Невеста Олега Брагина

Вечером мы с Нарочинской ехали домой в полном молчании, потому что у Марины болело горло от крика, а у меня болели уши от её крика. После ухода мамы и моей фразы: «В ЗАГС пойдём!» Марина кричала на меня так, что нас слышала, наверное, вся больница. Так же под раздачу вместе со мной попала Нина, Костик Лазарев и даже Ирина Алексеевна Павлова, наша начальница, но всё равно больше всех досталось мне! Она меня ещё и ударила пару раз по лысой голове. Первый раз за то, что попытался её перебить и успокоить, а второй раз за шуточки. Голова у меня, кстати, тоже болит. У Марины оказалась на редкость тяжёлая рука. После второго подзатыльника, я решил не рисковать своим здоровьем и замолчал. Когда гневная тирада, направленная на меня закончилась, Марина выгнала меня на обход, а сама пошла, полоскать заболевшее горло. После обхода, я признаюсь, боялся попадаться на глаза Нарочинской. Я, женщин, так-то никогда не боялся, да и сейчас не боюсь, но Марина в гневе оказалась страшна! Я её, реально боюсь, потому что ещё пару таких подзатыльников и не будет больше знаменитого хирурга от Бога, Брагина, то есть меня! Приехав домой, Марина извинилась перед родителями и ушла в комнату, прихватив с собой Тимми. За этот вечер я получил нагоняй ещё и от родителей, за то, что обидел Мариночку. Это ещё вопрос кто кого обидел, когда я заикнулся маме про подзатыльники, показывая якобы шишку, получил ещё раз. Обидевшись на весь мир, пришёл в комнату, чтобы лечь спать. Но не тут-то было! Моя подушка сиротливо лежала на диване. А когда я, забрав подушку, попытался лечь в кровать и натянуть на себя одеяло, меня толчком ноги скинули на пол, сверху мне на голову приземлилась подушка. Смирившись со своей участью спать на тесном диване без одеяла, я совсем обиделся на всех и уткнулся носом в стену. Наутро у меня болело всё тело от неудобной позы, в которой я провёл эту ночь. К тому же меня разбудил Тимми, ухватившись когтями за мою пятку. Марина подскочила на кровати от моего крика и, поняв, в чём дело она начала громко смеяться, благо горло за ночь восстановилось. Смиловавшись надо мной Марина забрала своё животное к себе и теперь это животное развалилось на моей кровати, пока Нарочинская чесала ему пузо. Папа во время завтрака напомнил, что надо поторапливаться, потому что нам сегодня идти в ЗАГС. Я, на всякий случай, отсел от Марины подальше. Мама на нас странно покосилась, но ничего не сказала. Когда закончили с завтраком, нас отправили собираться. И как бы мы не тянули время, нас выгнали из дома в ЗАГС, при этом по дороге у нас забрали телефоны, объяснив это тем, что на работе обойдутся один день без нас, к тому же у нас законный выходной. Мы хором пытались переубедить родителей, как и где мы работаем, но в ответ получили так, же хором «нет». Потеряв всякую надежду на спасение от брака, мы притихли. В ЗАГСе на удивление не было очереди, поэтому мы быстро попали к тётеньке, которая принимает заявления. Она дала нам один бланк с двумя колонками, одна для меня, другая для Марины. Заполнять должен был каждый за себя, Нарочинская протянула листок мне. Я первый начал его заполнять. — Ты был женат? — Удивилась она, когда я дошёл до графы предыдущих браков. — Был. Два года. — Ответил я, даже не взглянув на неё, продолжая заполнять бланк. — А я не знала! А детей у тебя случайно нет? — Вскинула она брови. — Детей нет! — Ответил я. — Нарочинская, а чего это ты вдруг заинтересовалась-то, а? — Поднял я на неё глаза. — Ты же не собираешься за меня выходить! Или… — Взглянул я на неё. — Ты же не собираешься замуж за меня? — Испуганно спросил я. — Брагин! Я тебе уже говорила, что за тебя никогда в жизни! — В тон мне ответила Марина. — Молодые люди, вы меня, конечно, извините, но зачем подавать заявление, если вы не собираетесь жениться? — Удивилась работница ЗАГСа. — А это вы у этого…хирурга спросите! Ты закончил? — Она отобрала у меня листок и начала заполнять данные за себя. Я предпочёл не отвечать на вопрос тётеньки этого заведения и уткнулся носом в листочек. — Ты замужем была? — Удивился я. — Была. Полгода. Он американец, жила там с отцом, там поженились, там же развелись, детей нет! Ещё вопросы, Брагин? — Она подняла на меня взгляд. — Нет вопросов, отлично! Вот! — Она отдала бланк обратно. — Может вам и дату не надо назначать? — Спросила тётенька, видимо желая поскорее избавиться от нас. — Надо! — Ответил я. — Только позже. — Через месяц? — А ещё позже? — Спросила Марина. — Максимально позже это через четыре месяца! — Давайте. Какой это месяц получается? — Сентябрь. Дата, какая? Или вам тоже позже? — Да, позже. — Раздражённо ответила Марина. — Тридцатое сентября в пятнадцать сорок, вас устроит? — Да. — Ответил я, желая уже поскорее уйти отсюда. Мы вышли из кабинета под ворчание Марины. — Да, хватит тебе уже! — Пытался я её успокоить. — Ну, что? — Спросили у нас родители. — Когда? — Тридцатое сентября в пятнадцать сорок. — Я протянул маме открытку, которую нам только что выдали. — А почему так долго? — Расстроилась мама. — Вот и Маринка возмущается, почему так долго! — Засмеялся я. — Давайте это отпразднуем? — Предложил папа. Мы оба отказались, а когда выходили из ЗАГСа мне опять прилетел подзатыльник. — Сейчас-то за что? — Вот и Маринка возмущается, почему так долго! — Передразнила она меня. — И вообще всё это зашло слишком далеко, я не хочу обманывать твоих родителей, они прекрасные люди, надо было им с самого начала рассказать правду, они бы поняли! — Мариш! — Я притянул её к себе, она смотрела мне в глаза. — Мы им расскажем, обязательно, только давай не сейчас. — Я накрыл её губы поцелуем и притянул ещё ближе к себе. — Брагин! — Отстранилась она. — Если на работе об этом, хоть кто-то, хоть одна живая душа узнает, я тебе! — Она показала мне кулак. — Я понял, понял! Поцеловать-то тебя можно ещё раз, невеста? — Целуй уже, жених! — Ответ её утонул в поцелуе.