Незнакомцы из разных миров

Плотная, почти осязаемая, будто она не из воды, стена дождя закрывала обзор, поэтому неудивительно, что в следующую секунду я с размаху наступил в глубокую лужу. — Черт, — прошептал я и, хорошенько отряхнув ногу, медленно пошел дальше. У меня уже не было сил даже ругаться на эту чертову лужу. Я не помню, что случилось, но сразу почувствовал, что что-то не так. Почти полное отсутствие чакры не заметить нельзя. Сначала я подумал, что это Какаши-сенсей опять какую-нибудь тренировку устроил. Но что-то мне подсказывало, что все не так просто. Я не нашел ни Саске, ни Сакуры. Хотя тогда мои друзья не очень дружелюбно ко мне относились. Мы только недавно прошли нашу первую тренировку с колокольчиками. И вообще не очень привыкли друг к другу. Больше могу сказать, тогда я еще не знал, кто такой Орочимару, а Акацки и вовсе носа не показывали. Я пробродил по незнакомым улицам всю ночь под проливным дождем. Никто не застрахован от мерзкой простуды, и на утро я свалился без сил возле какого-то забора. Первый человек, которого я увидел, была ты, Саша. Конечно, сначала я не понял, кто надо мной навис. Я бы вообще не обратил на тебя внимания, если бы ты так настойчиво не тыкала меня в бок. — Дядя, проснись. Холодно лежать на земле. Ночью дождик был. И ты так беспощадно ткнула меня в живот, что у меня не осталось выбора, как сесть. Только тогда я вспомнил, что не знаю, где нахожусь, что у меня жар, и что я лежу возле какого-то забора. Ты сидела передо мной на корточках и большими серыми глазами осматривала мой прикид. Позади тебя, наполовину в лужице, лежал зонтик, который ты, видимо, уронила, упорно пытаясь меня разбудить. — Девочка, — протянул я. — Оставь меня, пожалуйста. — Дядя, ты простудишься. Я с удивлением понял, что ты разговаривала со мной на незнакомом мне языке, но я почему-то все прекрасно понял. Что еще больше меня удивило, это то, что я смог ясно для тебя изъясняться. — Я уже простудился. И я не дядя. Я мальчик. Ты вдруг встала и громко закричала: — Папа, папа! — ты посмотрела куда-то за калитку, возле которой я лежал. — Тут мальчик-дядя! Он простудился! Я оглянулся. Моему взору предстал достаточно большой дом. Из него вышел мальчик, довольно высоко роста для своего возраста. А был он года на два — три младше меня. — Сань, не кричи, — сказал он, подходя к нам ближе. — Папа с мамой уехали только что. А... — он заметил меня. — Это кто? Интересный костюмчик. — Сявочка, давай ему поможем, — жалобным голосочком сказала ты. — Смотри, какой он красный! У него точно температура. Поставим его баночки с огоньком! Мне стало страшно. Отдаться на попечение двух детей — это просто самоубийство. «Баночки с огоньком» меня совсем убили. Пытаясь что-то возразить, я понял, что у меня просто нет на это сил. Так что у меня не осталось выбора. Двое детей, пошатываясь от тяжести одного меня, потащили меня в дом. Я опущу подробности того, как твой брат пытался меня искупать. Но дело кончилось тем, что я вежливо попросил его выйти из ванной и помылся сам. А потом ты решила поставить мне так называемые баночки. Два раза ты уронила мне на спину горящую бумажку. Я думал, что не переживу такое лечение. Но, как оказалось, это еще не конец. Ты где-то откопала капельницу. Но на мое счастье неожиданно вернулась тетя Настя. Конечно, сначала, увидев непонятное существо, в которое ты и твой брат меня превратили, она хотела это выкинуть. Собственно, как и все нормальные люди поступают, если в их доме незнакомый человек. Но, услышав твою душераздирающую историю с приукрашенными подробностями о моей простуде, материнский инстинкт тети Насти не позволил выставить меня за дверь. Спустя две недели, благодаря заботе твоих родителей и не смотря на твое активное участие в этой заботе, я снова встал на ноги. Но, когда я рассказал историю своей жизни, твоя мама снова уложила меня в кровать, сказав, что у меня побочные последствия в виде бреда. В общем, она мне не поверила. Я сам к тому времени осознал, что нахожусь в другом мире. Не смотря ни на что, твоя семья помогла найти остальных ребят. Их вид и состояние повергло всех в шок. Где они жили и чем питались две недели, сами ребята вспоминали с ужасам. Мы на самом деле не приспособлены к выживанию в вашем мире. А чуть позже Арсений нашел тот мультик, откуда мы взялись. И по удачным стечениям обстоятельств, твои родители поверили и признали, что девять детей пришли сюда из другой реальности. Конечно, взять на себя ответственность за такое большое количество детей не всякий способен. Мы все очень благодарны твоим родителям. Когда появились Акацки, никто не придал этому особого значения, потому что мы про них ничего не знали. А как впоследствии оказалось, зря мы упустили их из поля зрения наших интересов. Первым шагом к изменению отношения твоих родителей к нашей инореальной компании стало буйство Саске. В отсутствие твоих родителей он попытался оторвать голову брату. Но Итачи, осознавая, в отличие от некоторых, в какой ситуации он находится, обыграл все более безопасным образом. Никто не пострадал, все осталось цело. Но ты очень испугалась. Помнится, тогда дядя Боря очень долго и усиленно уговаривал тетю Настю не выгонять нас. Тогда я первый раз увидел, как из ласковой отзывчивой женщины твоя мама может превратиться в разъяренную тигрицу, у которой обидели котенка. Всем досталось. А Итачи и Саске больше всех. Воспользовавшись незнанием твоих родителей о нашем мире, Орочимару легко вошел в их расположение. Я случайно проходил мимо и застал его за разговором с твоими родителями. — Мне очень жаль, что мои ученики так повели себя, — сказал Орочимару. Эти слова меня уже насторожили. Тогда Саске был учеником Какаши. Я, конечно, еще ничего не знал об Итачи, но он меня как-то и не волновал. Я решил дослушать. Не отличаясь остроумностью, я сделал вид, что споткнулся и упал. Твой папа коротко глянул на меня, но не придал значения. — Что же они такие невоспитанные? — гневно спросила тетя Настя. — Мы вас приютили, дали кров, накормили, напоили! А вы обижаете мою девочку?! — Настенька, успокойся, — дядя Боря положил ей руку на плечо, стараясь успокоить. — Все ведь обошлось. — Мне очень жаль, что так получилось, — прошипел Орочимару, пытаясь изобразить дружелюбный тон. — Я искренне сожалею. Но обещаю, что больше не допущу такого. Злобный блеск в его глазах уверил меня, что я должен выяснить, что он задумал. Но, после того, как, уходя, этот змей посмотрел на меня недобрым взглядом, я отказался от этой идеи и решил держаться ближе к тебе, чтобы, если что, быть рядом. В общем, дело это оказалось непростым. Через несколько дней ты снова ожила, и уловить тебя хотя бы в одном месте за секунду было уже проблематично. Но почему-то для Орочимару это труда не составляло. Так получилось, что тебя саму тянуло к нему. В один прекрасный вечер ты, с довольным выражением лица, с большой книжкой в руках, поднявшись на второй этаж, оглядела присутствующих. А их было немного. Итачи, Сасори и Орочимару. Я, как обычно, поднялся за тобой следом. Ты с гордым видом прошла мимо Итачи и, улыбнувшись, протянула книжку Сасори. Он лениво опустил глаза на предложенную ему вещицу. — Что это? — равнодушно спросил Сасори. – «Снежная королева»? Зачем она мне? Ты смешно, по-детски, нахмурилась и сказала: — Почитай мне. — Ты разве сама не умеешь читать? — Умею, — пробурчала ты, втискиваясь на диване между Сасори и Орочимару. — Но я хочу, чтобы ты мне почитал. Я отошел чуть дальше, продолжая наблюдать за происходящим. Сасори смерил тебя равнодушно-презрительным взглядом. Но прежде, чем он успел что-либо сказать, Орочимару подал голос первым: — Да ладно, Сасори. Все мы когда-то были детьми. Кукольник только хмыкнул. — Давай, Сашенька, я тебе почитаю. Змеиный Санин ловко пересадил тебя к себе на колени, открыл книгу и начал читать. — «Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь». Мне уже даже интересно, — хмыкнул Орочимару, вставив свой комментарий. – «Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же негодное и безобразное, напротив, выступало еще ярче, казалось еще хуже». Я тоже хочу такое зеркало! — На кого будешь смотреть? – спросил Сасори. — Оно для экспериментов, — улыбнулся своей змеиной улыбкой Орочимару. — Дядя, — ты стукнула своего чтеца по коленям. – Читай хорошо! — Ладно, ладно… — слегка улыбнулся змеиный Санин и потрепал тебя по голове. – На чем я остановился? Ах, вот… «Прелестнейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей — уродами, или казалось, что они стоят кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажались до того, что нельзя было и узнать их; случись же у кого на лице веснушка или родинка, она расплывалась во все лицо». Это точно детская сказка? – Орочимару закрыл книгу и повертел в руках. – Ограничений нет? — Мне мама ее уже читала, — сказала ты. — Зачем же ты попросила еще раз ее прочитать? – удивился Сасори, давно подключившийся к дискуссии о книге. — Мне она нравится, — пробурчала ты, слегка нахмурив бровки. — Тебе нравится ЭТО? – вскинул бровь Орочимару. — Ну, да… Мне было смешно наблюдать подобную сцену. Однако, дальше все было только интереснее… — «Дьявола все это ужасно потешало. Добрая, благочестивая человеческая мысль отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что тролль не мог не хохотать, радуясь своей выдумке. Все ученики тролля — у него была своя школа — рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде. — Теперь только, — говорили они, — можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете! И вот они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде». Мало ли, в каких местах они заставали этого человека… — тихо пробормотал Орочимару. — Дядя… — прошипела ты и ущипнула змеиного Санина за руку. — Все, все… — улыбнулся он. – Читаю без комментариев… «Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим творцом». Однако, куда махнули! – не удержался Орочимару. — Странно, что ты удивился, — хмыкнул Сасори. — Ну, все! – ты слезла с коленей змеиного Санина, забрав у него книгу и обидчиво надув губки, перешла к Итачи, который все это время молча, так же, как и я, с легкой улыбкой на лице наблюдал за происходящим. – Ты мне будешь читать, — суровым, не терпящим возражений голосом сказала ты. — Хорошо, — не воспротивился Итачи. – «Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы его осколков наделали, однако, еще больше бед, чем самое зеркало. Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны, — ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало…» — Орочимару, тебе случайно осколок в глаз не попадал? – спросил Сасори, перебив Итачи. — Мечтай… — отмахнулся тот. — Цыц! – сурово сказала ты. Итачи продолжил: — «Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда…» — Вот тебе, Сасори, точно осколок в сердце попал… — грустно сказал Орочимару, прервав Итачи. – Ты такой холодный… — Хочешь, чтобы я был к тебе чуть теплее? – удивился напарник змеиного Санина. Я, ты и Итачи странно посмотрели на этих двоих. Я и Итачи в шоке, а ты с гневом. — Сколько можно? – спросила ты, слезая с колен Итачи. – Я хочу послушать книжку! — Да, ладно! – улыбнулся Орочимару. — Еще будет много времени, чтобы заниматься подобной ерундой. Шесть лет для ребенка в твоем мире – помнится, это время, чтобы жить в свое удовольствие! Он встал и, подхватив тебя на руки, подкинул вверх. Ты весело рассмеялась. После этого ты стала доверять этому хитрому змею больше, чем всем остальным вместе взятым. Кто бы мог подумать, что Орочимару может так увлеченно играть с ребенком. А через две недели все кардинально изменилось. В один прекрасный день ты пропала. Тетя Настя всех подключила к поискам. Ни у кого не было шансов отказаться или отлынивать. И никто, даже самые дедуктивные, вроде Шикамару, не сразу поняли, что куда-то подевался еще и Орочимару. Если честно, я не знаю, что тебе рассказывать дальше, потому что меня в спасательную компанию не включили. Наруто закончил рассказ и перевел дыхание. — Помню, ты была очень напугана, никого не признавала, — добавил он, чуть погодя. — Даже родителей. Ничего толком рассказать не могла. Саша все это время слушала молча, не перебивая. Уставившись пустыми глазами в ствол противоположного дерева, она усиленно старается найти в самых дальних уголках самой себя эти моменты своего детства. И вспомнить хотя бы отрывки того, что произошло дальше. Хотя Наруто ничего конкретного не рассказал, ей теперь есть от чего отталкиваться. Но ничего. Пусто. — Нет, — Саша покачала головой. — Не мои воспоминания. Ничего не помню. Как будто история другого человека. Не моя. — Конечно, — вздохнул парень. — Думаю, ты уже и не вспомнишь. Дело в том, что после этого происшествия, Итачи стер твои воспоминания. Или, лучше сказать, заменил. Обычными детскими воспоминаниями о прошедшем лете. Саша только хмыкнула. — Все так запутанно. Я и не догадывалась, что нахожусь в столь серьезной опасности. — Девушка встала, отряхнула одежду и улыбнулась Наруто. — Знаешь, сегодняшний день прошел бы иначе, если бы вы мне сразу объяснили ситуацию, а не делали из этого тайну мирового масштаба. Я теперь не маленькая и все бы поняла. Спасибо, Наруто. Впредь, я буду осторожнее. — Да не за что, — парень засмеялся и закинул руку за голову. — Только... — Наруто встал. — Давай договоримся. Я тебе ничего не говорил. — Что не говорил? — улыбнулась девушка. — Я ничего не знаю. Наруто ее понял и тоже улыбнулся. — А теперь пошли домой, — сказал парень, шествуя вперед. — Я думаю, у них паника на почве твоего исчезновения. — Да, — кивнула Саша, догоняя друга. — Надо извиниться перед Сасори. И заставить извиниться передо мной Дейдару, — злобно добавила девушка, коварно сверкая глазами.