Его самое заветное желание

Как он здесь оказался, Кот Нуар не имел не малейшего понятия. Вот только что кругом бушевала битва с акумой, а через секунду он уже стоял у себя в спальне и сжимал Ледибаг в объятьях, приникнув к ее губам крепким поцелуем. Об этой внезапной смене обстановки он не помнил вообще ничего, но и не думал жаловаться — не когда пальчики Ледибаг зарылись ему в волосы, она ахнула ему в рот, и сам он жадно поймал ее дыхание. Они завалились на кровать, и Кот вдруг оказался снизу — Ледибаг уселась на него верхом. Дерзко ухмыльнувшись (это поразило его в самое сердце), она резко наклонилась и прижалась губами к его губам. Он восхищенно застонал и ответил на поцелуй так полно, как только мог. Чуть потянул ее нижнюю губу, слегка пососал, получив в результате самый громкий стон из всех, что когда-либо слышал. Увы, на этом пришлось прерваться, чтобы глотнуть воздуха. Сердце заполошно стучало, грудь ходила ходуном, пока он пытался отдышаться, а потом Ледибаг откинула волосы с лица и стянула свою маску. Вспышка розового света почти ослепила его, и на месте Ледибаг оказалась Маринетт. Щеки горели румянцем, она немного нервничала, но голубые глаза по-прежнему пылали уверенностью Ледибаг, а губы были изогнуты в дерзкой усмешке. На секунду его сердце замерло. — Маринетт?! — Да, — ответила она, — ты ведь этого хотел? — спросила нервно. — Узнать, кто я, и чтобы я знала, кто ты. Его трансформация растаяла, куда делся Плагг, он не заметил. Адриан вдруг обнаружил, что едва может вздохнуть, четко осознав, что лежит в постели, а верхом на нем — самая красивая девушка Парижа. Теплые бедра сжимали его ноги, перед глазами покачивалась грудь — Маринетт пыталась успокоиться, а он все четче ощущал, как плотно прижаты друг к другу некоторые части их тел, и как по всему телу разливается незнакомое тепло. — Да! — каркнул он. — Да, именно этого я всегда и хотел, — признался он. — Знать о том, кто ты, любить тебя, девушку за маской, девушку, что сидит за мной, но… но я тебе даже не нравлюсь. — Глупый Котик, — прошептала Маринетт, потянулась и нежно поцеловала его в лоб, — я тебя люблю, — призналась она, и Адриан снова разучился дышать. — Я всегда тебя любила, Адриан, с того самого дня, когда ты дал мне зонтик. Именно поэтому я так робела, когда ты был рядом, — она мягко поцеловала его правый висок, — поэтому при разговоре с тобой я не могла и двух слов связать, — мазнула губами по скуле, — поэтому и заикалась как идиотка, — еще один поцелуй, мучительно близкий к его губам. — Вовсе не оттого, что я тебя ненавижу или мне с тобой некомфортно, — она наклонилась и чмокнула его в подбородок, усмехнулась в ответ на протестующий стон, — а потому что я тебя люблю. Именно поэтому, — их губы были так близко, что он чувствовал, как ее теплое дыхание щекочет кожу его губ, — я и не сближалась с Котом Нуаром. Потому что я была так влюблена в мальчика за маской, что не увидела героя, которым он и являлся. — Она увернулась, когда он попытался приподняться, чтобы ее поцеловать, и коснулась губами левого уголка его рта. — Но и Кота Нуара я тоже люблю. — Успокоив Адриана этим заявлением, поцеловала его в левую щеку. — Своими каламбурами ты выводишь меня из себя, но втайне они меня всегда смешат, — перешла она к левому виску, — ты флиртуешь, а меня бросает в жар от волнения, я восхищаюсь твоим мужеством и добротой. — Она снова поцеловала его в лоб. — Ты моя половинка, — легкий, почти шутливый поцелуй в нос, а потом — ослепительная улыбка, — я люблю тебя, — затаив дыхание, повторила она. Он счастливо застонал, и как только она собралась наконец-то поцеловать его по-настоящему — после всех этих поддразниваний! — резко перевернулся, накрыв ее губы своими. Упивался ею: вкусом сладких губ, теплом рта, пока он изучал каждую его клеточку, мягкостью кожи, когда очертил пальцами ее розовеющие щеки, и нежным уютным ароматом — самой сутью Маринетт Дюпен-Чэн. Это было то, о чем он всегда мечтал, он наслаждался каждой секундой, отрываясь только чтобы отдышаться, прежде чем увлечь ее в очередной восхитительно нежный поцелуй. Он целовал ее щеки, лоб, подбородок — так же, как и она дразнила его, а потом спустился, исследуя шею. — Кот! — вдруг отчаянно вскрикнула Маринетт. — Ты должен проснуться! Адриан в недоумении нахмурился. Он ведь не спал. Иначе не смог бы целовать любовь всей своей жизни. — Кот! Кот! — Адриан вздрогнул, вдруг почувствовав, как его кто-то трясет — но это было невозможно потому, что Маринетт обнимала его за шею, ее руки были заняты: рисовали крохотные круги на его затылке и перебирали волосы, она не могла его трясти. — Кот Нуар! — испуганно повторяла Маринетт, при этом ее губы не двигались. — Очнись! Очнись, Кот Нуар! Он замотал головой и сосредоточился на кусочке белой шелковистой кожи на месте, в котором шея Маринетт переходила в плечо. На вкус было божественно, он словно воспарил в небеса. И не хотел просыпаться. — Проснись, Кот! — в голосе Маринетт стыло отчаянье. — Ты мне нужен! Пожалуйста! Кот Нуар! — его телепало, словно кто-то тряс его еще энергичнее, чем раньше. — ПРОСНИСЬ! — рявкнула Маринетт ему прямо в ухо. Он задохнулся и резко открыл глаза. И его накрыло ужасное осознание того, что последние несколько минут были сном. Адриан лежал на холодной грязной земле в центре Парижа. Его голова покоилась на коленях Ледибаг, сама она с беспокойством склонилась над ним: — О, слава богу! — воскликнула она и обняла его крепче. — Тебя достала акума, ты упал там же, где стоял. Я волновалась. — Что… — во рту пересохло, он облизнул губы и откашлялся, — что случилось? — устало спросил он. — У акумы не исполнилось ее самое заветное желание, — кратко объяснила Ледибаг, — все жертвы впали в кому. Типа как спали и видели сон о том, чего они хотели больше всего на свете. Акума очень увертливая, она сбежала, поэтому мне нужна твоя помощь, чтобы поймать ее до того, как весь Париж свалится без сознания. Он заторможено кивнул в ответ, стараясь обдумать все только что сказанное. «То, чего они хотели больше всего на свете»… — Кот, — Ледибаг ободряюще сжала его плечо, — что бы ты там ни увидел, — серьезно сказала она, — ты же знаешь, что всего этого на самом деле не было. Этого не было. Маринетт — не Ледибаг. Этого не было. Маринетт его не любит. Этого не было. И вообще, он не целовался с Маринетт, которая и была Ледибаг, в своей постели после того, как она призналась ему в любви. Этого не было. … Но, Боже, как бы ему хотелось, чтобы все это оказалось правдой.