Безумие или любовь?

— Мы не будем убивать дочь Короля Эллы, — терпеливо повторяет Бьерн Железнобокий разошедшимся братьям, внимательно следя за не принимающим участия в споре Иваром. Когда Бескостный спокоен, это не сулит ничего кроме проблем. — Король Элла убил нашего отца, а ты хочешь пощадить его дочь?! — возмущается Сигурд, взглядом прося поддержки у Уббо и Хвитсерка. — Какой из тебя после этого викинг? Ивар закатывает глаза на поведение Сигурда. Не ему судить какой из Бьерна викинг, их старший брат пролил больше крови врагов, чем Сигурд когда-либо сумеет. — Убивать не обязательно, она красива. Мы выручим за нее целое состояние на невольничьем рынке, — вмешивается Уббо пока младшие братья не начали очередную перепалку. — Мы не будем ее продавать, — сказал, как отрезал Бьерн, обведя всех братьев суровым взглядом. Этого оказалось достаточно чтобы призвать их к порядку. — Скоро, правители этих земель объединятся и прогонят нас, но когда мы вернемся с наследником королевской крови, они не смогут ничего сделать. Земля станет нашей по праву. — Ты хочешь, чтобы один из нас взял ее в жены? — с неверием спросил Хвитсерк. Слова старшего брата заменившего им отца имели смысл, но тем не менее, предложения абсурдней он не слышал. — Не кто-нибудь — Ивар, — встретился взглядом с младшим братом Железнобокий. — Мне не нужна жена, я ищу битвы! — прорычал Бескостный поддаваясь вперед. Вкусив вкус войны он теперь не мог утолить свой голод. Рагнар оказался прав: его гнев и ненависть ко всему миру сделали из калеки величайшего викинга, пугающего своей жестокостью и непредсказуемостью даже близких. — Я предлагаю тебе не жену, а возможность получить сына и права на землю для нашего народа, — стоит на своем Бьерн. — Этого всегда хотел отец, чтобы наши люди могли обрабатывать землю. — Ну так женись на ней сам, — предложил Ивар, раздражаясь все больше. Он не собирался становиться земледельцем, Бескостный был Викингом. — Если это необходимо, я женюсь на ней, — выходит вперед Сигурд. — Нет. Ты не сможешь обуздать ее ненависть, брат, — возражает Бьерн. — Зато меня, чужая ненависть задевает не больше, чем грязь на моих ботинках, — мрачно усмехается младший сын Рагнара. — Ивар, теперь дочь Короля Эллы твоя ответственность.

***

Глаза дочери Короля Эллы блестят от слез, которым она никогда не позволит пролиться. Ее семья жестоко убита, а страна захвачена дикарями. Гордость — все что осталось у принцессы Изабеллы. Кроме разве что безумия, медленно овладевавшего ее сердцем и разумом. Безумие — единственное, что придает ей сил жить. И этот лихорадочный блеск в ореховых глазах манит Ивара сильнее, чем белоснежная чистая кожа и упругая грудь. Ивар упивается им, как хорошей медовухой, медленно впадая в зависимость от чужестранки, мечтающей перерезать ему горло. Их союз благословил сам Тор не иначе. — Когда наш ребенок родится, уже ни что не спасет тебя от смерти, — Ивар с болезненной осторожностью сжимает горло Изабеллы, не позволяя жене отвести взгляд. В ее глазах, как и в день их свадьбы, нет ни капли страха чтобы Рагнорсон не сделал. Это бесит викинга даже больше, чем попытка дочери Эллы соблазнить Сигурда. — Или я убью тебя раньше, — выплевывает Изабелла в лицо мужу, мечтая воткнуть ему в шею припрятанный клинок. Но спешка опасна, может Ивар не способен долго стоять на ногах, но руки его сильнее, чем у многих воинов, а реакция, как у дикого зверя. — Рассчитываешь на Сигурда, жена? — усмехается Бескостный, скользя свободной рукой по ее бедру под сорочкой. — У моего брата не больше шансов победить меня, чем у твоего мертвого отца. — Может, я хотела, чтобы ты убил его? — бесстрашно поддается вперед Изабелла, проклиная реакцию собственного тела на ненавистного викинга. — Безумная стерва, — губы Ивара складываются в счастливую улыбку, в темных глазах пляшут огоньки ликования. Он ничуть не сомневается в словах жены, но и сам он не далек от истины. За два года супружеской жизни Изабелла не первый раз пользовалась своими женскими чарами, чтобы натравить на него мужчин. Раньше это были лучшие воины города, теперь он застал ее целующейся с его братом. — Признайся, — шепчет Ивар практически ей в губы, — если Сигурд каким-то чудом убьет меня прежде, чем я пробью его грудь топором, это огорчит тебя. Изабелла нервно сглатывает, невольно переводя взгляд на губы мужа. За последние годы она целовала многих мужчин, но ни разу собственного мужа. В этом есть какая-то извращенная справедливость, ведь Бескостному принадлежало ее тело, другим — лишь поцелуи. — Самую малость, — признает в конце концов дочь Короля Эллы. — Я бы предпочла сама оборвать твою никчемную жизнь. Ивар со смехом валит ее на кровать, набрасываясь голодными поцелуями на нежную кожу ее шеи. Его грубые руки хозяйничают по ее телу, оставляя болезненные синяки, пока ее ногти оставляют кровавые следы на спине. Они ненавидят друг друга так сильно, что не способны на равнодушие. Они безумны настолько... что принимают это за любовь...