Королева Проклятых

Три бесконечных дня казались адом. Полиция сразу лтмела версию о самоубийстве, девчонка физически не смогла бы это сотворить. Следов борьбы не обнаружено, Фимка будто добровольно сунула голову в петлю и ждала конечного приговора. Нас допрашивали и днем и ночью. Спать не получалось, как только я закрывала глаза, страшные картины не заставляли себя ждать. Я рвала волосы, дубасила стенки, глотала успокоительные пачками. И постоянно думала. И чем больше, тем страшнее мне становилось. Пазл с упорством сходился и указывал на одного человека. "Он не мог, не мог..." - словно мантру бубнила под нос, растирая по лицу бесконечные слезы. Мне нужно было встретится с ним, спросить, увидеть его глаза, чтобы убедиться. Нас не отпускали с территории отеля, поэтому мне оставалось заниматься лишь самоуспокоением, пока судьба не влипила мне поддых. Я не видела Димку с тех пор, как нашли Фимку. Чувствовала, что должна поддержать его, но не решалась. В тот день я без цели слонялась по коридорам, пытаясь хоть как-то отвлечься. Звенящая тишина, вымершего отеля, давила на виски. Было около полуночи, когда я увидела тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери номера, где обычно ночевал Павлов. Выдохнула и осторожно вошла внутрь. Димка сидел на кровати спиной ко мне, с силой сжимая в кулаке какую-то тряпку. Я опустилась на постель с другой стороны и прислонилась к его спине. Говорить, не видя друг друга должно быть легче. - Я ждал тебя. - Не его узнала голос - тихий, безжизненный. Нашла Димкину руку и сжала в своей. - Говори со мной... - Тяжело было сдержаться, я закрыла глаза и дала волю слезам. - Я, кажется, не умею про это говорить... - Прошептал Павлов. - Внутри меня, как будто дырка. И я не нахожу ни единого слова, как описать то, что чувствую... Кто это сделал, Ленка? - Я сцепила зубы и зажмурилась. Оставила вопрос без ответа. - Невыносимо мне. - Поддавшись порыву, я повернулась и крепко обняла Димку. Он тяжело дышал, боролся с эмоциями и, кажется тихо плакал. Это страшно, когда плачут мужчины. Плачут как-то особенно, сильно, скупо и одновременно безысходно. В этот момент я, наконец, увидела то, что сжимал Павлов в руке. Меня бросило в пот, трясущейся рукой, я потянулась за тканью. - Что это? - Прохрипела, надеяясь на ошибку. - Подвязка. Свадебная. - Горько усмехнулся парень. - Этому сукиному сыну было мало того, что он сделал. Решил поглумиться. - Где ты это взял? - Я встала с кровати, чтобы Димка не заметил паники, от которой меня било крупной дрожью. - Он заткнул ей этим рот... - Голос Павлова утонул где-то в шуме моей головы. Я прижалась к стене, хотя хотелось выть. Нет, не может быть. Перед глазами мелькали воспоминания. Ник тогда долго возмущался, что я выбрала подвязку, с вплетенной в нее черной лентой, говорил , что это траурно. Я кидала эту подвязку в толпу пьяных мужиков, особо не заботясь тем, кому она достанется. Весь этот свадебный фарс неслабо давил мне на нервы. Зал тогда охнул и взорвался аплодисментами. Я обернулась, мужики расползались по своим местам с пустыми руками. Степнов аккуратно поддел носком туфли свадебный аксессуар, приземлившейся у его стула, потом взял в руку и покрутил подвязку на пальце, с усмешкой наблюдая за мной. "Горько!" - оглушило меня криками чертовых гостей. - Мне нужно уехать... - С трудом проговорила я. Димка, наконец, посмотрел на меня. Его бледное лицо в свете настольной лампы наводило оторопь. Он еще немного посмотрел на меня, потом пожал плечами и отвернулся.