Переписать историю

После моего первого «выброса», как именовал Том тот неконтролируемый всплеск, мальчик согласился научить меня применять магию, но ничего путного из этого не вышло. Волшебство мне абсолютно не подчинялось. Приходилось сидеть в сторонке и наблюдать, как Том экспериментирует с магией, погружаясь в это с головой. У него однажды получилось поднять стол, что напугало не только меня, но и его, так как вышло это спонтанно. Зато после этого ни один день не проходил без летающей по комнате утвари, а в глазах Тома всё четче и четче прослеживался маниакальный блеск исследователя. Это пугало. Прибегнув к угрозам, Том выпытал у меня дату моего рождения (хорошо, что я её знаю) и преподнёс мне в подарок возможность поучаствовать в обворовывании продуктовой лавки. Сиё деяние, учитывая способности Тома, прошло успешно, правда страху я натерпелась! Это тебе не апельсин стыбзить… Поймают — побьют так, что неделю ходить не сможешь, а потом ещё и от надзирательниц достанется. Зато вечером мы устроили пиршество, что помогло успокоить мои нервы. В ноябре к нам в приют добавилась ещё одна девочка — Амелия Купер. Как я слышала из разговоров взрослых, её родители были пьющими людьми и погибли от руки какого-то маньяка, но, похоже, это её не особо расстраивало. Сколько бы я её не видела, она всегда улыбалась, шутила со своими новыми друзьями и ни капли грусти. Сама по себе Амелия была милой белокурой малявкой лет тринадцати, которая невзлюбила меня, наверное, с первого взгляда. И, спрашивается, почему? Я же с ней даже не разговаривала ни разу. А может поэтому? А что? Не уделила должного внимания её несравненной персоне — попала в список потенциальных врагов. Элементарно, Ватсон! За недолгие две недели, что Амелия провела в приюте, я настолько привыкла к ней и её оскорблениям, что даже не удивилась, когда встретила Купер и её компашку на своём пути в комнату. — Вы только посмотрите! Мисс главная неряха! — Амелия перегородила мне путь. Да-да, главной причиной её нападок являются мои волосы. Только вот я опять же не понимаю в чём проблема? Они у меня всегда заплетены в приличную косу. — Ползёшь к своему женишку? — девочка делает несколько шагов вперёд, и мне приходится смотреть уже снизу вверх. Рассеянно отмечаю, что она выше меня где-то на голову. Скольжу взглядом по её друзьям, замечая в толпе Эми Бенсон, мою одногодку. Когда это она с ними сдружилась? — Слушай, Купер, чего тебе надо? — стараюсь говорить как можно мягче и спокойнее. — Ты меня бесишь! — что ж, исчерпывающе. Теперь хотя бы знаю за что меня ненавидят. — Что я сделала? — наши взгляды встречаются, но я тут же опускаю глаза в пол. Почему-то неприятно. Хотя, я никому не могу долго смотреть в глаза. Даже Тому. — Ходишь тут такая вся невозмутимая! Да ещё водишься с этим психом Реддлом! Никогда таких придурков не видела! — слова девочки больно бьют что-то внутри, от чего перехватывает дыхание. — Я слышала, как он разговаривал с кем-то, хотя рядом никого не было! Змей в карманах носит и шипит с ними! — сжимаю и разжимаю кулаки, стараясь унять злость. Спокойно, Делорис, она ещё ребёнок, она не понимает что говорит. Тебя не должен задевать детский лепет, он не имеет никакого значения. А девочка всё не унималась. — Правду говорят, что он ненормальный! Урод! В ушах начинает звенеть, и звон с каждым сказанным словом всё громче и громче. Срываюсь, когда ощущаю жжение в ладонях. — Заткнись! Не смей говорить о Томе такие вещи! — голос переходит на крик, но я не обращаю на это внимание. — Том не такой! Он лучше, чем вы все! Это вы уроды, которые всего боятся! Вы не… Левую сторону лица обжигает острая боль, от чего в глазах заплясали искры и навернулись слёзы. — Да как ты смеешь! Как ты смеешь кричать на меня! — повышает голос Купер и сжимает кулаки. Перевожу на неё растерянный взгляд и касаюсь горящей щеки. Честно признать, меня этот удар отрезвил. И вместе с этим «отрезвлением» приходит понимание того, что я идиотка. Я же сама себе говорила, и при том не раз, что нужно избегать конфликтов. Оскорбила моего друга? Она ребёнок. Глупый и неразумный ребёнок, чьи слова не должны восприниматься мной, кроме как ерунда без малейшего смысла. Делаю шаг назад, размышляя над тем, чтобы убежать и не продолжать этот бессмысленный конфликт, но резко замираю. Взгляд останавливается чуть правее Амелии и остальных детей… Взгляд останавливается на Томе, который замер позади всех каменным изваянием. Воздух в коридоре с каждой секундой становился всё тяжелее и тяжелее, но похоже эту тяжесть ощущала лишь я, так как остальные продолжали улыбаться, а Амелия что-то кричать, размахивая руками. Но мне было плевать. Плевать на девочку, которая опять замахивалась. Плевать на всё ещё не прошедшую боль от удара. Плевать на то, что он сейчас повторится. Я смотрела на Тома… На Тома, который, застыв, долгое время смотрел на меня, а потом неожиданно перевёл взгляд на Амелию… И вот тут стало действительно страшно. Взгляд Тома начал наполняться чем-то странным и пугающим, а в глазах замелькали красные искорки. Это отталкивало и заставляло бояться. Коридор медленно заполнялся багровыми лучами заходящего солнца, которые смешивались с тьмой, исходящей от Тома. Я не заметила трусливый побег детей, лишь до ушей донёсся испуганный крик глупых малолеток о том, что «монстр здесь». — Том? — пересиливаю страх и подхожу к мальчику, но он, всё так же не шевелясь, смотрит перед собой. — Том… — протягиваю руку к нему, чтобы коснуться плеча, но он резко перехватывает моё запястье, и взгляд приобретает ясность. — Делорис? — отпускает меня и удивлённо осматривает пустой коридор. — А где…? — Они убежали… — Сильно больно? — убирает с лица выбившуюся прядь из косы за ухо, открывая этим вид на красную щеку. — Нет, уже всё прошло, — улыбаюсь и ощущаю холодную ладонь на всё ещё горящей левой части лица. — Всё правда хорошо. — Пошли, скоро отбой…- мальчик взял меня за руку и повёл по коридору, но на повороте остановился, посмотрел в сторону, куда убежали дети, и что-то прошептал, но, что именно, я не расслышала. В этот вечер в комнате было на удивление тихо. Том, расположившись на кровати, дочитывал книгу, а я, сидя напротив него, рассматривала Реддла. Интересно, что же он сказал? На следующее утро за завтраком всё было спокойно, правда Том отсутствовал, сославшись, что у него нет ни аппетита, ни желания покидать комнату. Купер на меня несколько раз недовольно поглядывала, но не подходила ни после завтрака, ни после обеда, так что я понадеялась на счастливое будущее. Но все мои надежды были жестоко разрушены. Том вечером пропал куда-то ненадолго, а когда вернулся, улёгся на кровать, отвернувшись к стене. Даже разговаривать не захотел. А во время ужина я узнала, что Амелию Купер покусали дворовые собаки и она в госпитале. Как рассказали её подружки надзирательницам, всё произошло очень неожиданно. Амелия только вышла за ворота приюта, как на неё тут же набросились две огромные псины. Покусали знатно, но не смертельно, как сказал доктор. Странно, что я не слышала криков, хотя, если учитывать то, что наш с Томом коридор находится в самой дальней части приюта то, это не странно. После ужина я сразу пошла в нашу 27 комнату. Том всё так же лежал лицом к стене и, казалось, даже не дышал, но, слава Богу, это только казалось. Сажусь на край кровати и вздыхаю. Ясно всё с ним. — Эй…- зову тихо, слегка касаясь ладошкой его спины. — Ты осуждаешь меня? — его голос прозвучал ещё тише, чем мой, но я услышала. — Осуждаю? Том поворачивается и садится напротив меня. — Да, это неправильно и жестоко, но я не могу тебя осуждать… — улыбаюсь. — Я думал ты… обидишься… — Обижусь? — вновь удивляюсь. — Ты дурак, Том! — легонько бью его подушкой. — Да скорей учёные наврали и не все динозавры вымерли, чем я стану обижаться на тебя! И пусть я сморозила глупость, но это заставило его улыбнуться, и это главное. — Послушай, Том…- провожу пятернёй по его волосам, взъерошивая. -… запомни, как бы ты ни поступил, что бы ты ни решил, я всегда буду на твоей стороне. Я всё для тебя сделаю, всё отдам… даже жизнь, если понадобится. — обнимаю мальчика. — Ведь я люблю тебя, Том. Люблю и никогда не брошу. — чувствую, как он обнимает меня в ответ, и, повинуясь непонятному мне чувству, тихо добавляю. — Даже если ты будешь делать ужасные вещи.