Любовь под маской ненависти

Любить того, кто очевидно нас ненавидит, не в природе человека.

***

      Девушка одиноко сидит в самом углу за одним из столиков ресторана, перебирая стопки бумаг, которыми завалено практически все пространство, оставляя лишь малую часть для одинокой чашки кофе, к которой Дарья даже еще не прикоснулась. Она в очередной раз тяжело вздыхает, на секунду переводя свой взгляд в окно, за которым все также проезжают машины, куда-то торопятся люди, перебегая с одной стороны улицы на противоположную, случайно задевая друг друга, попутно извиняясь. А ведь у каждого из них своя история за плечами. У каждого из них есть свои проблемы, переживания, скрытые от окружающих. Ладно, Канаева, перестань философствовать, у тебя еще слишком много нерешенных дел, с которыми надо управиться за сегодняшний день. Да-а, видимо этот парнишка совсем не занимался отелем. — Не занято? — перед брюнеткой неожиданно появляется старый знакомый-второй хозяин отеля-Дягилев, одаривая Дашу приветливой улыбкой. — Для тебя всегда свободно, — девушка мило улыбается парню в ответ, одновременно забирая свою сумку с противоположного кресла, ставя ее рядом с собой. — Конечно, присаживайся. — Очень рад тебя видеть. Ну как, осваиваешься потихоньку? Я надеюсь, твой отец предупреждал, что тебе придется работать со мной, — Дягилев спрашивает-утверждает последнее предложение, получая положительный кивок со стороны Дарьи. — Извини, что не смог встретиться с тобой вчера и познакомить со всеми. Только ночью из Праги прилетел. Элеонора послала на открытие очередного отеля. — Ничего страшного, я тут уже сама успела познакомиться. — Что-то не так? — Никита слышит какое-то разочарование в голосе собеседницы. — Нет, все хорошо, — отрезает брюнетка, глядя на лежащий в руке лист бумаги, одновременно что-то подчеркивая на нем. — Даш, — парень говорит это как можно увереннее, строго смотря на девушку. — Я не первый год тебя знаю. Что случилось? — Ну… — Канаева все-таки сдается. — Я же, получается, заняла место бывшей управляющей. Софии, вроде. А ее тут все любили, Джекович даже встречался, если не ошибаюсь… — И ты боишься, что тебя из-за этого все плохо примут? — Дягилев слегка улыбается. — Да уже плохо приняли, — все это время Дарья рассматривает свой маникюр, слово находит на ногтях что-то интересное, боясь посмотреть на парня. — В глаза мило улыбаются, а за спиной сам знаешь, что. Да еще и этот Павел Аркадьевич… — Опа, а с ним что не так? — Никита удивленно поднимает брови, не переставая наблюдать за реакцией девушки. — Ну да, он у нас не подарок, я и сам этого наглого типа не особо люблю. Но, сколько знаю тебя, наша Канаева всегда таких на место ставила. Вспомни хотя бы того типа со второго курса? — брюнетка непонимающе смотрит на парня, давая понять, что никого она не помнит. — Который еще зимой хотел показать всей группе короткую дорогу до ближайшего кафе, а в итоге… — Все-все, я помню, не надо, — Дарья искренне смеется, двигая рукой и намекая на то, чтобы Дягилев прекратил рассказ, чудом не задевая рукой чашку с уже остывшим напитком. — Ну вот, хотя бы настроение тебе поднял. А насчет остального персонала не переживай, поработаешь, освоишься, все к тебе привыкнут. Да и ты к ним, — Никита поднимается со своего места, продолжая дарить улыбку брюнетке. — А теперь, извини, мне пора. Пересечемся еще. — Обязательно, — успевает бросить Даша, перед тем как Дягилев скрывается за соседним столиком.

***

— И в заключении, я бы хотела добавить, что пришедшие от того издательства журналы оказались… — речь девушки прерывает буквально ворвавшийся в кабинет Павел, держа в одной руке, на удивление, пока еще закрытую бутылку виски, а другой с грохотом закрывая дверь. — Как-то вы рано начали, я даже до кабинета не успел дойти, — парень присаживается на самый ближайший пустеющий стул, откидываясь на его спинку и закидывая ноги на стол под ухмыляющиеся взгляды работников, уже привыкших к таким его действиям. На утренних брифингах у Софии Яновны серб делал то же самое, если вообще появлялся на них. — Ну что же, утренний брифинг окончен, можете приступать к работе, — Дарья делает вид, что совершенно не замечает Павла, совсем забыв про незаконченную мысль о вчерашних журналах. Или просто не хочет продолжать разговор в присутствии второго хозяина не считает нужным.       Перед выходом Никита кидает вопросительный взгляд на девушку, тем самым интересуясь, все ли в порядке, на что получает еле заметный кивок. Работники покидают кабинет, отправляясь на свои места, оставляя управляющую и хозяина наедине. — Павел Аркадьевич, Вас это тоже касается, — наконец прерывает их повисшее в воздухе молчание брюнетка, подходя к сербу. — Это, между прочим, мой кабинет. — Но в моем отеле, — ухмыляется Павел, пристально глядя на девушку. — Мне вот интересно, почему тогда Никита… Андреевич не позволяет себе делать то же самое? Он ведь владеет этим отелем на таких же правах, как и Вы, — делая особое ударение на последнем слове, медленно произносит Дарья, одной рукой опираясь на стол. — О-о, вижу, ты с ним уже познакомилась. Никитульке тоже руку ломала? — серб, наконец, встает со стула, оказываясь стоять вплотную с Канаевой. — Ну, во-первых, мы с ним знакомы уже очень давно, а, во-вторых…       Парень слегка ошарашен фразой брюнетки, из-за чего он даже не дослушивает ее предложение до конца. И любая другая мысль, кроме той, что Даша с Дягилевым встречались, почему-то не посещает его разум. — Так ты уже с ним спала что-ли? — резко прерывает девушку Павел. — Пашенька, — Дарья проговаривает это как можно ласковее, но в ее голосе не может не проскочить язвительная нота, — а тебе никогда не встречалось такое слово, как «друзья»? Если все девушки, с которыми ты был знаком, побывали у тебя в постели… — Я с тобой, кстати, тоже знаком, — вновь нагло обрывает парень, улыбаясь своей же сказанной фразе, что явно выводит из себя собеседницу. — Так. Все. Павел Аркадьевич, я повторяю, что утренний брифинг окончен, и прошу Вас покинуть мой кабинет, — девушка, поворачиваясь спиной к Павлу и проходя к своему рабочему месту, стирает с рядом стоящей интерактивной доски нарисованный черным маркером график, который она совсем недавно демонстрировала перед персоналом. — Да с удовольствием.       Хозяин отеля выходит из кабинета, не забывая оставить такой же громкий хлопок дверью, как и при входе, но все-таки забывая свою бутылку на столе.

***

      А у Вас когда-нибудь бывают такие моменты, прекращать которые просто не хочется? Хочется проживать их снова и снова. Может быть, спрятаться ото всех в собственной комнате, выключив мобильный телефон, и, забрав с собой огромную коробку, доверху набитую любимыми конфетами, съесть ее, полностью опустошая. И пусть после этого у Вас будет болеть живот от переедания такого количества.       Или Вам доставляет удовольствие поздно вечером с головой закутаться в одеяло вместе с фонариком и любимой книгой, словно перемещаясь в другую атмосферу, другой мир. Мир, который рисует автор. Забывая о времени и о собственных проблемах, погружаясь в события, а зачастую и глубокие переживания главных героев.       Возможно, Вы могли бы вечно сидеть под звездами в небольшой, но такой близкой и ценной компании около полыхающего костра, который ярким пламенем согревает всех, и на сломленных с ближайшей березы ветках жарить маленькие кусочки зефира или хлеба, одновременно даря друг другу не только веселые истории, но и непрекращающиеся улыбки.       Может, Вы предпочитаете одиночество. И тогда нет ничего лучше покоя. Вы бы укутались в приятно-колючий теплый плед, оставив на свободе лишь одну руку, чтобы включить на ноутбуке любимый фильм, который смотрели уже сто раз; либо ту самую комедию, которую все советовали, но никак не доходили руки ее посмотреть. И Вам бы ни за что не хотелось, чтобы фильм заканчивался.       А Даша просто обожает прогуливаться по ночному городу, отвлекаясь от его шума, втыкая в уши наушники и включая плеер на полную громкость, и полностью погружаться в свои мысли. Вот и сейчас она идет по нелюдной улице; девушка даже не помнит, как забрела сюда; в наушниках играет какая-то грустная-медленная-сопливая песня, в слова которой Дарья даже не вслушивается, то ли потому, что знает их наизусть, то ли потому, что в голове крутятся все последние события, навалившиеся на Канаеву слишком резко. «… поработаешь, освоишься, все к тебе привыкнут.»       Дарье хочется верить в эти слова, произнесенные человеком, который в Элеоне на данный момент ей ближе всего. С Никитой брюнетка знакома еще с института. Уже на первом курсе они хорошо общались, очень много времени проводили вместе. Почти во всем безумно похожие друг на друга, и, безусловно, имеющие огромное количество тем для разговора. Никита в любой момент готов подставить свое «товарищеское плечо» и помочь; однако девушка воспринимала его только как хорошего, может быть, даже, лучшего друга, но не больше. «Да еще и этот Павел Аркадьевич…»       Именно это имя крутилось в мыслях Канаевой чаще всего. Она нередко встречалась с парнями такого типа, как этот. Бабниками-алкоголиками-красавчиками-мажорами. Которые, напившись, да и не только, склеивают очередную девчонку, с которой можно провести ночь, а на утро выпроводить ее из своей постели-квартиры-жизни, заказав такси, даже не вспомнив зная ее имени. У Дарьи такие люди всегда вызывают отвращение, и этот серб — не исключение.       И, пока Даша размышляет над вышесказанным, над ее головой на протяжении всего пути горят фонари, которые каждый день освещают дорогу не только машинам, появляющимся на этой улице очень редко, но и таким же погруженным в себя людям, словно затерявшимся в этой жизни этом городе. Но, правда, Канаева совсем не знает, что за этой маской бабника-алкоголика-красавчика-мажора скрывается совершенно другой человек. И вряд ли когда-нибудь узнает.

***

«… а тебе никогда не встречалось такое слово, как „друзья“?» И почему после этой фразы на душе становится как-то легче? Ты боялся, что у этой девчонки что-то было с Никитой?

и при этом хотел бы оказаться на его месте.

Бред.