Сны

Позавчера мне приснился чужой сон. Ничего необычного. Такое часто случается весной, когда легкий ветерок, заигравшись сам с собою, нечаянно заносит сон не в то приоткрытое окно. Я видела золотую цепь, сверкавшую ярче солнца, и мечи, лезвия которых были подобны лунному свету. Я видела женщину в голубом платье, взлетевшую и превратившуюся в иволгу. Я видела лабиринт, по которому ощупью пробирался человек с повязкой на глазах. От его пальцев исходило чуть заметное сияние, и на камнях, к которым он прикасался, оставались следы копоти. А наутро в мою дверь постучали. - Извините, - на пороге мялся бледный, взъерошенный молодой человек, - извините, это вам сегодня ночью приснился мой сон? Мы пили чай на кухне, и он рассказывал историю, которую придумал сам. Была там и женщина-иволга, и слепец в лабиринте; даже цепи и мечам нашлось место в этой удивительной, чудной сказке. - Они снятся мне каждую ночь, - словно извиняясь, добавил он в конце. – Только вот этой я видел ваше сновидение. Ночной город, чужие окна, дождь и человек, от которого вы бежали. Он вас обидел? Хотите, я придумаю историю, в которой вы перестанете бояться? Я смотрела на него, так и не назвавшего своего имени. Какая разница? Мы вряд ли увидимся ещё раз. Этой ночью ветер будет осторожнее, а значит, чужие сны мне уже не приснятся. - Придумывайте, - сказала я и выплеснула остывший чай в раковину, намекая гостю, что он засиделся. Вчера мне опять приснился его сон. Цепь сверкала по-прежнему, и мечи вбирали в себя лунное сияние, и женщина-иволга летала над каменным лабиринтом, и на древних камнях виднелись черные отметины. А ещё я видела девушку, похожую на меня как две капли воды. У неё были коротко остриженные волосы и пара пистолетов за поясом, она знала с полсотни морских песен и умела разговаривать с ветрами. Она вела свой корабль сквозь бури и шторма навстречу – чему? Я проснулась прежде, чем увидела это. Утром он опять пришел ко мне, такой же бледный и взъерошенный, как и был. - Вам не стыдно? – спросила я, заваривая ему чай с лимоном и мятой. – Сегодня вы сделали это специально, полагаю? Он улыбнулся: - Я хотел, чтобы вы увидели. Пришлось пустить из окна самолетик, сделанный из бумажки с только что написанными стихами. Ветер любит такие подарки. Впрочем, я не жалею – стихи все равно были плохие. Придумывать истории у меня получается куда лучше. Хотите послушать новую? - Подкупить ветер, перепутать сны, заявиться в гости без приглашения… неужели вы думаете, что я откажусь узнать, ради чего все это было сделано? И он принялся рассказывать. Обо мне и о ней, той, которая была моим отражением. О том, как она обрезала волосы и сбежала из дому, как училась заклинать ветра и прокладывать путь в бушующем море. У неё был корабль, названный «Летящим» и серебряная монета в кармане - она считала, будто это приносит удачу. - Чудесно, - сказала я, когда гость закончил. - Однако вы и правда думаете, будто такое могло случиться на самом деле? - Я всего лишь придумываю истории, - сухо сказал он и поднялся. Кажется, его обидели мои слова, или мое недоверие, а может, и то, и другое. Вечером я тщательно проверила все окна, закрыла даже маленькую форточку на кухне, занавесила шторы, все для того, чтобы не проскользнул ненароком чужой сон. И в моих снах сегодня было то, что рассказывал странный гость - море, корабли, – и не было страха. Меня никто не преследовал. Проснувшись, я нашла у кровати серебряную монету со старинным парусником на ней.

***

Я не писала стихов с шестнадцати лет, но сейчас вывожу строчки на клетчатом листке. Закончив, складываю его пополам и начинаю делать самолетик. Он выходит совсем неказистым, кривобоким и с разными крыльями, но ветру нравится – едва я выпускаю самолетик из рук, ветер подхватывает его и уносит куда-то так быстро, что я едва успеваю выкрикнуть вслед свою просьбу. Надеюсь, ветер услышал и этой ночью снова перепутает наши сны. Я закрываю окно, глубоко вдыхаю и пытаюсь убедить себя, что ничего не произошло. Я всего лишь хочу сказать ему спасибо. И послушать новую историю, быть может.