Братья

После победной эстафеты французы были полностью опустошены. Радость быстро прошла, сменившись привычной усталостью и желанием поскорее скрыться от глаз людей. Хотя каждому из них было приятно побывать на пресс-конференции: Алексис и Жан-Гийом не так часто посещали их, Симон соскучился по вниманию общественности после своей болезни, а Мартен получал дополнительные стимулы выигрывать и дальше. Тем не менее, после окончания всех интервью и мероприятий по случаю маленькой, но победы, французская четверка с облегчением вернулась в отель, но не сразу разбрелась по комнатам. Они сидели на диванчике в общей комнате отдыха. Фуркад-старший был погружен в свой айфон, очевидно, прослушивая очередной танцевальный хит, Жан-Гийом увлеченно трещал о прошедшей гонке с Мартеном, который, уставший, продолжал улыбаться и кивать приятелю. А Бёф с особым вниманием посматривал на последнего, ничем особо не занимаясь. Со стороны могло показаться, что он и вовсе дремлет с открытыми глазами. Наконец, Беатрикс угомонился и выдохся. В комнате больше никого не было, и мгновенно воцарившаяся тишина заметно давила на атмосферу. Нельзя сказать, однако, что четверых ребят это как-то напрягало, но двое из них засуетились: Мартен, передернув плечами, весь подобрался и заявил, что непременно хочет посетить бассейн перед сном; и Алексис, заметив это, тоже, было, дернулся, чтобы сопроводить Фуркада-младшего. Вот только Симон вдруг пронзил Бефа острым взглядом, резко остановив музыку на своем айфоне. - Не пойдете плавать? – спокойно спросил Мартен, посмотрев на брата. - Я просто приму холодный душ, и спать, - мягко улыбнулся Жан-Гийом, поднимаясь вслед за Фуркадом. Его старший брат мотнул головой, Алексис, улыбаясь, также молча отказался. Беатрикс и Фуркад-младший покинули комнату. - Я смотрю, ты украл у меня брата? – сузив глаза, серьезно спросил Симон. - Не понимаю, о чем ты, - поморщившись, усмехнулся Алексис, стараясь не смотреть на Фуркада-старшего, а рассматривать все, что окружало его в комнате. - Да ладно, меня не было рядом с декабря. Всего месяц. Но каковы изменения! – продолжал напирать Симон, оставаясь неподвижным. Напряженные плечи выдавали всю серьезность его обвинений. Алексис сглотнул, ему стало не по себе, но он по-прежнему блуждал взглядом по комнате, словно безмятежный. – После эстафеты он побежал обнимать первым не меня, а тебя. Почему? Беф мысленно отметил, что зеленые занавески плохо смотрятся в этой комнате, когда «почему» резануло слух, и он таки посмотрел Симону в глаза. Обиженный, суровый взгляд, сжатые кулаки – лично с Фуркадом-старшим у Алекса никогда не было проблем, но он знал и видел, как порой этот француз сильно ругался с другими, и в своем гневе Симон был неумолим и беспощаден к обидчику. Даже Мартен иногда подмечал, что брат мог очень быстро завестись и наговорить глупостей, но они всегда оставались родными и самыми близкими друг другу людьми, поэтому до серьезных обид дело не доходило. - Мартен и раньше так делал, забыл? – улыбнулся Алексис. - Нет, парнишка, ты не обманешь меня, - настаивал Фуркад, все больше мрачнея и, тем самым, пугая Бефа. – Да, вы хорошие друзья, но лучшим другом для Марти всегда был и оставался я. Я жизнь за него отдам, ты знаешь. Но тут все словно перевернулось с ног на голову, и сегодня я увидел совсем другого Марти. Так почему? Что произошло? - Ты накручиваешь себя, - стоял на своем Алексис. – Мы все отлично отработали свои этапы сегодня. Просто тебя не было с нами на первой эстафете, где мы взяли серебро, и поэтому вас объединяет на одну гонку меньше, чем нас. Победа была более ценной, потому что мы испытали не одно, а два поражения прежде. - Ты ушел от ответа, - качнул головой Симон. – Я говорю совсем о другом, и ты в курсе, о чем. Ты просто уличил момент, когда меня не будет рядом, чтобы встать на мое место и заменить меня ему. - Ты говоришь глупости, - серьезно проговорил Беф. – Я искренне люблю Мартена как друга, но и к тебе отношусь с большим уважением. Вы мне все как вторая семья. И ты, и он, и Жан, и много кто еще, - добавил Алекс, поднимаясь и поспешно уходя из комнаты, чувствуя, как закипает от обиды. Симон проводил его задумчивым взглядом. Как только захлопнулась дверь, он швырнул айфоном вслед и ненадолго закрыл лицо руками. Фуркад чувствовал, что за время отсутствия что-то упустил в жизни брата, что-то очень важное, но не мог понять, что именно. Сегодня он увидел, как Алекс действительно стал ближе и роднее Мартену, чем было прежде, но, пожалуй, несправедливо было винить в этом самого Алексиса. Да ведь и в их отношениях с братом ничего не поменялось, и Марти по-прежнему делился самым сокровенным с ним, с Симоном. Легко было обвинить Бефа, труднее – признать, что младшенькому всегда будет нужна поддержка кого-то не менее сильного, чем он сам (что уже задача не из простых), потому что Мартен всегда так жил, и он получает от других силы и мотивацию, пусть он и навряд ли осознает это. Как ни крути, а Марти терялся, если вдруг оставался совсем один, без кого-то из сборной. Поэтому, видимо, Симон даже должен был быть благодарен Алексу, что тот оказался способным подставить свое дружеское плечо, когда травма не позволила остаться на кубке мира с братишкой. Но вот почему-то не верилось, что Мартен так быстро смирился с отсутствием старшего. В душу закралась ревность… Такая братская ревность, чем-то напоминающая отцовскую: ты привык оберегать брата от трудностей и неприятностей, помог тому пройти немалый путь становления биатлониста и сильного духом человека, обретения уверенности и стабильности, всякий раз утешал его, если приходилось туго, в то же время объяснял, как выработать в себе спортивную злость, чтобы начать побеждать… Пока сам терпел неудачи, потом – подавлял в себе зависть к появившимся-таки сумасшедшим успехам Мартена, заново привыкал к повзрослевшему брату, взявшему БХГ - то, о чем Симону оставалось лишь бесперспективно мечтать. И не переставал любить и заботиться, давать советы, ругать, когда нужно (исключительно ради профилактики самоуверенности, которая иногда проявлялась на тренировках), и бежать с курткой в руках за беспечным братом, который забыл утеплиться для поездки на велосипеде, а ведь на улице прохладно… А тут вдруг бац и этот взгляд Марти в сторону Алексиса, а не Симона… Нет, и ему перепали объятия, но Беф… Что-то неумолимо выскальзывало из фокуса внимания старшего Фуркада, и это мешало и раздражало. Вдоволь накрутив себя, Симон заставил себя закончить с дурными мыслями и вернуться в номер, чтобы лечь спать. *** Алексис всегда считал, что Мартену крупно повезло иметь брата-биатлониста высокого уровня. А Симону повезло, что младший тоже выбрал биатлон. Вдвоем оно все же намного легче добиваться успехов, будь то спорт или любая другая область. Но спорт – особенно. И Беф уверен, что оба брата по-настоящему раскрыли свой потенциал только благодаря друг другу. Нет, он не думал, что по отдельности Фуркады ничего не стоили, однако Симон рисковал остаться без чемпионского титула и вовсе, а Мартен вряд ли выиграл бы Большой Хрустальный Глобус в двадцать три года. Алекс восхищался и уважал обоих братьев, в каждом видел свои плюсы как биатлетов, и у каждого чему-то учился, пока проходил свое становление в спорте. Но чего таить, он завидовал их крепкой дружбе и кровным связям, потому что ему самому часто не хватало элементарной поддержки и веры ближайшего рядом человека, не говоря уже о советах и наставлениях в биатлоне. Тренер – это одно дело, и он не всегда способен понять и правильно направить, а вот родной брат – кто, как не он, знает тебя и твои особенности? Алексис не имел никаких проблем в общении и легко заводил друзей. Также было и тогда, когда он впервые попал в главную сборную своей страны. Беф редко верил в собственные успехи в биатлоне, ему просто нравилось выступать там. И как-то совершенно случайно ему удалось пробиться в основную команду, Алекс и до сих пор не знает, каким это образом ему так подфартило. Оголтелые фанаты, огромные стадионы, самые Великие биатлонисты рядом с тобой на одной дистанции – по началу у Бефа едва не снесло крышу от такого многообразия, ведь во Франции биатлон не был популярен, нежели это представлялось на этапах кубка мира. Но благо, что более опытные и мудрые товарищи в сборной привели Алексиса в чувство, и он освоился довольно быстро. Правда, не блистал, конечно, и долго пребывал в тени. Однако внутри сборной он никак не являлся «тенью», и, поскольку не особо стремился побеждать, не расстраивался проигрышам и сохранял веселое настроение. Алекс поддерживал и остальных, действительно хорошо дружил почти со всеми ребятами, и по приходу Мартена приобрел в его лице лучшего друга. И совсем не задумывался над тем, что буквально за пару-тройку сезонов молодой парень, не впечатляющий ни особым ходом, ни точной стрельбой, вдруг возьмет и выиграет БХГ. И тем более что Симон Фуркад, считавшийся середнячком команды, сумеет выбраться из «подвалов» тотала в десятку лучших. А о братьях Фуркадах заговорит весь биатлонный мир. Но в том сезоне все изменилось. Алексис захотел получать от биатлона нечто большее, чем места за пределами топ-20, и он стал обращать внимание на подготовки к стартам Мартена и Симона. И понял, что братья невероятно сильны. Сильны не только как атлеты, а сильны скорее от того, что их двое, а это очень большое преимущество перед соперниками, подавляющее психологическое превосходство. Симон за Мартена действительно стоял горой, и это была чистая правда. Алексу Мартен тоже подсказывал и помогал на тренировках, он заинтересовался этим всерьез, и радовался, что друг не оставил его и поддержал в стремлении стать лучше как спортсмену. И Алексис больше не мог оставаться безмятежным и беспечным по отношению к спорту. Но в трудные моменты, когда замотивированный на удачу Беф вдруг получал по ушам, то оставался один на один со своими переживаниями, в то время как Мартен и Симон не расставались никогда. В биатлоне было немало примеров, когда младшие из братьев или сестер добивались большего. Бергеры, Бьорндалены, отчасти Шипулин-Кузьмина, и теперь вот Фуркады. А кто-то искал себе хорошего друга, как например, у Свенсена и Бё. В шутку и всерьез таких близких друзей тоже зовут братишками. И Алексис тоже мечтал иметь такого друга, и их было много у него в команде, правда, лучше и ближе Мартена все-таки встретить не удавалось. А в этом сезоне звезды сложились в пользу Алекса, и он, хоть и ненадолго, но заменил Марти брата. Но претензии Симона Беф совершенно не понимал и не принимал, потому что вовсе не считал, что эта замена хоть как-то ухудшит братские взаимоотношения, напротив, Алекс и не рассчитывал на подобное. Он умел контролировать свою зависть к братьям, которая появилась более года назад, и практически избавился от нее, наконец, придя к мысли, что и сам способен стать сильнее и добиться чего-то стоящего. В ту ночь после победной эстафеты Алексис почти не спал. Жан-Гийом на соседней кровати громко сопел, даже причмокивал во сне, и это впервые не раздражало Бефа. *** Утро встретило вчерашних победителей тишиной и спокойствием. Нет, младшему Фуркаду все-таки пришлось подписать пару карточек по дороге в столовую, но Мартен ничуть не беспокоился на сей счет и выглядел вполне довольным. А остальные французы, зевая, неспешно шли на завтрак. Алексис, едва передвигая ногами, слушал веселые россказни Жана, который так редко болтал в принципе, что сейчас, очевидно, все еще отходил от вчерашней победы, и эмоции по-прежнему переполняли его. И только Симон угрюмо косился в сторону Бёфа, но не злясь, а, напротив, размышляя, а прав ли он был давеча, или перегнул палку? Позавтракав, биатлонисты выдвинулись на улицу поразмяться, пройтись на лыжах. В комнате с лыжами Симон и попросил Алексиса задержаться, бережно протягивая Мартену его пару. Остальные ребята также ушли, оставив их вдвоем. Фуркад-старший вновь пронзил взглядом Бефа. - Слушай, Симон, ты прав, я действительно всегда хотел иметь брата или лучшего друга, как вы с Мартеном. Но так получилось, что подружился я именно с ним – с человеком, у которого уже есть ты, и ему не нужен был никто другой, - первым заговорил Алексис, тяжело вздохнув. – Как и не нужен теперь. Симон хмурился. - Но ты был бы не прочь, если бы я поболел еще, - хмыкнул он. - С одной стороны, конечно, да, - не стал отрицать Алекс. Фуркад выгнул бровь. – Но с другой – ты мне тоже дорог, и я переживал за тебя, Симон. Разве ты не видишь этого? – улыбнулся Беф. - Ты ко всем добр, - кивнул Фуркад, вглядываясь в глаза Алексиса. Потом вдруг выдохнул и с чувством выругался. – Черт, Алекс, я глупец, - разулыбался Симон. – Прости, нам следовало давно взять тебя третьим братом. - Не надо издеваться. - Да я серьезно! – воскликнул Фуркад. – Ты так здорово помогал Марти, пока меня не было! Ты всегда поддерживал и меня, и его, а мы бросали тебя в трудные моменты, эгоистично празднуя свои победы. А твои видео? Это так мило, честно, как бы странно это ни звучало, - хихикнул Симон, посмотрев на смущенно улыбающегося Алексиса. – Алекс, - протянул он и заключил Бефа в объятия. - Ну, вы скоро? – нетерпеливо спросил Мартен, заглядывая к ним. – О, вы обжимаетесь, что ли? – рассмеялся Фуркад-младший. Симон и Алексис отпустили друг друга и также разразились смехом. Взяв каждый свои лыжи, они прошли мимо Мартена, толкнув того в плечо. Потирая оба плеча, Фуркад-младший, так ничего и не поняв, вышел следом.