Чтобы понять, тебе нужно почти умереть

С самой первой встречи Алула заметила в Нико хорошего человека. Ну, если исключить то, что она поняла, что мальчик — мессия, то она искусила его тонкую натуру. Он далеко не глупый, милый, добрый! Алула, далеко не со всеми радостная, проявила недюжую благодарность. В глазах жемчуга зародилась искра с самого первого момента. Что-то ёкнуло и перевернуло мир. Девочка-птичка была озабочена тем, что солнца нет, но объяснение породило больше догадок. Такой добрый! Она ему доверяла, как брату. Да и как не верить, если он — та самая мессия? Алула не отставала от своего спасителя. Благодарная ему, следовала след в след, боясь его разочаровать. Но в душе она, радостная, светилась, словно тысячи светлячков, от счастья. Она немного припрыгивала. Мессия порой оглядывался, смотря на неё, но потом шёл дальше. Девочка хихикала, когда они вышли на улицу. Она давно не видела зелени! На мгновение остановилась, заглядевшись на покрытый квадратами горизонт, а потом добежала до нового друга. Какие мягкие объятия брата, но если бы она думала о нём! Украдкой смотрела на мессию. Быстрые объятия, она смотрит на Нико, приглашают к себе. Нико удивился тому, как она пнула камень, а она улыбается, убегая вперёд. Ей удалось захватить его внимание! Их с Каламусом дом — его дом. Она вела себя как гостеприимная хозяйка. Даже подарила перышко от предсказательницы! Золотое! Не пожалела. Во всяком случае, ей так казалось. Когда Нико вошёл в их спальни, она тут же вспорхнула за ним, чуть ли не пялась на мальчика. Он же этого не замечал, даже того, как её лицо потихоньку меняло цвет с бледного на розовый, а после — на тёмный багряный. Но она не видела своего лица, ей всего лишь стало жарко почему-то. Она поспешила удалиться к Каламусу, который уже смотрел на сестру с неким непониманием. Когда они вышли во двор, лучше не стало, разве чуть-чуть. Теперь лицо не так пылало. Ветерок обдувал её розовые щёки и всё было так… хорошо. Она следила за мальчиком, который рассматривал буквально всё. Она повторила за ним восклицание о рыбе, порой давала ответы, но как-то через силу, еле-еле выговаривая слова. О маме разговор, он уходит. Девочка улыбалась до самого конца, а потом… а потом улыбка слезла с лица, сменилась грустным выражением. Он же не вернётся. Она никогда не увидит его. Эта мысль гложила девочку, которая выбежала из руин в деревню, словно бешенная, но его не было. А проход в город забили квадраты. В её глазах блестели слёзы. Нет, неужели всё так печально? Она подошла почти вплотную к квадратам и прошептала тихо его имя. Потом села на берег и смотрела далеко-далеко на вершину крепости. Там — город, и они теперь туда не попадут. Ей в голову пришло внезапно то, что тут ранее не было берега. Квадраты съели большую часть территории. Девочке казалось, что наверху мерцало солнце. Но почему она так скучает по тому, кого раз в жизни видела? Сердце сжалось в куличик и забылось часто-часто. Она представила его лицо и покраснела. Она видела эту красноту в отражение в воде и пискнула, отходя. Что же с ней такое? На следующий день она снова пришла сюда. Она каждый день (или ночь?) она проводила с братом. Теперь же она её проводит одна, ожидая возвращения Нико. Но он не пришёл. Ни завтра, ни послезавтра, когда встало солнце. Она так радостно щебетала, увидев давно погибший свет. Она так надеялась, что мессия вернётся. И отчего-то сердце пело, что ему не место тут, он никогда не вернётся к ней. Даже через года не вернётся. Он оставил её. Алула тихо села рядом с кроватью Каламуса, который уже спал, свернулась в комочек и тихо заплакала. ~~~ Это был очередной день или ночь, когда всё это началось. Алула не могла сказать ничего стоящего о том, что видела. А это были квадраты, что с огромной скоростью надвигались на них с Каламусом. Брат посадил её на себя и побежал в руины. Рушилось буквально всё: деревни уже не было, многие мосты были съедены квадратами, они еле успели на свой остров, и всё позади обвалилось. Назад дороги не было. А потом всё покрылось лианами. Мейз пыталась спасти положение и без того до боли шаткое. Алула не могла представить, как ей больно и тяжело. Проход в дом закрыли квадраты. Алула с ужасом смотрела на них. Её сердце сжималось от страха… Пока не пришёл он, пнув кубик так сильно, что тот проделал трещину в стене. Это был мессия. Взгляд Нико был полон печали и некой грусти. Но, казалось, он их давно знает. Но радостная девочка ничего не замечала. Она была рада, что пришёл спаситель. Она чуть ли не накинулась на него, но воздержалась. Не прилично, всё-таки. Сердце ёкало, но теперь не из-за страха, а из-за другого чувства, ранее ей не ведомого, но странное чувство дежа вю преследовало её. Лодка возникла из ниоткуда. Конечно, девочка не сомневалась в способностях мессии, но это было невероятно! В свете светлячков его лицо было таким красивым! Алула загляделась на него, пока они считали светлячков. Долгий туннель дал им отвлечься от простых мирских забот и отдохнуть. Они едут к маме. Но мысли её забиты не ей, а Нико. И лишь когда они пришли к ней, она забыла обо всём, лишь мама, светлая и чистая, что оставила их. Алула мысленно спрашивала у мамы, что случилось с ней, но ответа не было, а может, это знак, что она должна догадаться сама. Нико уезжал и приезжал, узнав у них с Каламусом информацию о чём-то. Слова летели, а она откровенно пялилась на мальчика. Тот не заметил этого, о чём она благодарила бога. Хотя он может рассказать о ней Нико. Вот будет неудобная ситуация. Вот Нико со своими механизмами идёт обратно. Он обещает, что за ними с Каламусом вернутся. И она верит, чисто и весело смотря вслед улетающей летательной машине. Она оглядывается на противный звук. И застывает в ужасе. Их окружили квадраты. Им некуда бежать. Знаете, что такое безысходность? А Алула знает. Ноги подкосились, она упала. Жуткий страх тёк по жилам. Она боялась смерти. Каламус что-то шептал ей, но приближающиеся квадраты вычёркивали все слова брата. Он обнял её. А Алула всё думала о Нико. Хоть бы он успел вернуть солнце. Даже если не смогут их спасти. Даже если они умрут и исчезнут. Голос брата менялся, как и текстуры. Он говорил на непонятном. Но потом, когда квадраты коснулись и её, она тоже преобразилась. Голос сломался, покрылся рябью. Она умирает, сгорая тысячами огней. Лишь бы Нико успел! Слёзы капают в бездну, как и она сама. А потом наступила темнота. Каламус отпустил и огляделся. Впереди был Нико, сияющий и блистающий. Алула встала. Он спешит к ним и обнимает обоих по очереди — с солнцем это делать трудно. Он говорит, что они не умерли, что скоро всё встанет на свои места. А Алула не хочет, чтобы всё вставало на свои места. Она не хочет, как прежде. Она хочет, чтобы Нико остался. Девочка, сильно краснея, ловит мальчика за рукав. Нико уже решительно дальше, но остановился. Он увидел слёзы на красном лице Алулы. Её светящиеся жемчужные глаза просили остаться. Но оба понимали, что это неправильно. Нико улыбнулся и подошёл к девочке, снял шапку и одел на неё. Алула покраснела ещё больше. Но потом он её поцеловал в губы. Чмокнул на прощание. Девочка залилась краской. Его синие волосы, коричневые ушки… она пыталась запомнить их такими, какие они есть. Его улыбку, лицо, походку. Его яркие глаза. Прижимая к себе шляпу, она посмотрела на улыбающегося Каламуса. Она обняла его, а потом, когда Нико обернулся у самого конца пути, помахала ему. Пожалуй, она поняла, что с ней твориться. Надо было пережить всё это, чтобы понять, что она просто-напросто влюбилась.