Отражение

Их история завершилась именно в тот миг, когда Гаара покинул Коноху два с половиной года назад, а Ино его отпустила. Их история должна была умереть вместе с ним, когда из него извлекли Шукаку. Их история не должна была возрождаться из пепла, не должна была… — Это глупо, — Ино щурится, разглядывая в зеркале отражение Собаку-но Гаары, а не своего собственного лица, и без удивления хмыкает. Все должно было уйти в закат много лет назад. Четвертая по счету Мировая война закончилась год назад, их нелепая история двух людей, связанных коварной судьбой, умерла ровно четыре года назад, когда один из них однажды умер. И почему-то возродилась из пепла спустя несколько лет, в день ее свадьбы с учеником Данзо. Не с Гаарой, как пророчил ей шрам-клеймо на лбу с тех самых пор, как она с ним однажды пересеклась. — Я знаю, — Гаара внимательно смотрит в глаза некогда совсем юной девчонки, сейчас же красивой девушки, любуется ее светлым лицом, очерчивает взглядом форму ее алых от помады губ, острые скулы, поднимаясь выше, к ее лбу, где нет и намека на старый шрам. Правда ли нет? — Порой косметика творит настоящие чудеса, — Ино улыбнулась, вытянула вперед правую руку и коснулась пальцами до зеркала в том месте, где находился шрам-кандзи на лбу Гаары. — Вот как, — Гаара тоже в ответ улыбнулся. Их разделяла тонкая преграда, такая близкая, и такая далекая. Невыносимая. Раньше он никогда не задумывался над тем, какой будет девушка, которая разделит с ним судьбу, подарит ему пресловутую любовь, как говорила Темари, а сейчас эта самая девушка сидела прямо перед ним, и готовилась к свадьбе с совершенно другим, чужим человеком, который ее, возможно, никогда не поймет и… не полюбит? Гаара знал, если тот человек не сможет подарить Ино-сан счастье, он его убьет собственными руками. — Я выхожу замуж. Думаю, ты сам уже догадался, — Ино слабо улыбается, поправляет ворот своего кимоно. В ее безграничных голубых, как небо Сунагакуры, глазах, Гаара видит плохо скрытое разочарование, печаль от осознания того, что ничего не вернуть и не исправить. Они слишком сильно повзрослели, чтобы делать поспешные решения и совершать опрометчивые поступки. Слишком сильно опоздали для подобных выходок. — Поздравляю, — Гаара в ответ тоже улыбается. Давит из себя подобие радости, и думает, очень много думает о том, в какую сторону могла бы повернуть судьба, не оборвись когда-то его жизнь. — Я плакала, знаешь? Когда ты умер, у меня словно душа на куски разорвалась. Глупо, не правда ли? — Ино усмехается и качает головой, опустив взгляд на свои дрожащие руки. Сейчас хотелось говорить, высказаться, позабыв о свадьбе, ждущем ее будущем супруге, о взволнованных грядущим торжеством гостях, о жизни, которая ждет ее в ближайшем будущем, стоит ей только выйти и сказать одно простое «Согласна». — Я в больнице лежала с нервным срывом, боялась лишний раз из палаты высунуться. Не хотела даже знать о том, что ты мог погибнуть так рано. Глупо, да? Гаара молчал, как и в прошлый раз. В день их первого настоящего знакомства, где он больше не был опьяненным ненавистью монстром, а… человеком? — Глупо… — он повторяет за ней медленно, скорее спрашивая себя, чем отвечая ей. Не было ли глупостью в тот раз в спешке посылать гонца, дабы узнать о самочувствии наследницы Яманака Иноичи? Дабы узнать, жива она, или мертва? Ведь когда он умер, должна была погибнуть и она — Ино. Его Ино. Его, без каких-либо сомнений и лишних вопросов. Его, полностью, и без остатка. Гаара умер дважды в тот раз, и воскрес тоже дважды, потому что Яманака Ино по словам посла была жива-здорова, потому что больше не была связана крепкими и слишком тесными узами с ним, монстром. — Я хотела верить, что ты жив, и все разговоры о тебе я избегала. Ками, я была такой слабой, — Ино качает головой, пряча лицо в ладонях. Гаара ее прекрасно понимает, незнание иногда позволяет жить дольше, чем она и пользовалась до тех пор, пока не начался хаос в Конохе, на собрании Пяти Каге, а после война. Гаара же незнание убивало, медленно и со вкусом, смакуя на языке каждый день, где он не чувствовал привычной боли от свежих царапин на пальцах, где он не видел на своем лице и теле новых синяков и ушибов. Гаара не жил целых шесть дней, пока не прибыл посланный им в Коноху шиноби. — После я увидела тебя на войне. Издалека, но я видела тебя, живого и невредимого. Я так радовалась, а после отпустила. Мы же были на войне, к тому же ты стал Кадзекаге, — Ино улыбается уголками губ, а сердце ее разрывается от невыносимой тоски. Гаара видит это в ее голубых глазах, и сердце его тоже разрывается. — Ты опоздаешь, — Гаара провожает Ино взглядом, когда она встает со стула и смотрит на него в последний раз. Говорят, что расстояние убивает, Ино и Гааре кажется, что оно давно убило их.