Домашние хлопоты

      Стоя в очередной раз у плиты, Люси философствовала: а что, если бы… Правда, толку от этого особого не было, только еда начинала пригорать и постепенно превращаться в уже полноценные угольки, если Хартфилия слишком глубоко уходила в свои мысли. Нередко ситуацию спасал Нацу, резко врывающийся на кухню и пытающийся стащить что-нибудь вкусненькое со сковороды. Он-то и замечал, что из съедобного там скоро совсем ничего не останется, и быстро выводил Люси из размышлений либо аккуратными прикосновениями, либо… щипками, тычками пальцами и резкими звуками, появляясь у Хартфилии за спиной и пугая её до икоты. Первое, конечно же, случалось реже, и Драгнил «справедливо» огребал. — Зато еда спасена, — оправдывался он перед Люси, сердито сверлящей его тушку взглядом и размахивающей кухонной деревянной лопаткой. — Только о еде и думаешь, — фыркала Хартфилия, отворачиваясь и помешивая содержимое сковородки, кое-как спасая его.       Сегодня же приходилось следить за едой тщательнее: у Нацу день рождения и тот мечтательно закатывал глазки, представляя заставленный едой стол. По крайней мере Люси именно так понимала это выражение лица. И ей совсем не хотелось, чтоб вместо различных блюд на столе оказались различные угольки.       Услышав грохот из гостиной, Хартфилия не обратила на него внимания — слишком часто Драгнил что-то вытворял и громил, чтобы сразу же кидаться спасать вещи. Кои, как бы, спасать уже не имело смысла. Только то, что не бьется. И то — не факт.       За первым грохотом последовал второй, потом — третий. И все они сопровождались громким смехом Нацу. А Люси всё так же не обращала внимания, сверяясь с кулинарной книгой так, будто варила некое зелье, которое из-за одного неверного движения может взорваться.       Правда, сосредоточиться на готовке не получилось: со смехом на кухню влетел Драгнил, скользящий в вязанных носках по полу. Их ему выслала Полюшка в качестве подарка на день рождения. То ли она забыла, то ли ещё что, но Нацу никогда не мёрз, а в таких-вот носочках любил летать по всему дому, снося на своем пути всё что можно и нельзя.       И Хартфилия всё равно не обратила бы на него внимание, если бы не странная боль, резко вспыхнувшая точками в нескольких местах, будто кто-то… стрелял пластмассовыми пульками. Резко развернувшись, Люси одарила Драгнила прямо-таки доброжелательным взглядом, что сильно разнилось с её шипением: — Нацу! А ну положи пистолетик на место!       Его наверняка подарил шутник Фулбастер, зная любовь Нацу к таким вещичкам.       Однако Драгнил, коварно хохоча, развернулся и вылетел обратно в гостиную и, судя по звуку, зацепился обо что-то и шлёпнулся на пол. Послышалось недовольное хныканье.       Обреченно вздохнув, Хартфилия вытерла руки полотенцем и вышла к сидящему на полу Нацу. Тот бурчал и ёрзал на болящей из-за падения пятой точке. Опустившись перед ним на корточки, Люси взъерошила розовые волосы и обняла Драгнила, поглаживая по плечам и спине, успокаивая. Будто маленького ребёнка, ей-богу! Улыбнувшись этим мыслям, Хартфилия легонько поцеловала Нацу в лоб и почувствовала ответные объятия.       Они просидели так в приятных тёплых объятиях довольно долго, насколько могла судить Люси, не видя перед собой часов. И всё бы хорошо, если бы не одно но. — Чёрт, еда!