So High

      У Эммы был тяжелый день — жизнь шерифа Сторибрука никогда не была мёдом, потому что в этом городе постоянно происходило какое-нибудь чрезвычайное происшествие, из-за которого ее могли поднять с кровати хоть в четыре утра и заставить прочесывать окрестности. Подобная история стабильно повторялась минимум раз в месяц, и сегодня как раз был этот "один раз". Часов в девять к ней ворвался взвинченный Дэвид, быстро ввёл в курс дела и потащил в участок, вынудив дожёвывать скромный завтрак на ходу, запивая всё купленным по дороге кофе. А это, между прочим, было субботнее утро, на которое Свон возлагала большие надежды.       —У тебя были какие-то планы? — спросил Прекрасный, глядя на недовольное выражение лица своей дочери, потиравшей заспанные глаза.       —Да, знаешь, я думала не вылезать из кровати до обеда, а потом весь оставшийся день смотреть кино, развалившись на диване в пижаме и махровых носочках.       —И это планы? — усмехнулся тот. — Скучно ведь.       —Так отдыхают нормальные люди, тут вам не Зачарованный Лес. Однако мысли об отдыхе быстро покинули её голову, проиграв увлечению работой. Принявшись за дело, девушка забыла обо всём, полностью посвятив себя поискам решения возникшей проблемы. Таким образом, всю субботу она пробегала вместе с отцом за фантомами воображения Лероя, которому вдруг почудилось, что на Сторибрук в очередной раз напали.       Только поздним вечером Эмма наконец-то ввалилась домой, вымотанная физически, но морально взвинченная до предела. Бессмысленные поиски неизвестно чего нехило вывели её из себя, и, попадись ей сейчас на глаза этот параноидальный гном, она бы всыпала ему по самую пыльцу фей. Стащив с ног высокие кожаные сапоги, перепачканные лесной грязью, шериф с радостью осознала, что остаток вечера ещё может посвятить пижаме и кино. Её, правда, не радовал факт того, что Генри сегодня ночевал у Реджины — с ним смотреть фильмы гораздо интереснее, но зато она могла провести время только с собой любимой. Планы, наскоро склеенные из осколков своих утренних собратьев, разбились в очередной раз из-за стука в дверь. "Нет, — думала Эмма, подходя к входу и уже зная наперёд, кто стоит на пороге, — только не ты". Она, как и ожидалось, была права — за открывшейся дверью её взору предстало растянувшееся в широкой улыбке лицо капитана Крюка.       —Свон! — жизнерадостно сказал он. — А я тут увидел, как ты возвращаешься домой, и дай, думаю, зайду. Можно? Девушка кинула на него испепеляющий взгляд, но, наткнувшись на лучистые глаза пирата, каждый раз светящиеся неподдельным счастьем при виде неё, подняла руки вверх, признавая своё поражение в отчаянной борьбе за субботний вечер, и отступила в сторону, позволяя ему войти.       —Премного благодарен, — он хотел было приобнять возлюбленную, но она уже плелась по направлению к кухне, а именно — к холодильнику. Сняв куртку и повесив её на крючок, Киллиан пошел следом.       —Неужели хочешь угостить меня чем-нибудь вкусненьким, Свон?       —Могу подогреть замороженную лазанью.       —Нда, — протянул мужчина, видя зияющую пустоту в "ледяной тюрьме для продуктов", как он называл непонятное ему изобретение человечества. — А что всё так скверно?       —Генри у Реджины, — пояснила Эмма, слегка порозовев от стыда и чувствуя себя плохой хозяйкой, — а я и полуфабрикатами перебьюсь.       —Эй, что такое? — Джонс, мягко схватив за подбородок, развернул её лицо к себе. — Выглядишь чертовски уставшей. Небось, весь день стерегла меня у порта?       —Ха! Гонялась по лесу за самым опасным преступником.       —Надо же, — он несколько смутился, сбитый натурально звучащей серьёзностью в голосе шерифа, — а почему я ничего об этом не знаю? Почему не взяла меня с собой? Тебе же, наверняка, нужна была подмога.       —Со мной был Дэвид.       —Дэвид, — начал было он, но вовремя сдержался, чтобы не сказать обидную глупость, о которой потом жалел бы, — ладно, Дэвид, так Дэвид. Что за преступник хоть?       —Больное воображение.       —То есть?       —То есть я бегала за пустотой, — рявкнула девушка и в сердцах хлопнула дверью холодильника с такой силой, что задребезжали стоящие на полочках стеклянные бутылки с разными напитками. Одна такая, вызволенная из ледяного плена, покоилась в руке Свон. Судя по этикетке, внутри было красное вино.       —Стоп-стоп-стоп, что ты делаешь? — Крюк схватил её за запястье здоровой рукой, когда она уже наливала содержимое бутылки в бокал на высокой ножке.       —Что, не можешь спокойно стоять при виде алкоголя?       —Ты правда будешь пить эту мешанину из забродившего фрукта?       —Будто ром делают иначе, — фыркнула она.       —Ром, моя милая, — мурлыкал Киллиан, проводя пальцами вверх по её руке, — напиток неприкосновенный. Ты хоть знаешь, сколько жизней он спас?       —Не больше, чем погубил.       —Да брось. Вот, возьми фляжку.       —Я хочу расслабиться, а не напиться до беспамятства, чему ты, конечно, был бы очень рад.       —Обижаешь, лапушка, — Джонс укоризненно взглянул на неё. — Но, знаешь, в Зачарованном Лесу слова "расслабиться" и "напиться" были для меня практически синонимичными.       —Только там? А разве сейчас что-то изменилось?       —Да. Теперь что-то... хм... кто-то опьяняет меня лучше всякого алкоголя.       —Льстец.       —Пират, — с гордостью в голосе поправил он. А потом неожиданно схватив наполненный бокал, капитан осушил его одним залпом и вызывающе уставился на Эмму.       —Ну и что это было? — спросила Свон, скептически приподняв бровь.       —Как что? Я, жертвуя своим здоровьем, уничтожаю эту полусладкую ересь и тем самым спасаю тебя.       —Ром не хочу, можешь даже не стараться меня споить, — отрезала девушка, облокотившись на столешницу.       —Не будешь ром — ладно, есть и другие способы расслабиться.       —Ну нет.       —Присядь-ка, Свон. Она отрицательно покачала головой.       —Ну пожалуйста, — мужчина взглянул на неё такими жалобными глазами, что она сдалась и, вздохнув, села на стул посреди кухни.       —Меня будут пытать?       —Только если сама попросишь, — ухмыльнулся Киллиан, вставая за её спиной. — Я долго готовился перед тем, как провернуть этот трюк с тобой, так что отнесись с пониманием и попытайся не дёргаться. Лёгким движением руки, от которого Эмма всё же вздрогнула, несмотря на озвученную просьбу, он убрал её волосы на один бок, освободив тем самым спину. Она чувствовала, как куртка стараниями гостя съезжает вниз и быстро оказывается на полу.       —Мне казалось, тебя устраивает твоя кожанка, — ехидничала Свон, но не сопротивлялась.       —Я знаю про твою слабость к мужчинам в кожаных куртках, — улыбался пират, лаская взглядом оголённые плечи любимой женщины. — Может, наличие целых двух сделает меня ещё более привлекательным.       —И не надейся.       —Помнишь, ты спрашивала когда-то, не тяжело ли мне жить с одной рукой, — говорил пират, одновременно поглаживая её шею. — Так вот: не тяжело. И ты удивишься, но я и одной рукой лучше управлюсь с этим делом, чем другие — двумя.       —С каким таким...? — возмутилась было Свон, но тут же замолкла, опешив. Джонс с невозмутимым видом начал разминать её нагруженные тяжёлым рабочим днём мышцы; плавно проводил ладонью вдоль и поперёк, позволял себе слегка пощипывать кожу. Эмма непроизвольно напряглась ещё сильнее, огораживая себя таким привычным барьером, но прикосновения его шершавых, грубых пальцев были такими осторожными, такими приятными, что девушка понимала — она не сможет сдерживаться вечно. Пират же не спешил, словно боясь спугнуть её слишком резкими движениями, как бдительного зверька. Терпеливо разминая каждый доступный сантиметр тела любимой, он поднялся выше и, запустив руку в шелковистые волосы, круговыми движениями поглаживал ещё и кожу головы, с удовольствием вдыхая запах фруктового шампуня, смешавшегося с её собственным уникальным ароматом. Через пару минут Киллиан почувствовал, как Эмма начала расслабляться, несколько обмякнув на стуле. К великому удивлению, за всё это время она ни разу не попыталась ни отстраниться от него, ни врезать — прогресс, не иначе. Лишь в самом начале она слегка вздрагивала, застигнутая врасплох такой идеей для релаксации, но потом привыкла.       —И это твой трюк? — спросила она. Даже голос её как-то изменился: стал более умиротворенным что ли. — Обычный массаж?       —Он необычный. Его тебе делаю я. Окрылённый успехом, Крюк решил пойти ва-банк: наклонившись к уже растёртой шее Эммы, он нежно коснулся её губами и застыл, ожидая гнева богини. Однако за этим ничего не последовало: ни ударов, ни проклятий, она не отбросила его магией и не превратила в какое-нибудь животное, лишь немного запрокинула голову назад, инстинктивно предоставляя ему больший простор для продолжения ласки. Довольный результатом, пират с удвоенным усердием пытался сделать ей приятно: легко проводил пальцами по боковой стороне шеи, от ключицы до самого уха, а потом губами следовал по начерченной им самим невидимой линии. Понимая, что Свон не против, он оставил плечи и теперь поднимался выше, к прекрасному лицу, на котором покоились такие желанные для него губы. Джонс, усыпавший поцелуями, казалось, уже всё доступное пространство на её теле, не забыл оставить пару и за ушком.       —Я ждал слишком долго, душа моя, — шептал он, скользя губами по бархату кожи. — Твои стены больше не помогут — они падут, и бастион, в котором ты прячешь свои чувства, будет разрушен. Как благородный пират, предупреждаю, Эмма Свон: сегодня я возьму твоё сердце на абордаж.       —У меня мортиры, — сказала она, растянувшись в блаженной улыбке от его нежных прикосновений.       —Они опасны только на дальних дистанциях, а я уже так близко. Теплое дыхание Крюка, следовавшее за его губами, заставляло кожу девушки покрываться мурашками от удовольствия и легкой щекотки. Не выдержав более этой пытки, им же самим и затеянной, Джонс обошёл стул, на котором сидела его любимая, и впился в её губы с вырвавшимся из-под контроля пылом. Этот момент он по праву мог считать триумфом – не одна неделя была проведена в раздумьях о том, как этого добиться, не один план был составлен, и пусть все решил случай, цель всё же была достигнута. Он целует прекраснейшую из всех девушек, равную которой не найти ни в одном из существующих или когда-либо существовавших мирах, а она отвечает ему взаимностью. Устав обманывать саму себя и признав, наконец, что бессмысленно и дальше продолжать избегать Крюка, к которому её манило с невероятной силой, Эмма сдалась, покорившись полусладким от вина губам. Кончиками пальцев она поглаживала бородатые щеки, слегка царапая их короткими ноготками. Крепко обняв его за шею, девушка забыла о своей осторожности и решила просто плыть по течению. "Чертов Крюк, – думала она, зарываясь пальцами в его темные волосы". Джонс был счастлив, как никогда за долгих двести лет. Не смея прервать поцелуй, он попытался поднять Свон на руки, но орудовать одной было неудобно, а подключать крюк – просто опасно, потому как пелена застилала его глаза, и он боялся поранить её ненароком. Эмма же, поняв, чего хочет пират, сама запрыгнула не него, обвив ногами. Всё, что оставалось капитану – это поддержать её здоровой рукой, что он сделал с превеликим удовольствием.       Не отрываясь от любимой ни на секунду, Киллиан начал пятиться назад и, наткнувшись на диван, тут же рухнул на него. Девушка, неожиданно оказавшись сверху, запустила руки внутрь его частично расстегнутой рубашки, и провела по заросшей груди подрагивающими ладонями. Она гладила его плечи, шею – всё, до чего могла дотянуться, скользила ниже и осторожно касалась спины. Чувствуя, что теряет контроль над собой, Свон немного отстранилась и облизнула губы, пытаясь успокоиться. Недовольный такой переменой Крюк посмотрел ей в глаза и удивился, заметив, что желание горело в них адским костром, которого он никогда не видел раньше. Да и когда бы, ведь его принцесса не показывает своих чувств. Мужчина понимал, что ей всё тяжелее сдерживать себя, и если он сейчас не отступит – получит то, о чем смел только мечтать. Под натиском целеустремленного пирата Эмма проигрывала сражение с самой собой и, медленно проведя указательным пальцем вниз по его груди, уже расстёгивала пуговицы восхитительной темно-синей рубашки. Джонс тем временем нежно поглаживал её лицо, очерчивая скулы и наслаждаясь бархатистостью горящей под его прикосновениями кожи. Решив, что немного прохлады ей не повредит, он осторожно дотронулся крюком до щеки Свон и окончательно потерял голову от низкого приглушенного стона, раздавшегося следом. Капитан готов был поклясться, что это самый прекрасный звук на свете, с которым способен потягаться разве что радостный смех его любимой. Эмма, наконец, расправившись с пуговицами, сильнее прижималась к ещё не успевшему нагреться металлу, чувствуя, как ликует каждая остывающая клеточка кожи. Задыхающийся от страсти Крюк, запустил здоровую руку под её тонкую майку, рисуя узоры на спине и подбираясь всё выше к застежке ненавистного бюстгальтера. Он уже почти справился с крючками, но был отвлечен Эммой, в поцелуе прикусившей его нижнюю губу и оттянувшей её на себя. Это на секунду вернуло пирату ясность рассудка, и он сумел расслышать тихий шепот.       —Киллиан, подожди, — с трудом выдавила она, уткнувшись лбом в его лоб. Крюк чувствовал, что возлюбленная ещё боится подпускать его настолько близко, что не может открыться полностью, ведь в целом мире для неё не существует тяжелее задачи.       —Свон... — протянул осипший мужчина, проведя большим пальцем по её губам и снова потянувшись к ним.       —Прошу тебя, — умоляющим голосом выдохнула она. Джонс остановился в миллиметре от самых сладких во вселенной уст и удрученно вздохнул, понимая, что если будет настаивать сейчас, то только всё испортит. Но бешено колотящее сердце и пульсирующая в висках кровь требовали совершенно иного развития событий, и остановка процесса освобождения такой желанной женщины от одежды не входила в их планы. Эмма глубоко вдыхала и выдыхала, пытаясь привести в норму сбившееся дыхание, нежно поглаживала его волосы и ждала. Тут пират, чертыхнувшись, жадно поцеловал её в шею, будто больше никогда не сможет этого сделать, скользнул ниже, к ключице, как бы давая ей время передумать, получить его всего и сразу, и нехотя отстранился.       —Я буду ненавидеть тебя за это, Эмма Свон, — сказал он, нервно сглатывая. Лицо девушки озарила виноватая, но благодарная улыбка.       —Спасибо, Киллиан.       —Не думай, что я смогу сдерживаться вечно, душа моя, — хмыкнул Крюк, умиротворяюще гладя ее по спине. Закрыв глаза, он изо всех сил пытался отогнать навязчивые образы того, до чего дело так и не дошло. — Когда-нибудь ты сдашься.       —Когда-нибудь — обязательно.       —Вот именно этой мыслью я теперь буду жить. Свон вздохнула и крепко прижалась к его груди. Он слышит и понимает, ставит её желания превыше собственных. Это, пожалуй, парочка из тысячи причин, почему она всё же любит такого неугомонного, надоедливого, но верного и самоотверженного пирата. Они сидели молча, прислушиваясь к стуку успокаивающихся сердец, в унисон отбивающих одну древнюю, как мир, фразу. Эмма улыбалась, пальцем рисуя круги на груди своего капитана. Вне всякого сомнения, в сегодняшнем абордаже не было никакого смысла, ведь он уже давно захватил её сердце.