Дафны. Последних было катастрофически мало, но это не стало препоной для опытной артистки, которая без труда подбирала множество синонимов из своего богатого словарного запаса. Фелиция то и дело запускала пятерню в и без того растрепанные волосы и вполголоса бормотала что-то себе под нос. От неё ощутимо несло бренди и успокоительными каплями, и сей аромат, смешиваясь с парфюмом Веро и одеколоном Роберта, соединялся в неповторимый букет, отдававший нотками отчаяния. Джой, нахмурившись, слишком, на мой взгляд, громко вещала что-то о карме. Она то и дело дергала Луиса за рукав и спрашивала, когда он намерен внести изменения в те документы, где стояло имя покойной. Было совершенно прозрачно, что она имела в виду завещание, и сия прямолинейная дама не собиралась ждать, когда тело убиенной предадут земле, посчитав, что проблемы надо решать сразу же. И изменения в последнюю волю её бывшего супруга казались ей куда важнее, чем смерть какой-то блондинки. Рамон Диаш с торжественно вытянутым лицом то и дело наклонялся к Луису и что-то вполголоса говорил ему, но предприниматель почти не обращал внимания на старого товарища, слишком сильно занятый родственниками. Елена и Федерико о чем-то шептались, схоронившись в углу. Невозможно было разобрать ни слова, но эти двое, решив перестраховаться ещё больше, беседовали по-португальски. Наверное, понять их могли только Фабиола и Луис, но они были сейчас весьма и весьма заняты успокоением и урезониванием расшумевшегося клана. Грейс сидела за столом неестественно прямо и читала какие-то бумаги. И куда только девалась её недавняя паника? Теперь секретарша выглядела самой спокойной из присутствовавших, будто тут не обошлось без магии. Ну, или Фелиция угостила её от своих щедрот лошадиной дозой бренди. Санни устроился прямо на полу, скрестив ноги по-турецки. С необычным для него мрачным выражением лица кореец смотрел на экран своего мобильного телефона, беззвучно шевеля губами. Я вышла на середину помещения и три раза хлопнула в ладоши, привлекая внимание. Все немедленно повернулись ко мне; на лицах некоторых из присутствовавших я заметила промелькнувшее раздражение. Сам их вид будто говорил: «Ну что ещё надо этой вздорной девчонке? Неужели она не видит, что сейчас не до неё?». Ничего страшного. Им придется меня потерпеть, во всяком случае, до того момента, пока расследование не будет закончено. Очень надеюсь, что уложусь в сутки, ведь как раз столько времени и оставалось до автоматической разблокировки внутренней электронной системы здания. – Господа! – четко произнесла я. – Как вам известно, здесь произошло убийство. Из-за технических проблем мы пока не можем ни связаться с полицией, ни выйти отсюда, так что, думаю, все со мной согласятся, если я скажу, что нам осталось только одно: определить виновного до истечения положенных двадцати четырёх часов, потому что иначе след остынет, а улики могут быть уничтожены. – И кто будет расследовать? – громко спросила Фелиция, заметно покачнувшись. – Вы, что ли? Я кивнула, решив пропустить мимо ушей явное пренебрежение. – Я частный детектив, – сообщила всем я. – У меня имеется опыт в раскрытии тяжких преступлений против личности и собственности, и, думаю, мне под силу решить и этот ребус. Я благоразумно решила скрыть тот факт, что не являюсь лицензированным специалистом, но, честно говоря, наличие или отсутствие бумажки-разрешения на детективную деятельность в данный момент не имело никакого значения – я ведь иностранка, так что даже если бы я и располагала таким документом, он был бы недействителен. – Частный детектив! – Джой выпучила глаза и окинула меня красноречивым взглядом. – Вы?! – Это правда, – вмешалась Фабиола, медленно кивнув. – Нэнси является сыщиком, которого я наняла для расследования той ситуации с конфетами, помните? – О, – Вероника изящно повернулась ко мне и склонила голову набок. – Но разве это не было мистификацией? – Даже если и так, теперь Дафна мертва по-настоящему, – вставил Кристиан. Альма скривилась и передернулась от жуткого слова, прозвучавшего в этой комнате впервые, но так среагировала только она одна; все остальные сосредоточили внимание на моей персоне, статус которой вдруг вырос с «обычной студентки» до «частного детектива». Луис уставился на меня своими яркими голубыми глазами и коротко кивнул. – Я признаю, что это рационально, – вымолвил он. – Рассчитывайте на содействие каждого, кто здесь присутствует, э-э-э… – Нэнси, – подсказала я. – Нэнси Дрю. Благодарю вас, сэр; я, с вашего позволения, приступлю сейчас же. – Одну минуту! – Фелиция сделала шаг вперед и, опасно наклонившись вправо, начала грозить мне пальцем. – Я что, должна отвечать этой девице на вопросы?! – Естественно, – вмешался Санни, отвлекаясь от своего телефона. – А если что пойдёт не так, то «эта девица» сможет и привести приговор в исполнение. Во всяком случае, пользоваться топором она умеет. Елена негромко фыркнула и тут же поспешила потупиться. Фелиция, глянув на корейца, нахмурилась и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но бывший супруг, которому, по-видимому, были глубоко ненавистны всякого рода проволочки, негромко стукнул ладонью по столу, отрывисто приказав: «Хватит!». Поэтесса тут же подчинилась, картинно опустившись на стул и прижав ладонь тыльной стороной ко лбу. Сдержав вздох облегчения, я кивнула и вымолвила: – Думаю, мы начнем с процедуры первичного опроса. Я буду вызывать вас по одному в соседнее помещение, где попрошу ответить мне на несколько вопросов. Остальных я попрошу оставаться в этой комнате. Если вам понадобится выйти, то обращайтесь к Джесс – она вас проводит. Бесс, ты пойдешь со мной и будешь отводить и приводить свидетелей ко мне, хорошо? – Мэм, да, мэм! – Элизабет с комично-серьёзным выражением лица отдала мне честь. Я улыбнулась. Моя лучшая подруга никогда не теряла свойственного ей юмора, порой используя его как защитную реакцию от различного рода жизненных перипетий. Как, например, сейчас. – Сеньор Лучиану, пожалуй, мы начнем с вас, – решила я, направляясь к двери. – Разумеется, – Луис с готовностью пошел за нами. – Мужа всегда подозревают первым, так ведь? Никто ничего не ответил на эту, в общем-то, логичную сентенцию, и мы покинули помещение, провожаемые внимательными взглядами в спину. За соседней дверью оказалось что-то вроде кладовой. Здесь царил порядок, как и во всём НИИ: ящики, расставленные на стеллажах с маркированными полками; несколько деревянных коробов прямо посреди комнаты, линолеумный пол, серые бетонные стены и чересчур мощные потолочные светильники. Сеньор Лучиану уселся на один из сколоченных из досок ящиков и развел руками, демонстрируя свою полную готовность сотрудничать. Я примостилась напротив, Бесс же заняла третий – свободный – ящик. – Сеньор, разрешите мне вынести вам глубочайшие соболезнования в связи с кончиной супруги, – начала я, решив, что есть вещи, которые нужно обязательно сделать, пусть даже они и выглядят в глазах следствия как пустая трата времени. Луис лишь махнул рукой. – У нас с Дафной последнее время были сплошные склоки, – вымолвил он. – Я даже подумывал о разводе и непременно начал бы процедуру в следующем месяце. – В чем именно состояли ваши конфликты? – я наклонилась вперед. Бизнесмен пожал плечами. – Она хотела забрать драгоценности нашей с Фабиолой матери, – он сдвинул брови у переносицы. – Мне не понравилась эта идея, но Дафна не переставала твердить об этом денно и нощно. Я был готов дать ей деньги на покупку любых украшений, но для неё свет сошелся клином именно на этих бриллиантах. Я неоднократно говорил ей, что отдам драгоценности внукам – когда они появятся, разумеется, – но на Дафну не действовало ничего. – Но дело ведь было не только в этом, – осторожно заметила я. – Конечно, – энергично закивал мой собеседник. – Почти ежедневно у нас возникало до сотни мелких ссор. А пару месяцев назад она меня подловила. – Простите? – подняла брови я. – С другой женщиной, – ничуть не стесняясь, пояснил миллионер. Я склонила голову. Мне был знаком такой тип мужчин: сколько бы им ни было лет, их всё время тянуло к переменам. Превыше всего такие люди ценили разнообразие – не только в дамах. Луис был именно таким и, видимо, меняться вовсе не собирался. Даже наличие двух бывших и одной покойной жены, даже двое взрослых детей не смогли угомонить этот сгусток энергии. Он работал и жил так, как привык, ­ словно каждый день может стать последним, и по-другому попросту не умел. – Как именно это произошло? – деловито спросила я, между делом начав рыться в сумке, чтобы достать блокнот. Я никогда не испытывала необходимости записывать показания, но просто смотреть в эти ярчайшие, как лазурь, глаза порой становилось неуютно. – Дафна наняла кого-то, – задумчиво произнес он. – Когда я вернулся сюда, она показала мне фотографии, где я вхожу с дамой в отель, и потребовала объяснений. – И вы?.. – вытащив блокнот, я раскрыла его и написала на первом листке «Дон Луис». – Я сказал всё, как есть, – усмехнулся сеньор Лучиану. – Знаете, враньё в бытовых условиях мне непросто даётся. Всегда говорите правду – так вы сэкономите и время, и усилия. – Насколько я понимаю, её реакция была далека от восторга? – осведомилась я, поставив ручкой точку после имени. Предприниматель расхохотался, откинув голову назад. – О, она разгневалась, как фурия! – ответил он, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Говорила, что немедленно подаст на развод, что пустит меня по миру, что устроит мне головомойку… В общем, выдала весь арсенал. Я оторвала взгляд от блокнота и медленно подняла голову. Магнат посмеивался над супругой, но он не учел одной-единственной и весьма важной детали. – Но в случае развода, – сказала я, – Дафна могла отсудить себе солидный кусок вашего состояния, и это – если не учитывать ежемесячного содержания. – Ну и пусть, – беспечно махнул рукой Луис. – Заработаю ещё. Сколько бы я ни стоил сейчас, через пару лет я потяну на куда большую сумму. – Ваши будущие наследники вряд ли могли бы отнестись к сему факту столь же благосклонно, – вставила я, внимательно наблюдая за собеседником. Улыбка немедленно сошла с его лица. Сеньор Лучиану явно оценил мои слова и понял, что убийство его жены одним из отпрысков не так уж и невероятно. – Они прекрасно понимают, что в их интересах, чтобы я прожил как можно дольше, – неубедительно брякнул он. – Да и убийство… Ну, это слишком радикально, вам не кажется? Я отрицательно покачала головой и возразила: – Вы богатый человек, сеньор. Я помню случаи, когда людей убивали и за куда меньшие суммы, чем ваше состояние. Луис поджал губы. – Но что дает смерть Дафны? – спросил он. – Я ведь ещё не аннулировал завещание, а до того момента всё тщетно. Если я умру сейчас, причитающаяся ей доля уйдёт к её наследникам, так? – Отнюдь, – я уселась поудобнее. – Если бы вы умерли первым, то Дафна вступила бы в права наследополучателя, даже если бы момент её смерти был хотя бы на минуту позже. В нашем же случае ваше завещание автоматически аннулировалось с гибелью вашей жены. Иными словами, если вы умрёте сейчас – упаси господь, конечно, – то ваше состояние отойдет наследникам по закону, и первые по очереди – ваши дети. Сеньор Лучиану помотал головой. – Только не они, – убежденно вымолвил он. – И Альме, и Бобу и так отойдет нехилый ломоть пирога, так что убивать из-за наследства они бы не стали. – Они могли устранить Дафну, чтобы избежать процедуры развода, – пожала плечами я. – Не подгоняйте факты под свои дикие теории, мисс! – голубые глаза миллионера гневно сверкнули. – Хорошо, – спокойно кивнула я. – Скажите, были ли у вашей супруги враги? – Нет, – коротко отозвался предприниматель. – Она не особо давно жила в этой стране и так и не смогла обзавестись друзьями. Что же касается врагов, то не думаю… Как правило, Дафна выходила из этого здания только на светские рауты. – То есть, если у неё и имелись недруги, то они собрались тут, внутри? – уточнила я. – Я этого не говорил, – несколько раздраженно поправил меня Луис. – У неё не было врагов. Точка. – А что насчет того случая с конфетами? – я решила атаковать с другого фланга. – Ерунда, – фыркнул миллионер. – Просто некачественный шоколад или подпорченная начинка. Было бы из-за чего начинать весь сыр-бор! Хлопнув себя по коленям, он порывисто встал и кивнул мне. – Думаю, наша беседа окончена, – проговорил он таким тоном, будто хотел прибавить: «И только попробуй со мной поспорить!». – Конечно, – кротко отозвалась я. – Бесси, пожалуйста, проводи сеньора Лучиану и позову ко мне сюда Джой и Фелицию. Элизабет весело глянула на меня и подмигнула, а затем, выскользнув в коридор, повела нашего первого свидетеля назад, в обеденный зал. А я же, подчеркнув имя сеньора Лучиану в блокноте, морально готовилась общаться с его бывшими женами.