Богоубийца

      Богоубийца.       Зловещее имя. Греховное имя. В холодном мраке, оно звучит будто шепот ледяного ветра за окном. Я вечно чувствую его тяжесть. Оно всегда со мной.       Я не ищу себе оправданий. То, что я совершил, было злом. Я убил светлого бога, который иначе принес бы людям много добра и радости. Проклятие, что пожирает меня, соткано из тьмы их жизней, лишенных надежды. Жизнь без небесного света - черная, беспросветная - входит в мои легкие, будто темный отравленный ветер.       Я просто пытаюсь выжить. Я - Андроксус.       Дорога тянулась из мрака в сумеречный свет. Позади еще царила ночь: над остывшей пустыней серого песка шептал ночной ароматный ветер. Впереди, там, куда уводили извивы потрескавшейся тропы, возвышались изломанные черные горы; их острые грани светились розовым рассветным блеском. У подножия гор лежал крошечный город, сияющий оранжевыми огоньками в узких бойницах глинобитных домов.       Мой конь, усталый, черный и мрачный, шагом двигался вдоль ряда придорожных кустов. Покачиваясь в седле, я глядел на то, как за далекими вершинами расцветает вечное солнце; моя рука в перчатке рефлекторно поглаживала отполированную рукоять револьвера.       В то время я еще был человеком - могучим, опасным и агрессивным. Мое лицо ощущало прохладу, привкус соли на губах напоминал о том, что у меня почти не осталось воды. Тело ныло от долгого пути верхом, через зловещие пески, полные одиноких охотников за человечиной. По бокам от седла болтались высохшая фляга и грубый мешок из-под провизии, в поясных карманах черного пальто ждали своего часа блестящие золотые патроны. Не так уж много их осталось, после пустыни. Потные волосы, перевязанные полосой ткани, облепили лоб и виски.       У поворота, где торчала грубо прибитая доска с двумя стрелками, я свернул с дороги и поехал к деревне через заросли круглых колючих кактусов. Копыта давили их, словно большие зеленые головы, темный сок пропитал все вокруг. Деревня приближалась, все ярче освещенная золотистым светом поднимающегося солнца. Потом я разглядел кое-что впереди.       Это было старое деревенское кладбище - множество могил с желтовато-белыми округлыми надгробиями, изъявленными ветром и полузасыпанными песком. Извилистая тропа тянулась между ними, уводя в сторону деревни. Вдоль тропы росли дикие цветы, сорняки, взошедшие на скорбной каменистой земле. У одной из могил стояли люди в белых домотканых одеждах, широкополых шляпах, в разноцветных вязаных накидках. Их темные лица повернулись ко мне, белые глаза без всякого выражения смотрели на всадника в черном, на черном коне. У их ног стоял простой дощатый гроб.       Я спешился, снял шляпу и пошел по земле в обход кладбища, сбивая кактусы носками тяжелых сапог.       Хозяин постоялого двора сидел в тени навеса и пил раскаленный чай из кувшинчика, через тонкую серебряную трубочку. Его лицо было почти коричневым, длинные усы и кустистые брови выгорели до совершенной белизны. Накидка на его плечах имела восемнадцать разных полос, каждая - по три цвета одного спектра. Широкая шляпа с изогнутыми полями покачнулась и приподнялась, на меня уставились глубокие глаза цвета жемчужин, в обрамлении из тонких морщин.       Я молча бросил на землю поводья и повернул кверху ладонь, наполненную тускло блестящим золотом.       -Этот красный блеск я узнаю из тысячи, - произнес хозяин голосом, напоминающим треск старой оливы под ветром. - Монеты из Сьерра-Муэрте. Кто ты такой?       -Я - Охотник, - произнес я. - В Сьерра-Муэрте больше никто не добывает самородков. Я проехал через опустевшие шахты, полные призраков. Эти монеты последние, которые вышли из копей.       Старик поднялся протянул ладонь. Звенящие кругляши осыпались в его морщинистую, сухую руку, покрытую белым налетом.       -Ты можешь остаться. Я Себастьян.       Он подобрал поводья и пошел к колодцу, где мой конь начал пить из бадьи, а я стал перебирать руками длинную веревку, чтобы спустить вниз вторую. Мое горло пылало огнем. День разгорался, утренний свет заливал круглый двор бледным сиянием. Тени становились все короче. На поскрипывающих, потрескавшихся деревянных воротах расселись пустынные стервятники.       -Здесь недавно совершили убийство, - сказал старик, глядя на них - Темная история. Труп сегодня похоронили, но они все никак не успокоятся.       -А что с убийцей? - я начал думать, что здесь, возможно, есть работа. Достав ведро, я припал к нему со всей возможной страстью, обливаясь ледяной водой.       -Мне трудно говорить об этом. - помолчав, произнес Себастьян. - Но я… Мы все боимся, что это дело рук бога, живущего среди нас.       Я отнял влажные губы от края ведра и посмотрел на него.       -Его зовут Галавейн. - старик отвел глаза. - Ты найдешь его в святилище у гор.