Каково это, любить Вольпину?

      Небо настолько насыщенного лазурного цвета, что слепит глаза. Нещадно палит солнце, делая и без того горячий воздух почти осязаемым. Бетонные плиты на крыше многоэтажки нагрелись, и даже прикасаться к ним больно — обжигают. На этом дымчатом от жары фоне особенно ярко выделяется оранжевый костюм Вольпины, казавшийся отражением маленького солнца на земле.       Девушка лежит на спине, глядя в небо застывшим взглядом, и её лицо выражает умиротворение. Ненужная больше маска валяется тут же — она всегда снимала её, когда встречалась с Нино, не видя смысла скрывать от любимого, кем является на самом деле. — Каково это, любить Вольпину? — спрашивает Алья однажды, смеясь, когда они прыгают по крышам. Ну как прыгают: она тащит его на спине, а Нино крепко держится за её шею и жутко смущается этой ситуации. Но, благодаря волшебной силе камня чудес, Вольпина очень сильна, и только потешается над его смущением. А он не может найтись что ответить, потому что восторг от ночного Парижа и чудесного путешествия вытесняет все другие чувства.       Её смех, похожий на переливы колокольчика, до сих пор звенит в его ушах.       Ляиф садится рядом, берет её за руку. Ладонь кажется такой холодной, по сравнению с нагретыми плитами, что он безуспешно пытается её согреть, растирая в руках. В его груди тоже холод, и никакое солнце не сможет вытеснить его оттуда.       Сегодня её любимая погода. Жара, когда можно разоблачиться до коротких шортиков, а клетчатую рубашку повязать на животе. В такие дни Алья закалывает волосы наверх, открывая красивую загорелую шею, и Нино с трудом сдерживается, чтобы не прижаться к ней губами. А порой не сдерживается, и знойные дни переходят в не менее жаркие ночи.       Но сейчас пышные кудри шатенки распущены, и Нино аккуратно проводит по ним рукой, убирает пряди от лица. Ему не хочется, чтобы её лицо было закрыто, от этого в груди ещё больнее. Он никогда не говорил, что любит её с любой прической, даже с вороньим гнездом на голове, которое бывало у неё по утрам. И уже не скажет. — Правда, хвост мне к лицу? — как-то раз шутливо спрашивает Алья, поворачиваясь к нему спиной, а он не знает, про какой из двух хвостов говорит хитрая Лисица.       Воспоминания проносятся перед глазами, вспыхивают яркими пятнами, так быстро сменяя друг друга, что он не успевает их прочувствовать. Нино не может решить, хорошо это или нет. Он ощущает себя настолько опустошенным, что кажется сосудом для этих воспоминаний. Не замечая ничего вокруг, он пристально смотрит на подругу, запоминая каждую черточку её лица: нежные губы, длинные ресницы, волевой подбородок.       Теперь он знает ответ на её вопрос. Он может сказать, что любить Вольпину — героиню Парижа — безумно больно. Потому что однажды она пожертвует своей жизнью для спасения города, не подумав о том, как потом жить её второй половинке.       Нино хочет сказать ей это, но дыхание перехватывает, горло сдавливает спазм, и вместо слов вырываются сухие рыдания, прозвучавшие в тишине как громкий хлопок выстрела.       Алья не отвечает. Она продолжает смотреть в небо пустым взглядом, и небесная лазурь отражается в её безжизненных глазах.       А где-то внизу шелестит сочная зеленая листва, поют птицы, ездят машины, о чем-то говорят проходящие мимо люди. Жизнь течет своим чередом. Яркая, красочная жизнь. Для всех, кроме Нино.       С сегодняшнего дня мир для него стал пепельно-серым.