Кто из нас?!

***

Как красиво утренние лучики солнца играют на зеленой, ещё покрытой росой траве. Они будто зайчата, резвящиеся на свободе под бдительным присмотром матери. Им не страшны даже старые многолетние дубы, стоящие неподалёку, их могучая листва бережно колышется и возвышается над лесной землёй. А облака? Облака сегодня поистине завораживают… Белые комки медленно плывут и изменяют свою чудливую форму, напоминая то давно несуществующих диназавров, то всем известных котят, собак и прочую живность. И почему-то именно облака притягивают наш взгляд, когда мы ещё дети. Как будто маленькие люди тянутся всё выше, ведь интерес поедает их изнутри. «Ах, как красиво!» — Воодушевленно думают они, внимательно вглядываясь в плавные, где-то тёмные изгибы, они вдохновляются этой картиной и, вдохнув побольше воздуха в свои лёгкие, они готовы к встрече с приключениями, которые подготовила им судьба на сегодня. К стати о детях… В том лесу, за которым мы наблюдаем, как зрители, послышались детские тонкие и ещё не окрепшие голоса, земля почувствовала, как бодрые ножки топали по ней где-то совсем недалеко. Обычно здесь не бывает людно, потому что это место скрыто от людских глаз, но каждый божий день сюда хоть кто-нибудь да приходит. Но сегодня другой день, сегодня это место будет радовать своими пейзажами нескольких людей. Теперь стоит на них взглянуть… — А я всё равно права! — Отчётливо произнесла девочка, махнув густыми бледно-розовыми длинными волосами, собранными в конский хвост. Она надменно вскинула подбородок и убежала куда-то назад от своего друга. — Но я ведь выиграл! — Обиженно мальчишка с голубыми, слегка вьющимися волосами нахмурил брови, но за девочкой не побежал, продолжая идти чуть медленнее. А та девчонка в жёлтом расклешенном платье, быстро перебирая ножками, на которых виднелись синеватые ссадины и царапины — достижения пятилетнего возраста, добежала до двух мужчин, которые что-то спокойно обсуждали. — Папа! Почему он меня обижает?! — Она остановилась прямо перед ними, преграждая дорогу и обиженно надула губки бантиком, нахмурив лоб. — Ты уверена, что не ты его обидела? — Усмехнулся Драгнил, присев на корточки перед ребенком, и положил ей на макушку свою, как казалось девочке, гигантскую руку. — Ну не скажи! — Скрестил руки на груди темноволосый — Шторм уже может несложные задания выполнять самостоятельно. — А я с папой уже ходила на задания S класса! — Девочка с взъерошенной розовой чёлкой по-ребячески показала язык и улыбнулась — А ещё я умею делать «рёв огненного дракона»! — Вся в папу, — Почесал, будто виновато, затылок Нацу и улыбнулся — А ну прекращай хвастаться, — Буркнул он дочке на ухо и та невнятно пробубнила «Простите». — А ты бы не рисковал её жизнью, когда берёшь её на такие задания, — Негромко сказал Грей, когда девочка уже отошла немного вперед. Нацу в ответ тяжело выдохнул и вскинул голову к небу, держа руки за ней. — Так я и не брал… Я оставил её у Миры, но каким-то образом она сбежала от неё и пошла за нами… — В этом она похожа на Люси, не считаешь? — Улыбаясь, спросил Грей. — Вот блин! — Широко улыбнулся Драгнил — И её задницу теперь спасать нужно! — Придурок, — Улыбнувшись, в шутку Фуллбастер ударил друга кулаком по макушке. Таким образом они, не торопясь, дошли до одного из дубов, который находился выше других, на холме, даже просто его внешний вид отличался от остальных: могучая, уже кое-где потрескавшаяся тёмная кора, плотные болотные листья создавали большую тень вокруг, поэтому там было более чем спокойно, а прямо под ним отчётливо была видна каменная резная, слегка покрытая мхом скамейка, но, подойдя ближе, можно увидеть рядом с ней небольшую могилу, на которую по странной магии попадали лучи солнца, пробивающиеся сквозь те самые дубовые листья. Нельзя сказать, что это место часто пустует, так как перед памятником стояла ваза с живыми цветами, которые ещё даже не успели завянуть. Каждый новый день здесь стояли уже другие цветы, за эти пять лет бывали всякие… и розы, и хризантемы, и лилии и обыкновенные полевые ромашки, сейчас, например, красуются только срезанные голубые гортензии. — Прошло уже пять лет, даже не верится, — Выдохнул Грей, присаживаясь на скамейку, и уставился на портрет в рамке, стоявший перед вазой. — Так быстро прошли эти годы, — Добавил Нацу, смахнув в сторону только что упавший осенний лист с фотографии. Пока дети мирились и снова ссорились где-то на пути к верхушке холма, их отцы в очередной раз вспоминали девушку, укравшую их сердца. В очередной, потому что ни дня не обходится без этого. Нет, они не грустят, нет, они не плачут, они вспоминают о ней только с улыбкой на лице, со смехом в воспоминаниях, наверно так она и хотела видеть будущее без неё. За это время они превратились из молодых и неопытных юнош во взрослых мужчин, хоть Нацу иногда не удавалось вести себя более серьёзно, но это же Нацу, что с него взять? Грей, себе на удивление, не страдает и даже вполне счастлив… Пусть даже рядом нет той самой, он видит смысл жизни в своём сыне, который уж точно будет счастлив. А как иначе? Грей заботливый отец и муж, хоть и со своими тараканами… и Джувия уже давно смирилась со всем этим, но единственное, что она хранит в своей душе, и что ранит её каждый раз, когда речь заходит о Люси — это вина… её не покидает чувство, что именно она убила Люси, даже не смотря на то, сколько раз Грей говорил о неизлечимой болезни. А Нацу? Нацу делает всё по рекомендации почившей жены. Читает дочке книжки, Нанши их очень полюбила, и когда она в сотый раз просила почитать ту или иную сказку, Драгнил вдыхал и думал «Вылитая мама…» и шёл покорно повествовать историю. Как заботливый папа, он с раннего возраста пытался научить её своей магии, и был удивлен, когда у малышки стало неплохо получаться, но связка ключей, пылившихся в шкафу в аккуратной розовой коробочке, напоминали ему, что когда-то придёт время отдать их ей. Нанши часто спрашивала про свою маму, фото которой она видела в комнате отца, она спрашивала всё подряд: как она одевалась, что любила делать, какой она была человек и много-много всего, постоянно расспрашивала почти всех в гильдии. И всегда она слышала только хорошее и что она очень похожа на свою маму, хоть и повадки больше от отца. — Пап, а зачем мы сюда пришли? — Заинтересованно спросила Нанши, когда поднялась к взрослым. А паренёк лениво поднимался наверх, что-то бубня себе под нос. — Нанши, — Драгнил подскочил к ней, взял за руку и подвёл к могиле, — Думаю, ты достаточно взрослая, чтобы приходить сюда. — Э-это мама? — Девочка широко раскрыла карие глаза и сделала шаг вперед — А я даже ничего не принесла… — Она свесила розовую макушку и грустно шмыгнула носом. — Пап, что тут… — Хотел было спросить Шторм, но отец его притянул к себе и усадил рядом, приказав молчать, на что мальчик скрестил руки на груди и нахмурился. — Думаю, она очень хотела тебя увидеть. Посмотреть, как ты выросла, — Драгнил потрепал дочурку по волосам и улыбнулся, пытаясь дать понять, что грустить совершенно не обязательно. — Я не видела эту фотографию… — Разглядывая искреннюю радость на лице мамы. — Это фото было сделано, когда она только поступила к нам в гильдию, — Не задумываясь, сказал Грей — Тогда она была очень беззаботной, веселой и в тоже время серьёзной. — Это точно, — Согласился Нацу, кивнув — Серьёзность ты взяла от неё. Может, ты хочешь ей что-нибудь рассказать? Ну-у, — потянула смущенно она, задумавшись, — Наверное то, что я уже большая и хочу стать сильным магом, даже сильнее, чем папа. Мне очень нравятся твои книжки и истории. Я почти всегда слушаюсь папу, потому что он иногда на меня ругается. Хм… Что же ещё? Она надула губки, пытаясь вспомнить что-то ещё, а Нацу не унимался от слов дочери, приговаривая себе под нос: «Ты даже не знаешь, какая Люси в гневе!», а Грей тихо усмехнулся и снова посмотрел на Нанши. — Ты можешь не вспоминать, наверняка, она там всё видит, — Сказал Фуллбастер, погладив девочку по голове. — М-мама… Почему она ушла? — По детским щёчкам катились солёные, обжигающие слезки, такие горькие, как будто собрали всю горесть из всех скорбящих. Она села на коленки перед памятником и заплакала, склонив голову — У всех есть мамы, а у меня… — Милая, что ты? Прекрати, она бы никогда не хотела видеть твои слёзы, поэтому не стоит, — Нацу прижал дочь к груди и успокаивал, как и планировал. Ведь такой поход вряд ли бы закончился веселым финалом — Она ушла, чтобы дать тебе жизнь, поэтому не надо плакать, слышишь? — Папа, ты же никогда не уйдёшь? — Она поднялся заплаканные глазки и так посмотрела на Нацу. Так умеют только дети. Искренне с надеждой и верой. — Я всегда буду с тобой рядом, а мама… — Нацу широко улыбнулся и легонько ткнул дочке в левую сторону груди — Здесь. Она всю жизнь будет в твоём сердце, она сама так сказала. Что, ты маме не поверишь? — Верю! — Кивнула Нанши и, наконец, улыбнулась. — Папа, а что здесь происходит? — Шёпотом спросил голубоволосый мальчишка у отца. — Дома расскажу. А теперь иди утешь подругу, она же тебе дорога? — Грей подтолкнул сына с места и поднял уголки губ, как он это умеет. — П-пап! — Фыркнул Шторм, покраснев, и отвернулся. Он сделал несколько шагов вперед и встал напротив подруги. — Вот и пришла подмога, — Выдал Нацу и, поднявшись, отошёл к Грею, шепнув ему: «Учитывая твоя гены, так себе подмога…», за что Драгнил получил локтем по рёбрам и сжал губы от острой боли. — Не плачь, — Тихо сказал мальчик и обнял Нанши, от чего та первые секунды была шокирована — Я буду защищать тебя! — И большего не надо, — Выдохнул Фуллбастер — Ты ведь хотела именно этого, Люси? — Спросил он, задрав голову к небу. Сегодня быстро стемнело и было решено разойтись по домам, дети уже были изрядно измотаны и «клевали носом», сонно прикрывая глаза. Первой вымоталась Нанши, она заснула почти сразу, как папа взял её на руки и положил её голову себе на плечо, а вот младший Фуллбастер быстро сдаваться не хотел и дошёл, как настоящий мужчина до спуска горы — прошёл самоё сложное, а потом уже был разоблачён в усталости. И вот теперь два отца держали на руках уставших детей и шёпотом переговаривались, проходя то через веревочный мост, то через тропинку в чаще леса… Разговоры были обо всём и обо всяком, но вот уже подойдя к развилке, на которой им нужно было разойтись, Грей остановился и спросил глядя на крепко заснувшую на руках розововолосую девочку, которая до дрожи напоминала ему Люси: «И всё же, кого она любила?» — А разве не очевидно? — Улыбнулся в ответ повзрослевший Нацу и поднял голову к небу, где уже загорелась первая яркая звезда...