Крысы, эликсиры и прошлое

Удары Тринна порывистые, неосторожные. Помимо меча, он не стесняется использовать и другие методы: кулаки, подсечки. Широкоплечему норду не составляет никакого труда сбить меня с ног, и когда я снова отлетаю на холодные камни, он довольно скалится. «Вставай, щенок!» — в ушах голос Вилкаса. Разумеется, он ненастоящий — Соратник слишком далеко, чтобы давать мне советы. Я бы предпочла его вообще больше не видеть, но стоит только взять в руки меч и начать сражаться, как его голос, помимо моей воли появляется в голове. «Соберись. Не позволяй телу расслабляться, пока не проснулась жалость к себе. Лучше вставай и бейся, даже если кажется, что противник сильнее тебя». Я считаю, что если противник сильнее, то биться с ним в открытую очень глупо. Вот только это работает, если есть выбор. А если враг тебе его не оставил? Если ты уже втянут в бой, где правило только одно — сражайся или умри? Сегодня убегать я не намерена. Вилкас всегда очень точно рассчитывал силу удара, его траекторию. Он никогда не позволял своему клинку коснуться меня. Поэтому бои с Тринном более настоящие, но они довольно опасны. Бывший бандит почти никогда не думает о последствиях нашего тренировочного состязания: он привык использовать силу не в меру и порой не знает, когда стоит остановиться. Убить, он меня, конечно, не убьет, но вот поранить — запросто. И только теперь я думаю, что не зря Соратник не разрешал мне сражаться с кем-то кроме себя, только теперь его советы приобретают смысл. Подняться трудно, а еще труднее отразить новый выпад. В моих руках силы не так и много, но блокирование удается. «Повторяй один удар сотни, тысячи раз. Разум забудет, но тело само вспомнит, как бить. Это сохранит тебе жизнь». Пусть и не жизнь, но от новой раны такая техника уберегает. Сейчас я понимаю, насколько же Соратник был терпелив. Раз за разом отрабатывать со мной какой-нибудь один прием, раз за разом видеть мои неудачи, но все равно продолжать. Никто из моих многочисленных учителей не учил так как он. Вилкас тренировал вопреки моим физическим способностям, жестко, почти на грани. Когда кажется, что ты вот-вот сломаешься, но в итоге просто гнешься под натиском, чтобы потом снова выпрямиться. Обновленным, более сильным. И пусть как человека я его почти ненавижу, но его навыками сражаться и обучать — придется признаться самой себе — восхищаюсь. Следующие два удара отражает уже Тринн. Воспоминание о тренировках в Йоррваскре словно наполняют меня новой силой, и я перехожу в наступление. Увы, поединки с бывшим бандитом дают мне только небольшой опыт, он не способен научить меня новому, не способен терпеливо ждать, когда я освою хоть что-то: слишком велика пока разница в силе. Но я все равно прошу его тренироваться со мной, ведь стоит только взять в руки клинок, как слова учителя — первого и лучшего — снова звенят в голове.