the world with your eyes

Я исписал своей кровью каждый сантиметр этих стен, Но тебе нет дела до этих глупостей. Мое сердце - камень, но, увы, кровит гранит. Я твоя ошибка, меня не исправить, легче устранить. Забудь меня на нашем необитаемом острове. Я замерзаю, будто зимой, нутро на излом. Жара и зной, но меня морозит и бьет озноб. И непонятно, почему судьбой связан я с тобой, Я люблю тебя тебе на зло.

Океан суеты накрывает своими зыбкими волнами любого кто переступает порог взрослой жизни. Даже прогулка по парку или торговому центру превращается в какую то торопливую погоню за чем-то. А за чем? Небрежная укладка (говорят сейчас так модно), белая рубашка (верхние пуговицы никогда не застегнуты), часы (и опять это чертово время)... Чёрная кепка (его слишком узнаваемый стиль), отросшая-небрежная, (но абсолютно идеальная для кого-то) щетина, темные очки (скрывающие ещё более тёмные круги под глазами)... Когда время, судьба и обстоятельства решают поглумиться над нами, они просто сталкивают людей лбами. кто то говорит случайность... Но ведь, случайности - не случайны? Две "параллели" все же пересеклись... И почему на уроках математики говорили, что такого быть не может? Вот она, одна такая наивная, хоть и считает себя умудрённой опытом А вот второй, умудрённый опытом, но совершающий поступки ещё более глупые Зеленые-пьянящие и серые-единственные встречаются. На долю секунды, но этого хватает, что бы посыпались стены, которые долго, кропотливо выстраивали и которые как они думали прочно держали прошлое там, поглубже. Будто бы их строили не из железобетона, а из картонки... Там, на одном из этажей, одного торгового центра, они читали друг друга целую вечность. Их маленькую вечность. И снова их... Ту, что казалась должна закончиться, но потом, не сейчас. И снова казалось... Ту, которую хотели прервать и оборвать оба, но были не в силах сделать это по собственному желанию... Ту, которой им так не хватало... -Ты не изменился... - с долей разочарования сказала Ульяна. Хотя, откуда ей знать... (чувствует?) -Хорошо выглядишь... - нужно было сказать это так, чтобы было не слышно сбившегося дыхания. Но Игорь не актёр И снова тишина. Она для них как панацея. Только в тишине они могут почувствовать друг друга. Им сейчас это просто необходимо... но кто в этом признается...? За стеклом кофейни сидят двое. Они знали друг друга как себя, но это было так давно, что бессмысленно и вспоминать об этом... А сейчас они даже не знают о чем говорить. Задавать глупые вопросы? Типа, "Как дела?" или "Нашёл кого то" это совсем не надо. Это не в их духе, интересоваться тем, что абсолютно не интересно. Какая ирония... А тишина все также весит в воздухе...

Я рассмешу тебя банальностью наспех склеенных фраз Я ведь просто шут, который некогда не шутил

И нелепые попытки Гарика завязать разговор не чуть не разредили такую обстановку... Такую, в которой существовали два таких родных, но все же уже чужих человека... И пока что это тоже их отдельный мирок... Не такой каким он был раньше, но бесспорно это он... Ночью Ульяна встанет, что бы выключит его телефон и стереть несколько пропущенных от Ани. Как же она так беспощадно поступает с его настоящим (хотя о каком настоящем идёт речь? ), раньше ее бы загрызла совесть, но не сейчас. Возможно потому что ещё пару часов назад она сходила с ума от нежных прикосновений и обжигающего кожу дыхания того, кого в ее жизни быть совсем уже не должно. От терпких поцелуев и неразборчивого полушёпота, от которого мурашки по коже. Но ты же уже отвыкла Пылаева? Ты же отучила себя от всего этого. Черт, от плохих привычек не избавиться. Плохие привычки возвращаются. И сидя на полу потрёпанного гостиничного номера, рядом с окном она будет пить этот холодный чай, но после заглушит рвущийся изнутри безмолвный крик несколькими стаканами виски. Они лежат на разных краях кровати. Они снова молчат. И кто знает, что произошло бы через секунду. Его рука с долей огромной неуверенность слегка соприкасается с рукой Ульяны. Больше никто никуда не бежит. Больше никто не хочет позвонить и предупредить "вторых половинок" о том что сегодня не приедут домой. Больше им нечего не нужно. Только до жути нелепо и по глупому робко их пальцы переплетаются и замирают, чуть сильнее сжимая и не отпуская.