Reunion

Серая мрачная комната с тускловатым светом на данный момент, на редкость, была спокойной. Толпа людей, которая возвышалась над ним, держа на руках диски для музыки, наконец-то исчезла, теперь он мог спокойно контролировать внутреннее состояние. Его жутко раздражало, когда стояли над его душой при выполнении очередного заказа, когда подмигивали ему женщины средних лет и мило улыбались. Иногда некоторым посетителям даются возможности увидеть популярных певцов страны именно здесь, в студии Орочимару. За свои двадцать семь лет жизни он прославился во многих ближних зарубежных странах, но временами хотел бросить это дело и делать то, что желала душа за эти долгие годы. Когда он пытался оторваться от дела и брал в руки карандаш, сначала рисовал образ прекрасной девушки, которую ищет очень долго, но после этого снова садился за нотный лист. Именно поэтому он в глубине души ненавидел её: почему же в то время, когда он пытается вспомнить её, перед ним всплывают ноты? Когда его голова разламывается и смотрит на её фотографии, перед глазами снова хаосом появляются ноты, а мозг начинает соображать быстро и писать очередную мелодию. Хоть и с остановками, но мелодию он всегда заканчивает. Длинные чёрные волосы накрыли все белые бумаги, когда он устало опустил свою голову на стол. Он брал на руки книгу, автором которой является она. «Как и обычно, — подумал он, — не любит писать всякие рассказы о любви. Одни детективы со сплошными опасными для жизни трюками». «Когда этот город пытался породить новых героев для защиты страны, Гаара и Саске были далеки. Странствовали они долго, тренировались до заката солнца, до того, как их покинут последние силы. Никто и не подозревал, что за этими двумя подростками зависит вся жизнь городка. Истинных героев очень легко различить, но после их исчезновения в путь отправился храбрый Неджи. А Орочимару снова истрачивал очередную бумагу для оригами, поставив сверху печать в виде ноты». — Это что, детская литература? — он поднял одну бровь, и открыв аннотацию, кивнул в понимании. Это были отрывки из детства персонажей. А книга оказалось далеко не для читателей, достигшим двенадцати лет. Поставив книгу обратно на место, он замер, «разжевывая» в голове строки, которые прочитал только что. — Что? Саске? Орочимару? Он повернулся и брал книгу на руки снова. Листая бумаги, переворачивая всю книгу, он во многих местах встретил своё и любимого ученика имена. Он растерянно улыбнулся, а змеиные глаза бегали по строчкам. «Почему же?» — задал он вопрос, поворачивая очередную страницу книги. — Однако, интересные у тебя персонажи, Цунаде-химе, — хохотнул он, заваривая себе кофе, но в то же время не отрываясь от книги. Бутерброд, стоявший в холодильнике, отправился на микроволновку вместе с недавно купленной пиццей. «Орочимару владел организацией в стране Звука, где выросли величайшие герои мира. Они были посланы как детективы высшего ранга по всем странам за свои мгновенные реакции на ситуацию, быстро разрабатываемый план в голове и за креативные безумные идеи на месте инцидента. Сам Орочимару не был промах. Но любимым занятием главы было черпать вдохновения для создания новой мелодии. Весьма творческая личность». — Твою организацию, — выругался он, когда кофе доварился и разлился по газовой плите. Часть жидкости успел попасть на лист книги, которую он читал. Орочимару обреченно вздохнул и запуская руки в свои длинные волосы, наполнил кружку любимой жидкостью, вытащил фаст-фуд из маленькой печки и начал поглощать свой ужин. Он только заметил, как не ценит творение Цунаде: он снова испортил очередную страницу майонезом, когда сильно сжал аппетитные кусочки хлеба и котлеты. Закончив с ужином, он юркнул под тёплый плед и продолжил чтение, почему-то сейчас перед ним не появлялись многочисленные ноты, которые обычно захватывали разум: он полностью углубился в чтение. Перед ним теперь был размытый образ самой Цунаде, её тревожный взгляд, нахмуренные брови и стиснутые губы. Он смог представить её, считал, что каждая строчка дышала ею, их писали её разум и тонкие пальцы. Наконец, в середине ночи добравшись до трагичной жизни персонажа Неджи, он закрыл первую часть книги. Да, Цунаде не любила выглядеть хрупкой с самого детства. Она, конечно, тоже была любителем всяких красивых шмоток, женских аксессуаров и разных парфюмерных изделий — от тонального крема до духов. Но в ней была простота, которую так любил брюнет. Она ещё с средних классов писала рассказы и их первым читателем был именно он. После смерти своего возлюбленного, Дана, в возрасте девятнадцати лет, она перестала связываться и с Орочимару, и с их придурковатым другом Джираей. Она стала запыленной книгой в стеллаже желтоглазого, до которой он всё ещё не мог дотянуться. Он любил её полностью: невыносимый характер, прекрасную внешность, ранимую душу, сладкий тревожный, иногда и высокомерный голос. Ему нравилось в ней всё. Но она закрылась в себе, и он понятия не имел как и откуда искать её. Джирайя давно странствует по странам, в поисках музы его мечты, поэтому связываться с ним было бесполезной затеей и пустой тратой времени. Но его интересовал вопрос: почему он и его ученик стали персонажами её книги, ведь мог им стать и Джирайя. Но его имени не упоминалось в рассказе. Крутя в руках свой любимый карандаш, он прикусил его кончик и сощурил глаза. Пока он разбивал голову над этим случаем, в дверь постучались, и он в тот же час свалился с дивана. Послав снова Цунаде на её организацию, он поднялся с места и спокойной походкой прошагал до двери. В полусонном состоянии хозяин едва различил человека, но коричневые глаза были так знакомы, что он будто ото сна пробудился. Появившаяся на небе молния только ускорила следующие слова гостьи: — Примешь незваного гостя, Орочимару? Парень снова похлопал ресницами, пытаясь вникнуть во внезапную ситуацию. Он так и стоял на месте, оглядывая промокшую Цунаде. Давно знакомая фигура предстала перед ним. А ведь минуту назад он мог мечтать о ней, прочитав её книгу и послать на написанную ею организацию. — Что ж, котёнок, заходи, — он увидел позади неё её любимый бордовый чемодан, — мне кажется, что Цунаде-химе решила остаться у меня на ночь? — от его хитрого взгляда у девушки внутри потеплело. Как же давно не было всего этого: порхающих бабочек около живота, сладкой боли щемящего сердечка, и его заинтересованного любознательного взгляда. Цунаде засмущалась, переминаясь с ноги на ногу, и опустив взгляд, поставила чемодан на пол. «Я долго искала тебя, Орочимару, целых два года. Кто же знал, что ты выберешь такой тихой городок для своего вдохновения. Как же тупо звучит это, но я… сильно соскучилась по тебе». Но девушка решила не распугнуть своего «друга», ведь музыканты ранимые… — Орочимару… — парень повернулся к ней, собирая с кровати плед и остатки ужина, — э… покорми меня, я не кушала с утра, — она не стала дожидаться ухмылку и пытливый взгляд его прекрасных глаз и пулей понеслась примерно в сторону кухни. Но только что она прокляла себя за своё растерянное поведение, ведь он проницательный и может раскусить её и загнать в угол. Она повернулась на звук его шагов, и парень уже стоял рядом. — Как ты думаешь, — сказал он, открыв широко дверцу холодильника, параллельно и раскрылся рот Цунаде от удивления, — что может быть в скромное логово музыканта? Кроме нотного листа, музыкальных устройств и гитары с фортепиано? — он вздохнул и забрав с собой бутылку воды, пытался обойти замершую на месте блондинку. «Должно быть, замерзла». — Ты, — услышал он тихий шелестящий голос подруги, почувствовал прикосновение около шеи, — я же нашла тебя. Я долго искала, правда. Брюнет сильно сжал пальцы и стиснул зубы. Снова придётся пережить те эмоции, когда та была рядом, когда касалась к нему, когда играла, словно маленькое дитя. Ведь он мог спокойно жить с мыслью, что его подруга в «амнезии», что её фантазии за пределами этой планеты сочиняют очередной роман. А он мог всю жизнь посвящать ей свои песни, хрупкой и красивой девушке своей мечты. — Прошло семь лет. Ты не забыла ещё дерзить, Цунаде-химе? — через глубокий выдох произнес он, держась о дверной косяк. — Перестань, — он пытался оттолкнуть подругу, которая медленно скользила пальцами по скулам парня. Он пытался забыть девушку, которая стояла рядом и пыталась подарить свои ласки. — Так лучше расскажи, что за неудачник-Орочимару в твоей книге? — девушка остановила пальцы на губах друга и провела по ним подушечками пальцев. — Который потерял своего ученика? Который рисует на листе нотки? — для Цунаде голос его звучал как эхо в глубине океана, всё размыто и туманно. Она добралась до его губ и оставила на них след своих алых и тёплых. — Ясно же, кто прототип, — она снова поцеловала его, загнав в угол комнаты. С её промокшей одежды стекали капельки воды, и минуту назад казавшаяся холодной комната стала невыносимо жаркой. Орочимару уже мысленно сдался этой девушке, и сам пытался удержать её подольше, притягивая за талию ближе к себе. Такого фейерверка эмоции давно не было у этих двоих. — Надо же, ты мой читатель? — рассмеялась она, подразнив его и притянув за волосы к себе в сторону кровати. — Нечего тебе хвастаться, я сегодня просто решил заглянуть, — он щурил свой нос. «И успел закончить», — думал он, но не дал повода для подозрения. — Почему же ты так долго искала меня? — он решил перейти к делу, присаживаясь на край кровати. А Цунаде, стоявшая на углу, грациозной походкой прошагала до него и тихонько прошептала: — Потому что люблю тебя, кретин. Этих слов хватило, чтобы хвататься друг за друга, наваливаться сверху под скрипучий звук кровати. Наблюдать сверху за змеиным лихорадочным взглядом парня, который медленно освобождал её мокрые волосы от резинки. Он смотрел на её тёплые глаза, которые излучали некую радость и удовольствие от его прикосновений. Запуская пальцы в его волосы, она сжала их под хитрый взгляд Орочимару. Оказавшись в его тёплых объятиях, вся тревога внутри исчезла. А короткий поцелуй в висок вовсе отправил её на мирный сон. — Я рад, Цунаде-химе.