Чем милы холодные воды Долгого Озера...

Каждый ручеек, собиравший по капле влагу с зачарованных земель Темнолесья, рано или поздно впадал в реку Лесную. Размеренно она выносила свои воды из-под непроглядного полога старых деревьев и стремилась к Долгому Озеру. Если ее течение могло показаться спокойным, то впечатление оказывалось обманчивым. Не одна лодка потонула в ее холодных потоках, не один человек сгинул, неосторожно вздумав заплыть далеко от берега. Но река не страшила тех, кто родился на ее берегах, кто всю жизнь провел возле воды, у кого с ней были связаны и работа, и досуг. Лучше, чем кто бы то ни было, на ее берегах чувствовал себя озерный народ, жители некогда великого города Эсгарот… На пологом речном берегу, за ширмой редких деревьев, служивших какой-никакой защитой от ветра, полыхало пламя костра. У огня теснилось с десяток фигур. Чуть в стороне от мужчин сидела пара еще совсем маленьких мальчишек, а с ними – фигурка, слишком долговязая для ребенка, но слишком хрупкая для парня. Это была девушка, не иначе, и от своих товарищей она не отличалась ни одеждой, ни манерами. Ее высокий голос весело звенел, вплетая в мотив общей песни слова, порой забавные и нескладные, а деревянная кружка добросовестно поднималась с каждым заздравным тостом. В какой-то момент девушка отвлеклась от общего непринужденного разговора. Она покосилась в сторону, туда, где рядом с ней, на краю обтесанного бревна, на котором она восседала, лежал сверток. Ничего ценного – всего лишь немного еды, завернутой в полотняную скатерку… Тут и беспокоиться не за что, но отчего-то девице показалось, что сверток сдвинулся со своего места. Она подозрительно осмотрела узелок и снова отвернулась, но оказалось, что ей не казалось. Боковым зрением заметив движение сбоку от себя, она с огромным удивлением обнаружила, что сверток взвился невысоко в воздух и полетел в ту сторону, где деревья росли гуще. Протерев глаза – уж не померещилось ли, не вино ли виновато в странном видении, она обнаружила, что все происходит наяву. Времени на раздумья не оставалось, поэтому девица сделала первое, что в голову пришло – поднялась на ноги и проследовала за белевшим в темноте, перемещавшимся по воздуху объектом. Опустив взгляд на землю, она с удивлением отметила следы – пусть она и не северный следопыт, а чтобы не увидеть отчетливые отпечатки чьих-то ног, на которые еще и незнамо откуда вода натекла, нужно было быть просто слепым. Девушка в рабочем одеянии простого плотогона украдкой устремилась вглубь небольшой рощицы, вслед за обладателем мокрых ног. Вернее, это ей показалось, что украдкой. А на самом деле она не могла запретить упавшим веточкам хрустеть под ее сапогами, и сразу наделала достаточно шуму, чтобы спугнуть загадочного вора. Узелок с ее ужином вздрогнул в воздухе и припустил с гораздо большей скоростью, чем до этого, а она, не будь дурой, тоже со всех ног погналась за ним. Последним, пусть и не самым умным ее действием, было прыгнуть вперед, чтобы остановить воришку. Наскочив на пустое пространство, она почувствовала толчок и упала, увлекая преследуемого на землю за собой. Сверток покатился по земле. Пальцы цепко сомкнулись вокруг чего-то мохнатого, сильно напоминавшего чью-то конечность. Девушка сама испугалась собственной находке. Никогда в жизни ей не доводилось сталкиваться ни с чем подобным, и ей, возможно, было бы даже легче и приятней вернуться к костру с пустыми руками, чем бороться в одиночку с неведомым, невидимым чудищем… Но думать было поздно, нужно было действовать. В долю секунды девица резко дернула «добычу» на себя и выбросила вторую руку вперед, хватаясь за что-то невидимое, но наощупь похожее на пропитанную влагой ткань. Бррр…какое оно мокрое и холодное… - Покажись, невидимка! – почти смелым голосом приказала девушка, - Открой свое лицо, ночная тать, я тебя не боюсь! Машинально преодолевая сопротивление живого существа (а в том, что она столкнулась с чем-то живым, сомнений уже не оставалось), расхрабрившаяся охотница на невидимок подмяла под себя и прижала к земле что-то мокрое и местами мохнатое, а оно, в свою очередь, перестало сопротивляться и трепыхаться. Только сейчас девушка заметила, вернее, почувствовала, сильное учащенное сердцебиение, но не у себя. Под собой она явственно ощущала, как часто вздымается невидимая грудная клетка и бешено колотится сердце. Видимо, невидимка тоже был здорово напуган… Он дернулся в последний раз, пытаясь высвободиться, но когда эта попытка не увенчалась успехом, то он неожиданно явил себя взору своей преследовательницы. Пред ясны очи ошарашенной девы предстало следующее зрелище. На земле распростерся человек… Только маленький, необычный. Безбородый – это точно был не гном, в темноте его скорее можно было принять за ребенка. Но это был не ребенок. Скорее всего, представитель Малого Народца, о котором в этих краях только слышали, но никогда не видели. - Кто ты такой, воришка? – наконец сорвался с уст девицы предсказуемый вопрос, после того, как они оба в течение целой минуты пытались отдышаться и удивленно разглядывали друг друга. - Я не воришка! – ответил полурослик, и в тоне его звучала заметная доля возмущения. - А кто же тогда, если не он? - Хоббит, – с запинкой, но и с достоинством произнес незнакомец, - Бильбо Бэггинс из Шира. К вашим услугам… - Ветла, из Озерного Города. И вряд ли мне понадобятся услуги полурослика, – когда девушка представилась, ей не удалось сдержаться от смеха. Так забавно выглядело это официальное представление в такой нелепой обстановке. Да и самой стало смешно от того, что она так поначалу испугалась маленького и на вид даже безобидного хоббита. - Чего смешного? – совсем поникшим голосом и обиженным тоном поинтересовался полурослик. - Ох, простите мне мою невоспитанность, мистер Бэггинс. Я просто впервые в жизни вижу настоящего хоббита, – спохватившись, что обстановка обстановкой, а об элементарных правилах хорошего тона забывать нельзя, Ветла извинилась искренне. Также, после укоризненного шепотка собственной совести, она поспешила отпустить хоббита, который сам только что был напуган не меньше, если не больше ее. - Я вас ненароком…не пришибла?.. – уже виноватым тоном спросила она. - Нет-нет, не беспокойтесь, я в полном порядке... – представившийся Бильбо Бэггинсом спешно вскочил на ноги (а ноги-то у него были босые и покрытые шерсткой!), смущенно улыбнулся и стал оправлять на себе смятую, мокрую одежду. - Ну, я уже, с вашего позволения, откланяюсь и больше не буду вас беспокоить. - Эй, куда?! Так дело не пойдет, мистер Бэггинс! Я рада видеть, что вы вовсе не чудище… примите это, как комплимент. Но это не отменяет того, что вы пытались украсть мои харчи. – Ветла кивнула в сторону лежащего в стороне свертка и строго покачала головой, - Вы говорите, что не вор, но как еще называется человек, который хватает чужое без спросу? Как вы можете это объяснить? И вы... вы как-то исчезли, а потом появились… Да вы, честно признаться, напугали меня не на шутку. Девушка ухватила Бэггинса за плечо, чтобы тот не смог снова улизнуть, но не стала держать слишком сильно. Над невысокликом она возвышалась на добрую голову и понятия не имела, как с ним обращаться. Вроде бы, с детства она знала, что скверно обижать тех, кто меньше и слабее тебя… Но был ли хоббит слабее – вот в чем вопрос. Вдруг он вовсе не беззащитный, а очень даже хитрый и даже коварный, и пока девица забрасывает его своими вопросами, он придумывает какую-то каверзу… - Простите, сударыня… - тем временем смущенно отвечал полурослик, потупив глаза. - Я совсем не хотел вас пугать, просто был очень голоден… - Разве это преступление, быть голодным? Если вы увидели наш костер, то могли просто подойти и попросить у нас немного еды, мы бы не отказали… - Ветла не была абсолютно уверена в том, что ее приятели охотно согласились бы приютить странного коротышку, но она сама так бы поступила, по велению вовсе не злого сердца. - Разве встречают злом голодного, усталого путника? А вот для воришки, который тащит все втихомолку, припасены совсем другие приветствия… - для пущей убедительности своих слов она ухватила хоббита пальцами за ухо. Все-таки она сердилась… нет, даже просто дулась на него немного за то, что он стащил ее ужин, напугал да еще и меж деревьев погонял. А ухо у него оказалось таким большим, будто созданным для того, чтоб его за него таскали. И горячим на ощупь, не в пример его холодной, мокрой руке… Во мраке этого было не заметно, но Бэггинс ярко залился краской от стыда. - Я же уже сказал, что мне очень жаль… - он поднял большие, грустные, поблескивающие в отсвете неполной луны глаза на свою обвинительницу. - Прямо не знаю, что на меня нашло. Но я буду вам очень признателен, если вы меня сейчас отпустите и не станете выдавать другим людям. Я больше не буду здесь ничего воровать, честное слово. - Отпустить? Нет уж, мистер Бэггинс, никуда я вас просто так не отпущу! Вы сами напросились… - хоббит боязливо поежился, пытаясь втянуть голову в плечи, будто его сейчас ударят, но Ветла ему лишь улыбнулась, не коварно, не злорадно, а тепло и дружелюбно. - Я не позволю вам уйти отсюда… голодным. Надо же сперва вас покормить, вы же именно этого хотели? Ветле будто передалось эмоциональное состояние своего «пленника», и ей самой вдруг стало очень стыдно за собственное поведение. Никакой этот Бэггинс не разбойник и не злодей, а просто бедный голодный человек… пусть и хоббит. Хоббиты ведь тоже почти люди. А она его еще и запугивает, такая большая и страшная, наверное… А полурослик выглядел таким несчастным и смотрел на нее так жалобно, что в ней немедленно проснулось сострадание. Девушка подняла с земли узелок, развернула ткань на ближайшем пеньке, а внутри оказался холодный яблочный пирог и большой кусок твердого желтого сыру. Не так уж и много для изголодавшегося хоббита. - Да берите, ешьте. Мне ведь не жалко. Не для вас я пекла этот пирог, но сама вас и угощаю. Не бойтесь, здесь нет никакого подвоха, – добавила она, присаживаясь на поваленный ствол, жестом приглашая Бэггинса сесть рядом и надламывая пирог. Ветла по чуть-чуть ела сама, в знак гостеприимства, ведь хозяин не может предложить гостю того, чего не станет есть сам, и с умилением наблюдала, как полурослик за обе щеки уписывает сухой паек. Преломить вместе хлеб – старинный жест, символизирующий примирение, с которого часто начинается добрая дружба… - Ну, рассказывайте, Бильбо Бэггинс. – деловито произнесла девушка, отправляя в рот небольшой кусочек сыра. - Где бывали? Куда путь держите? Как вообще здесь очутились? - Я прибыл по лесной реке, сверху по течению… Я бы, честно говоря, и рад бы оказаться за сотни лиг отсюда, в своем уютном домике в Хоббитании. Да вот не судьба, дела меня сюда привели… А где бывал… там меня уже нет. - Ну, что по реке – это ясно, это я и сама догадалась, - коротко рассмеялась Ветла. - Причем буквально только что… Вы ведь мокрый весь. Неужели вплавь? Хоббиты, оказывается, искусные пловцы? А какие же дела привели в наши края почтенного хоббита из далекой Хоббитании? - Нет, не вплавь. А… верхом на бочке, - заулыбался Бильбо собственному остроумному ответу, но тут же осекся, будто боясь сболтнуть лишнего. - А дела у меня… важные. Извините, больше я ничем и не потешу, к сожалению, ваше любопытство… - Понятно… Да вы у нас, мистер, не слишком разговорчивый… Ну, тогда и не буду донимать расспросами о том, что не мое дело. О, расскажите же тогда хоть про фокус с исчезновением и чудесным появлением! Любопытство меня просто донимает. Вы колдун? - Нет, я не колдун… Просто… - полурослик замялся, потянувшись рукой к жилету и проверяя карманы. - Мы, истинные хоббиты из Шира, вообще стараемся избегать Громадин… ой, простите, людей. Перемещаемся тихо и прячемся мастерски… Чужакам стараемся на глаза не попадаться, а то мало ли что. Не все окажутся такими добрыми, как вы, мисс Ветла, от кого-то и по уху можно получить. - Бэггинс потер недавно полушутя оттянутое ухо. - Многим кажется, что это колдовство. Волшебство, да не совсем… - Ладно-ладно… Все ясно, - хотя все было далеко не так уж ясно. - А хотите, пойдем со мной к костру? Посидите, обогреетесь, обсохнете. - Нет-нет, не стоит. - Не бойтесь. Я поняла уже, что вы не очень любите «Громадин». Но только поглядите на себя – вы же мокрый до нитки. Мистер хоббит, ну куда это годится? Простудитесь еще… - Да дело не в этом… Спасибо огромное за еду, и за гостеприимство, каким оно может быть ночью, на голой земле. Но мне правда надо бежать. Дела, понимаете ли.. - Да, понимаю, помню. «Важные дела». Возьмите хоть вот это на дорогу, может, это хоть как-то поможет согреться… - Ветла хитро подмигнула, отстегнула от пояса флягу с вином и вручила ее Бэггинсу. - Ну что ж, тогда… - она вздохнула, и ее лицо приобрело вдруг самое серьезное выражение, она встала и на прощанье крепко пожала замерзшую ладошку хоббита. - Прощайте, Бильбо Бэггинс, Ездок-на-Бочке! Не воруйте больше… А если все же вздумаете воровать, то не попадайтесь. И удачи вам в ваших тайных делах. - Еще раз огромнейшее спасибо за все. Всегда к вашим услугам. До свиданья, Ветла… - и если бы девушка обернулась, уходя, она бы заметила, что хоббит проводил ее взглядом, а потом опять внезапно исчез, будто растворился в темноте… Но она не обернулась. Когда девушка вернулась к костру, держа в руке смятую скатерку, ее лицо озаряла задумчивая и немного глуповатая улыбка. Ее встретил высокий молодой человек, чем-то похожий на нее, с бородой того же соломенного цвета, что и косы Ветлы. - Ветла! Ты куда пропала? Мы уж думали пойти тебя поискать. - Не беспокойся, брат, - усмехнулась девушка, - Ты же знаешь, я не пропаду. Просто захотелось… Подышать свежим воздухом, у костра слишком жарко… а ваше вино, кажется, слишком крепкое для меня.