Моя глупая принцесса

«Она вернулась к жизни» — это всё, что мог сказать, подумать, ощутить Беллами Блейк, наблюдая за девушкой, которая весь день куда-то спешила. Ему же некуда было торопиться. Он уехал три года назад, разрушив всё, что любил, всё, что делало его тем, кем он был, а может и есть сейчас — сегодня. «Четыре часа ничего не изменят», — твердил внутренний голос, но кто его слушает в такие моменты? Хотелось просто побыть если не с ней, то где-то около неё — принцессы, которой он буквально жил очень давно. (Октавия говорила, что продолжает жить.) А Гриффин всё куда-то бежала, перепрыгивая лужи, придерживая капюшон дождевика, убеждая всем своим видом, что он ей больше не нужен, маня всё испортить и подойти. Как умела только она, его упрямая принцесса. Уже не его, но хотя бы в мыслях, да? Близился вечер, и девушка вдруг замедлилась. Она больше не носилась по всему городу, а просто шла, явно направляясь к конкретному месту. «Похоже, ничего не меняется». На горизонте была их остановка. Как же давно это было… Может, пора? — Девушка, простите, не подскажете, который час? — «Мда, ничего пооригинальнее придумать не мог?» — Половина шестого, — спокойно произнесла она, кажется, не узнав его по голосу, а затем обернулась. Такая светлая, сильная и отрешённая. Совсем не его Кларк. — Спасибо, — улыбнулся, хоть и с натяжкой. «А чего ты ожидал? Что она бросится к тебе на шею после стольких лет?» Гриффин просто моргала, позабыв об остановке, дожде и капюшоне дождевика, который хорошо было бы придержать. Беллами укрыл её зонтом. — Привет. — Привет, — и в этом слове было всё: «где ты был?», «почему так долго?», «я скучала/скучаю», «как ты?», «ненавижу тебя», «убирайся из моей жизни», «пожалуйста, не оставляй меня больше». Но разве мог он — обычный запутавшийся парень — расслышать это всё. — Пойдём к остановке? Промокнешь, — слишком спокойно, а чего ему это стоило. «Гриффин, пожалуйста, не молчи!» Она только кивнула, следуя за ним, как тогда — не думая о дороге, зная, что он приведёт туда, куда нужно. — Я… Я рада тебя видеть, — почти честно. Хотя нет, ровно на половину. Потому что рада только та погребённая заживо часть, которая любила и любит его. Другая же, рациональная, кроет её трёхэтажным матом и орёт — «Беги! Беги, пока он не сделал ещё больнее!» — И я рад, — небольшая пауза. — что встретил тебя. — «Давайте кто-нибудь прекратит этот вежливый цирк?» Она улыбается, тоже натянуто. Он вдруг вспоминает о пачке в его кармане. Достаёт. — Ты куришь? — спрашивает, протягивая ей сигареты. — Нет, конечно, — выдохнул и в мыслях: «Умничка!» — Всё та же маленькая девочка! — вслух. «Идиот-идиот-идиот!» — Это ты маленький, раз до сих пор считаешь, что сигареты делают нас взрослее, — «Куда ещё взрослее, дурочка?» — Моя глупая принцесса… — только улыбается Беллами (теперь по-настоящему), затягиваясь, нарочито медленно и (для неё) мучительно. — Блейк, я уже много лет не твоя. Тем более не глупая, — огрызается, потому что снова больно. «Когда-нибудь он научится не портить всё своим самомнением», — обещает Гриффин, всё ещё оправдывая, защищая от себя самой. «И правда, глупая». — Глупая, раз считаешь, что всё изменилось, — «Что ты несёшь?» — Ты уехал на другую сторону земного шара! — «Она права». — Я вернулся, — «Кретин». — А я выхожу за Финна, — «Вспомнил, что такое больно? Так тебе и надо!» Он смеётся — над ней и над собой. Так искренне, заразительно, что она вот-вот сдастся и признается, что сама не знает, как случилась эта нелепая помолвка. — Ты ещё скажи, что встречаешься с Лексой, — «А она ведь встречалась. Рэйвен рассказывала О когда-то». — С лучшими друзьями не бывает хорошего секса, Кларк. — Ты совсем меня не знаешь, Беллами, — напоследок. «Она тебя сделала, дорогой!» И Гриффин уходит, чтобы сесть в автобус. Через пять остановок она будет дома, где её ждёт Финн с сюрпризом. Наверное, устроил романтический ужин, он не мастер неожиданностей. Если цветы, то розы, если предложение, то в ресторане, если секс, то в темноте… Ох. — Моя глупая некурящая принцесса, — куда-то в никуда. Смотря ей вслед, больше всего на свете желая остановить, обнять, не отпускать. — Эй, братец, тебя подвезти? — а вот и Октавия, при параде, на машине. — Думаешь, у меня есть шанс? — «Дурдом за углом, если что». — Она сказала, что выходит за Коллинза? — его сестра ясновидящая, не иначе. — Да! — слишком резко. — Хотела, чтобы приревновал. Она твоя на девяносто девять процентов. Только не испорть всё, братец. И он садится в машину, а потом они едут, едут и едут. Остановка, магазин, две бутылки красного сухого — её любимого. Небольшой букет, пусть будут ромашки, вроде не слишком пафосно. — О? — даже как-то страшно вот так врываться в её жизнь. — Не переживай так, Белл, — «Не могу!» — А вдруг у неё аллергия… — «Разве что на твою заторможенность!» — За три года развилась? Прекрати нести этот бред и соберись. Ты девушку хочешь вернуть, а не войну выиграть, — эх, сестрёнка, знала бы ты… — С космонавтом повоевать придётся. — Сделаешь его одной левой! Пошли, — такая же уверенная, как он сам. И как тут не поддаться? До подъезда без зонта. Волосы промокли, когда-то она любила их сушить. Расчёсывала кудряшки, а он ругался в шутку. Звонок. — Да-да? — Финн, это мы, — «И что бы ты делал без сестры?» — Пятый этаж. Четыре пролёта и та самая дверь. Коллинз оставил приоткрытой, чтобы не портить сюрприз. Входят, разуваются. О несильно промокла, чего не скажешь о нём самом. «Пусть всё получится! Пусть она меня всё ещё любит!» — А вот и мы! — и снова: «Что бы ты делал без сестры?» — Октавия? Беллами? — она, кажется, в шоке. — Здравствуй, принцесса, — улыбка, букет. Но она ведь рада? — Мы вернулись, — Октавия счастлива, обнимает Гриффин. Она скучала по подруге не меньше, чем он. — Вот, решили навестить. Ты не против? — Нет. Конечно, нет, — как-то поспешно. — Проходите. — Вино хозяйке или хозяину? — вопрос их, кажется, обезоруживает. «В этом доме не пьют!» — написано на лице Финна. — Давай я возьму, — улыбка почти не вымученная. Гриффин пьёт везде, где захочет. «Некоторые вещи не меняются». Забирает пакет у него, их пальцы соприкасаются. Сумасшествие в глазах обоих. «Твою мать, Блейк, тормози! Здесь её жених». «Да пошёл он!» — она практически произносит это. А может, Блейк просто спятил. — Белл, пойдём руки помоем, — «Без сестры ты бы вышвырнул Финна за дверь и взял бы Гриффин прямо здесь — в гостиной, на кофейном столике». Неудовлетворительный ответ. Хорошо, что Октавия здесь. Блейки возвращаются через несколько минут. На том самом столике уже накрыто на четверых. «Когда-то наша компания была намного больше». — Можем садиться, — Коллинз. Горе-хозяин ситуации. — Я забыла бокалы, — суетится Кларк и убегает на кухню. — Я помогу, — слишком быстро. «О, умоляю, заговори Финну зубы. Нам надо выяснить всё. Прямо сейчас». Но разве младшей Блейк нужны указания? Она лучше других знает, что требуется этим двоим. На кухне приглушённый свет, всё вокруг цвета кофе — разного, но любимого до сих пор. — Кларк, — а что ещё сказать? — Тшшш, — она совсем близко. — Молчи, — палец к губам. — Моя глупая принцесса, — шепотом, обнимая. — Только твоя. — Моя. — Не бросай меня больше! — Никогда. Обещаю.