Падение

      Что было до неё? До этой разрывающей внутренности боли? Пустота? Возможно. Мое сознание не дает мне отчетливо вспомнить, чем или кем я был до этого. Я был никем. Сейчас же с моим телом что-то не так. Ощущается оно, неверно, до отвращения неправильно. Глаза поддернуты зеленой мутной пеленой, и я ничего не вижу. Лишь чувствую, как меня тащат в неизвестность.       Что это за чувство? Страх? Да, видимо это он. Неприятно. Дрожь пробирает, кажется, каждую конечность не моего тела. Сердце нервно отбивает свой ритм. Больно даже вздохнуть от этого всепоглощающего ужаса.       – Кажется, он очнулся. Нужно поторопиться, пока этот монстр не поймет, что с ним происходит, – сказал голос, находящийся справа. Голос. Он был знакомым, будто я его уже слышал, но я не помню. Спросить, тоже нет сил. Голова пульсирует от этого мутного дыма, мне кажется причина слабости именно в нём. Постепенно в глазах начало проясняться, и я увидел их. Существ сидящих в клетках. Не все они собой представляли ужас или вызывали отвращение, но всё же находиться с ними было неприятно. Не из-за того, что они выглядели так, а то, как всё это было неестественно и явно не по их желанию. Стали бы они тогда гнить в этих клетках? Сомневаюсь.       Меня вели, казалось, вечность, я не мог сопротивляться, с трудом удавалось передвигать конечности. Они безмолвно заставили меня идти сразу, как только я полностью пришел в себя. Видимо мы пришли, я не знал, что мне ожидать. Неизвестность мерзка.       Люди, которые меня вели, открыли клетку. Я пытался сопротивляться, но ничего не вышло, тело было ватным. Меня толкнули в клетку, и дверь захлопнулась. Тело, лишившееся всякой поддержки, безвольно упало, хоть я и не хотел падать. Надеялся, что смогу устоять и не пасть перед ними. Увы, ничего не вышло. Я слышал смех страж, буду называть их так. Они глумились надо мной. Видимо моё тело выглядело очень нелепо.       Послышался звон цепей и хлопанье крыльев. Это что ещё не всё?       – Убирайтесь! – раздался разъяренный крик, даже не просто крик, молящий выполнить просьбу, а именно приказ полный злости и негодования. Смех умолк, и слышал я, как торопливо они уходили. Даже ничего не сказали этому созданию. Но почему? Оно видимо находиться, в такой же клетке, что и я. Так почему они так боятся его? Оно настолько уродливо и ужасно. Я бы взглянул, будь у меня силы повернуть голову в сторону этой клетки. Удостоверился, что это не игра моего больного сознания. Спросил бы, в чем дело, и где я. У меня так много вопросов, но совершенно нет сил их задать. Слабость окутывала меня, своеобразным коконом, и я забылся сном.       Я очнулся. Не представляю, как долго находился в этом подобии сна. Я мог двигаться, но слабость всё ещё растекалась по уставшему телу. Отчего мое тело истощено, я не понимал, ведь я оказался здесь совсем недавно. Хотя может я уже был здесь. Память, без нее сложно. Остаются сомнения насчёт того, действителен ли я и был ли раньше. А если создали меня из пустоты? Что тогда? Вопросы. Мне так нужны ответы. Даже имя,.. я не помню его. Бездумно смотрю в потолок, прокручиваю вопросы в голове, надеясь на отклик разума. Быть может, что-то всполошиться в моем сознании. Но нет. Ничего. Все так же пусто.       Послышалось дребезжание цепей, и я вспомнил о том создании. Медленно повернув голову, я увидел её.       Она сидела ко мне спиной, и я видел, какое безобразие они сотворили с ней. Спина – это место, откуда начинались эти так называемые крылья, было в крови. И каждый раз, когда вороны хотели взлететь, цепь натягивалась слишком сильно, и кожа рвалась. Быть может если бы она смогла залечить эти раны, всё бы выглядело не так плачевно. Но вороны, будто специально дергали цепи всё сильней и сильней, словно каждая из них хотела с мясом оторвать свою цепь, вырваться из этого плена. Седые волосы она убрала вперед, чтобы не раздражать кожу ещё и этим. Но волосы так же были покрыты кровавыми пятнами. Мне было жаль эту девушку, но я чувствовал уважение к ней, хоть и не знал ее. Она была измождена, но не сдалась. В ней теплилась жажда, то ли жизни, то ли мести, а может быть у неё было совершенно другое желание.