***
В БМВ прохладно, если не холодно, но Блу почему-то ужасно душно. Это, скорее, Ронан, нервный и встревоженный, работает за печь для нее. Блу фотографирует на его телефон темную дорогу, звезды. Она вспышкой озаряет участки покрытого трещинами асфальта. — Что ты видел? — Неважно. — Если бы это было неважно, ты бы не вытащил меня с энергетической линии так быстро! — Блу ерзает на сидении. Ей вдруг ошеломительно неуютно. — Что-то с лесом? Ронан вжимает педаль тормоза в пол и медленно поворачивается. В этот самый момент Блу отчаянно жалеет, что так назойлива. Она не двигается с места, не ерзает и смотрит проницательно, вспыльчиво. Она готова брызнуть ядом в любую из выделенных ей на это секунд. Ронан готов тоже. — Ты меня бесишь, Сарджент, — Блу кивает, замерзая, потому что да, бесит, взаимно; ветви переплетаются с дорожками вен, листья шелестят в ее дыхании, — так что иди в задницу, — замолкает. Потом продолжает: — Я увидел дорогу. Ну, во сне. — Знаешь, я сорвалась с самолета почти не для того, чтобы загадки разгадывать. Говори прямо. — Я нашел пузырь. О том, что такое страшное он увидел, Блу больше не спрашивает.***
— Может, стоит позвать Гэнси? — Он примчится сразу же, хотя и не захочет. Стресс, Сарджент. — Адама? — Блу хлопает дверцей БМВ с наслаждением, заставляя Ронана одобрительно скривиться. — Перриш свалил из Генриетты, ты, надеюсь, помнишь. И… — …у него тоже стресс? — В точку. Они пробираются сквозь стены кустов, почти выбивая стволы деревьев. Блу шипит от холода и тяжести дорожного рюкзака за спиной. Она ориентируется на Ронана, который сейчас компас, не дающий им заблудиться. Он не рассказывает, как именно определили местонахождение пузыря. Блу не спрашивает.***
— Это вот все очень глупо, — Блу сбрасывает рюкзак на землю и возмущенно смотрит ему в глаза. — Ты знаешь, что там может быть? Линч, не будь ублюдком и подумай хоть раз. Ронан усмехается и включает фонарик. Собирается уже заходить в пещеру. Блу шипит-плюется: — Я сказала: подумай! — Если тебе так страшно, можешь оставаться здесь, Сарджент, — и ступает в пещеру. Блу пыхтит от злости, рычит от бессилия. И хочет сказать: «я не боюсь!», но слова оглушительные и резкие. И звучат положительно ужасно, поэтому она смыкается и лезет за ним следом в эту сырость земли. — Ты оплатишь мне химчистку.***
Она зажимает ее в угол, когда земля сыпется на них камнями. Блу вся грязная и растрепанная. И злая. Она бьет Ронана по руке в приступе раздражения, наступает на ногу и дублирует звуки шагов. Фонарик гаснет, когда они охренеть как далеко. Ронану, кажется, все равно. — Ты не поставил новые батарейки? — Поставил. Темнота одуряющая, горячая от дыхания. Блу сжимает руки в кулаки, пытаясь ногтями кожу продавить — может, хоть с кровью выйдет эта оглушающая, отвратительная, горячая злость. Она прорывает свет ночной мглой, затопляет голубые гавани небес мазутом и выкручивает лампочки-звезды. Блу их даже не чувствует сквозь земляную толщу. Они натыкаются на тупик — голая, кривая, мокрая. Стена. Блу выдыхает так рвано, что сводит челюсть.***
— Ты знал, что Гэнси продал Монмаут? — ей просто хочется сказать что-то менее больное в этой глупой погоне за неизвестным, но она бьет прямо в цель. Попадает. Ронан почти не вздрагивает, молчит, кивает. — Почему ты позвал меня? — Я оплачу твой билет, Сарджент, ты только заткнись. — Химчистка. — Ты хочешь раздеться прямо здесь, в машине? Блу нервно смеется, натягивая рукава грязного свитера на ладони. — Ты не похож на насильника. — Серьезно? — Нет. Между ними почему-то километры. Ронан, конечно, ошибся. Блу даже себя корит в этом. Она была раздражительна, зла. Она не могла понять эту хриплую надежду под перьевым ядом его слов. Разумеется, Ронан не был уверен на все сто. Разумеется, он не хотел терять абсолютно всех. — Как Мэтью? — Жив, здоров, забыл о том, что меня чуть не развоплотили, потому что его скручивали болезненные спазмы. — Это ужасно. — Я знаю. — Деклан? — Все еще урод. Ронан паркует БМВ у Фокс Вэй 300. Они сидят в темноте еще минут десять, переплетенные общим дыханием. Блу говорит: — Ты все-таки ублюдок, — и хлопает дверью. Ронан смеется.