MADAME MARTIN

Что может мозг бумаге передать, Чтоб новое к твоим хвалам прибавить? Что мне припомнить, что мне рассказать, Чтобы твои достоинства прославить? • Уильям Шекспир •

• Стайлз •

       Пышные юбки сапфирового цвета плавно покачивались, словно бушующие волны, при каждом сделанном Малией шаге. А ходила она из стороны в сторону не иначе как целый час. Маленькие каблуки её туфелек, ударяясь о паркет, заглушали собой тиканье настенных часов. В тугом корсете ей не хватало воздуха, а в голове места для успокаивающих мыслей.        Лидия, наблюдавшая всё это время за действиями Малии в зеркале, сидела около комода и перебирала украшения для сегодняшнего ужина. Ей хотелось надеть что-нибудь неброское, но в то же время говорящее о её превосходстве и изысканном вкусе. А если уж быть полностью откровенной хотя бы перед самой собой, в душе девушка испытывала непреодолимое желание произвести хорошее впечатление на Мисчифа. Она понимала, что ей необходимо поговорить с ним о случае в лесу и её комнате накануне его отъезда из усадьбы. Лидия подняла крышку золотой шкатулки с незатейливыми узорами. Она отметила про себя, что надеть украшение, подаренное Мисчифом, было бы хорошей идеей. Оставалось только подобрать платье к красному гиацинту и собрать волосы в косы, расположив их в форме ободка. Выпустить пару локонов в зоне лица и ни в коем случае не забыть о душистой воде.        — Милая Малия, когда же вы наконец перестанете метаться по моей комнате, словно дикая кошка, бегающая за пронырливой мышкой, — отвернувшись от своего отражения, сказала Лидия. — Будто ваша ходьба поможет времени идти быстрее.        Малия остановилась на месте и сделала глубокий вдох, мысленно моля сердце перестать биться так часто. Несколько прядей уже выбились из аккуратной причёски девушки, а тело покрылось испариной. Приложив ладони к румяным щекам, она громко выдохнула и посмотрела на Лидию.        — Дорогая, мне так неловко, — пояснила Малия, схватившись за тоненькую цепочку с крохотной жемчужиной посередине. — Леди не стоит так выражаться о мужчинах в компании людей. Надо же было мне ляпнуть подобное о мистере Лейхи. Теперь, бог знает, что они обо мне подумают.        — Разве тебя должно волновать мнение французов, которые через месяц покинут Англию? — Лидия сняла перчатки и бросила их на комод. — Правда, я не понимаю, зачем они остаются здесь на столь долгий срок.        — Месяц? — ошарашенно переспросила Малия, нахмурив брови.        — Вот и у меня была такая же реакция, — обведя пальцем лицо сестры, возмущённо ответила маленькая Госпожа. — Серьезно, зачем они здесь? Если уж они хотят узнать Англию во всей красе, то им самое место в Лондоне, но никак не в нашей усадьбе. Причем, мистер Арджент весьма странный друг отца, не находишь? Думаю, мистер Мартин никогда бы не стал заставлять меня жить там, где мне не хочется, а, судя по поведению мадемуазель Арджент, можно с лёгкостью сказать, что ей здесь не нравится, — едва слышно фыркнула Лидия. — Мне, конечно, в прекрасный снах снится, как они уезжают отсюда, но, видя недовольное лицо леди Эллисон, я еле сдерживаю себя в том, чтобы не встать на защиту резиденции герцогов Девонширских и любезно провести им экскурсию.        — Значит, мистер МакКолл задержится здесь на месяц? — лицо Малии снова покрылось румянцем.        — А это вообще кто? — разведя руками в стороны, возмутилась Лидия, недовольная тем, что её перебили, но, заметив смущение в глазах сестры, невинно улыбнулась и сама же ответила на свой вопрос: — Ах, как я только могла забыть о том любезном юноше, который помог нам с каретой.        Вспомнив ярмарку, Лидия невольно усмехнулась. Ей до сих пор неловко перед Мисчифом за своё глупое поведение, хоть она и старательно убеждала себя в том, что ничего особенного в тот день не произошло. Подумаешь, нарушили сотню правил разом, с кем не бывает. Если только ярмарка в честь конца августа не являлась очередным плодом её воображения. Единственное, в чём она была точно уверена, так это в адской головной боли Дерека после волшебного снотворного кухарки.        — Малия, почему ты так боишься его? — спросила Лидия, оглядев сестру с ног до головы.        — Боюсь? — уточнила мисс Тейт. — Что ты, это совсем не похоже на страх. Разве сердце так бьётся, когда человек испытывает боязнь перед кем-то?        — Даже не знаю. У меня в груди бьётся моё сердце, а не твоё, — отметила Лидия.        Лёгкая улыбка озарила напряжённое лицо мисс Тейт, отчего она стала похожа на маленькую куклу. Подхватив юбки, Малия приблизилась к сестре и села около неё на пол, положив руки на колени Лидии. Мисс Мартин, поражённая резкой сменой настроения подруги, с интересом наблюдала за тем, как её собеседница застенчиво прикрыла рот ладошкой, скрывая за ней смех, и произнесла:        — Это всё настолько ново для меня, Лидия, что я с трудом верю в своё существование. Будто моё тело отныне представляет собой невесомое облако, а сердце — порхающую бабочку. В мыслях сразу же возникает образ Джейн Эйр и то, как она трепетно ждала встречи с мистером Рочестером. Привязанность, влюбленность, увлечение — называй это как хочешь, но с появлением в моей жизни мистера МакКолла я чувствую себя иначе, — Малия посмотрела на свои руки, переплетённые с пальцами сестры, и уголки её губ опустились вниз. — Хотя я понимаю, что мы знакомы с ним всего ничего. Да что уж греха таить. Я его совсем не знаю.        Лидия внимательно выслушала сестру и задумалась, а было ли такое в её жизни? Когда сердце трепетало в груди при одной только мысли о скорой встречи с нужным человеком? Испытывала ли она когда-нибудь желание оказаться чьей-то опорой? Да, она помнила, как пламя разгоралось в груди, как потели ладони, как хотелось говорить и говорить, лишь бы не разлучаться. В мыслях тут же ожили картинки из любовных романов, сцены, которые ей хотелось пережить самой. Но она совершенно не знала, вызывали ли эти чувства несколько людей разом или же один — особенный для её сердца — человек. Лидия, даже будучи тонкой натурой, не имела привычки быстро привязываться к людям. Какой смысл горевать о том, кто возможно о тебе потом и не вспомнит?        — Для меня навсегда останется великой загадкой то, как именно чувствует себя человек, когда влюбляется, — гладя сестру по волосам, произнесла Лидия. — Взрыв или тишина? Всплеск или размеренное течение? Две крайности и ни одного правильного ответа.        — Возможно, мне и показалось, — предположила Малия, — но я хочу лучше узнать мистера МакКолла, хочу узнать то, чем он дышит. Я совсем выжила из ума, не так ли?        — Ни в коем разе, — Лидия приподняла лицо сестры за подбородок. — Не всегда наши желания должны объясняться одним единственным словом. Помнишь, ты говорила мне, что пока я не произношу свои мысли вслух, они так и остаются запертыми в моей голове? Что, если тоже самое происходит и с нашими чувствами? Пока мы молчим о них, мир вокруг нас не меняется, — серьезным голосом размышляла маленькая Госпожа. — Но ты открыла мне своё сердце, а значит, твоим чувствам тесно внутри. Что, если, вырвавшись наружу, они перестанут быть просто конечным продуктом восприятия мира?        — Думаешь, это как-то повлияет на историю? Я ведь даже не ему рассказала о своих чувствах, а тебе, хотя ты никакое отношение к ним не имеешь. Я, конечно, люблю тебя больше всех на свете, но это другое.        — Всегда нужно с чего-то начинать, — беззаботно пожав плечами, ответила Лидия. — А теперь отправляйся в комнату и надень своё самое роскошное платье. Вечер обещает быть насыщенным.        Поднявшись на ноги, девушки заключили друг друга в тёплые, сестринские объятия. Малия одним взмахом руки стёрла одинокую слезу и направилась к двери. Постучав по ней три раза в ожидании служанки, она последний раз взглянула на мисс Мартин.        — Из тебя выйдет отличная герцогиня, Лидия Изабель Мартин.        — Из тебя тоже, Малия Джорджиана Тейт, — заговорщицки улыбнувшись сестре, ответила маленькая Госпожа.

***

       — Вы не боитесь воска, мистер Мартин? — поинтересовался мужчина лет сорока весьма плотного телосложения. Звали его мистер Ульрих Уилобби; он являлся одним из немногочисленных людей в Девоншире, имеющих своё личное поместье с доходом в четыре тысячи в год.        — Ведь можно использовать газовые лампы, — предложил мистер Спенсер, поправляя свой монокль в алюминиевой оправе. — Они намного практичнее, и от них меньше хлопот.        — Вы, безусловно, правы, мой милый друг, — учтиво произнёс герцог. — Я подумаю над этим.        Несколько друзей, прибывших попрощаться с мистером Мартином перед его отъездом в Корнуолл, беспрестанно обсуждали свои угодья и экономическую обстановку в герцогстве. Их мирная беседа первые пару минут интересовала Лидию, но после она добровольно выпустила из своих рук нить повествования, запутавшись в собственных мыслях и уткнувшись вилкой в тарелку. Вспомнив своё предвкушение перед ужином, она обречённо вздохнула, потеряв какую-либо надежду на то, чтобы привлечь к себе внимание Мечислава, который в свою очередь не удосужил её даже мимолётным взглядом притом, что по воле судьбы она оказалась посаженной между ним и мистером МакКоллом. Лидия предполагала, что это место предназначалось мадемуазель Арджент, но из-за головной боли девушка вежливо отказалась спускаться к ужину из своих покоев.        Маленькую Госпожу бросало то в жар, то в холод от испытываемой ею неловкости. Тугой корсаж платья из бежевой тафты не давал сделать девушке даже глубокий вдох, чтобы успокоить биение сердца. Опуская голову вниз, она видела перед собой красный гиацинт, а поворачиваясь вправо, лишний раз убеждалась в искреннем равнодушии Мечислава к её персоне. Лидия корила себя за некогда проявленную глупость по отношению к этому юноше.        Потерянный взгляд изумрудных глаз остановился на изящной фигуре мисс Тейт. Золотой наряд девушки так и блистал светской роскошью, впрочем, как и её причёска, собранная из мелких кудряшек и украшенная шпильками, на конце которых красовались жемчужины. Лидия поймала на себе лучезарную улыбку Малии. Кто бы мог подумать, что буквально несколько часов назад эта девушка готова была умереть от стеснения в комнате своей сестры. Порой маленькая Госпожа ужасно завидовала сдержанности Малии в компании людей. Если бы только она могла также быстро переключаться с волнующих её мыслей на холодный этикет, не требующий искренних эмоций, сложившаяся ситуация перестала бы настолько ее смущать.        На секунду Лидия опешила, когда Мечислав, слегка нагнувшись и повернувшись в её сторону, тихо прошептал:        — Как ты думаешь, мы успеем съездить в наше любимое место?        Девушка сглотнула, сильнее вцепившись в серебряные приборы. Вопрос Мисчифа показался ей весьма странным, но после спокойно сказанной реплики мистера МакКолла, она поняла, что зря так сильно разволновались.        — Твоё предложение не стоит и жалкой попытки, — сэр Скотт держался уверенно и бесстрастно, что, непременно, приятно удивило Лидию. Она взглянула на мисс Тейт, сидевшую прямо напротив них, и слегка нахмурила брови, увидев, как та о чем-то шёпотом беседовала с матерью.        «Вечно эта Вдова Тейт всё портит. Если бы не она, Малия смогла бы в той же мере, что и я, оценить мистера МакКолла», — подумала Лидия, сделав глоток вина из своего фужера.        Мисчиф нагнулся ещё сильнее. Теперь девушка видела перед собой не тарелку, а едва топорщащиеся темные пряди волос на затылке юноши. Она подняла глаза к потолку, прося Бога дать ей сил и терпения.        — Скотт, мы скоро застрянем с тобой в Корнуолле на каком-то балу, а мне хочется настоящего веселья, — не унимался Мисчиф.        — Давай поговорим об этом потом? — одарив друга укоряющим взглядом карих глаз, ответил Скотт.        — А вот красотка Пейдж всегда меня выслушивала, — бросил мистер Стилински, опустившись ещё ниже, из-за чего Лидия, не выдержав, возмутилась:        — Может, вы мне ещё и на колени ляжете?        — Раз вы предлагаете, — ухмыльнулся Мисчиф, заставив тем самым девушку почувствовать себя ещё более оскорбленной.        Лидия, подскочив на месте, бросила серебряные приборы на тарелку и оттолкнула от себя взбалмошного юношу. Слуги, играющие на музыкальных инструментах, прервали мелодию и встали со своих стульев, опустив головы вниз. Герцог и его друзья тут же прекратили разговор о политических партиях, посмотрев в сторону маленькой Госпожи. Мисс Мартин расправила юбки и выпрямилась.        — Извините.        Небрежно поклонившись, девушка развернулась и, громко стуча каблуками о пол, покинула столовую. Герцог проводил дочь взглядом, полным грусти, и, выдавив из себя улыбку, махнул рукой музыкантам.        — Продолжайте, — сказал мистер Мартин, облокотившись о спинку стула.        Мистер МакКолл впервые за весь вечер заметил на лице мисс Тейт некую растерянность, проявляющуюся в небольших складках на лбу и приоткрытых губах. Он посмотрел на своего друга, держащего в руках бокал с вином.        — Я всегда думал, что прощение просит тот, кто виноват, — произнёс Скотт, поймав на себе любопытный взгляд леди Малии.        — О чем ты? — невозмутимо спросил Мечислав.        — Ты сам прекрасно знаешь.        Малия кивнула головой говорящей матери, сама не зная зачем, ведь она давно перестала её слушать. Всё её внимание отныне было приковано к французам, что не ускользнуло от внимательных глаз мистера Скотта, который невзначай улыбнулся девушке и, взяв в руки бокал, приподнял его вверх, указывая, что пьёт это вино в её честь. Малия захлопала ресницами, с трудом сдерживая смущение.        — Прошу меня простить за столь скорый уход, — в столовой внезапно раздался голос Мечислава. — Спасибо за гостеприимство, мистер и миссис Мартин, но мне нужно идти.        — Надеюсь, вас не тревожит головная боль? — вспомнив о мадемуазель Арджент, спросил герцог.        — Думаю, я просто устал, — учтиво поклонившись, произнёс Мечислав и вышел из куполообразной столовой.        Глаза Малии и Скотта встретились в немом разговоре. Девушка, приложив ладонь к губам так, чтобы её не смогла услышать мать, прошептала «спасибо» и снова отвернулась от юноши в сторону герцога и его друзей.        Недолго думая, Лидия спряталась в просторной библиотеке. Она, подхватив юбки, подошла к одному из стеллажей, прислонившись виском к холодному дереву. Зачем он так с ней поступает? Зачем дарит кулон, если она ему совершенно не интересна? Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь грохотом в барабанных перепонках. Лидия приложила ладонь к лебединой шее в попытках понять, почему вдруг её так задело поведение Мечислава? Ведь она с самого начала знала, каков он, знала его переменчивую натуру и всё равно надеялась на что-то. Вот только на что?        Ком, застрявший в горле, с трудом провалился, дав девушке возможность сглотнуть напряжение, нависшее над ней с того дня, как она впервые встретила Мисчифа. Что ещё за любимое место, и кто такая красотка Пейдж? Неужели она почувствовала укол ревности?        Маленькая Госпожа, закрыв лицо руками, покачала головой. Нет, это совсем не то, что описывала Малия. Лидия и близко не может сравнить себя с летящей в небе птицей, если только подбитой из охотничьего ружья. Она ещё не до конца отошла от своих бесконечных иллюзий, пугающих её, заставляющих дрожать при одном только воспоминании. Ответ, словно ядовитая змея, ускользал от неё, омрачая её существование в некогда любимой усадьбе.        Лидия, сдержав слезы, выдохнула все плохое, что накипело у неё в душе. Она остановила свой взгляд на синем потрёпанном корешке старой книги. Увидев название произведения, она тут же достала один из первых экземпляров творчества Горация Уолпола и вытерла ладонью пыль на обложке. Удивительным девушке казалось то, что именно эта книга, как никакая другая, описывала сейчас состояние её души. Овеянный мраком средневековый замок она могла бы запросто сопоставить с Чатсуорт-хаусом, в котором не раз была свидетельницей сверхъестественных явлений. Изначально необъяснимые вещи, происходящие в готическом романе, воплотились в реальность, окутав жизнь Лидии загадочными событиями, с которыми ей приходилось сражаться в одиночку.        В библиотеке горело всего несколько канделябров. В помещении царил таинственный полумрак. Лидия, посмотрев на уютные диваны с темно-зеленой обивкой, решила перед сном перечитать историю, написанную Уолполом, но стоило ей сделать пару шагов, как она тихо вскрикнула, увидев в дверях высокую мужскую фигуру. Прижав книгу к груди, Лидия сильнее распахнула глаза, когда узнала в знакомых очертаниях того, из-за кого чуть не расплакалась несколькими минутами ранее.        Мечислав, медленно шагая, подошёл к одному из диванов, бросив на тот свой пиджак. Он посмотрел на Лидию. На его лице не было и намёка на издевательскую ухмылку, из-за чего девушка почувствовала себя ещё более нелепой с выпученными от страха изумрудными глазами. Их разделяло друг от друга не больше трёх футов, однако даже это не позволило им стать ближе.        — Все мы пресмыкающиеся, жалкие, грешные твари. И только милосердие отличает нас от праха, из которого мы вышли и в который должны вернуться, — без какого-либо труда процитировал мистер Стилински, рассматривая книгу, заключённую в объятиях мисс Мартин. — Не думаю, что вам после болезни стоит читать «Замок Отранто».        Лидия немного удивилась тому, что несмотря на неприязнь к английскому творчеству, юноша столь спокойно цитировал выдержки из книги, будто несколько раз перечитывал её, но ничего не ответила, только нахмурила брови и вздернула подбородок.        — Я вообще не советую вам читать подобную литературу, — продолжил Мечислав. — Вы слишком нежное создание для готической ереси Горация Уолпола.        — С нежным созданием не поступают так, как поступаете вы, — холодно произнесла Лидия.        Мечислав вопросительно изогнул бровь, глядя на девушку.        — Вам не понравился мой подарок?        — Отнюдь, — проговорила мисс Мартин. — Скорее, меня до глубины души удивила причина, из-за которой вы отдали мне кулон.        Юноша отвернулся, прошагав до высоких стеллажей. Свет, исходящий от пламени свечей, оставлял изящные тени на его белоснежной сорочке.        — Я слышал ваши крики, — после минуты молчания наконец-то ответил Мечислав.        — Но ваша комната находится далёко от моей.        — Вот и я о чём, — вздохнув, мистер Стилински остановился и достал какую-то книгу. — Со мной было такое после смерти моих родителей, так что я вас в какой-то степени понимаю.        Слова его звучали более чем убедительно, однако Лидия не слышала, чтобы кто-то из слуг упоминал о её криках. В основном Малия всегда говорила о том, что девушка два дня провела без сознания, но она вполне могла и соврать, дабы не заставлять сестру лишний раз волноваться. Лидия присела на диван, положив книгу на небольшой столик. Она посмотрела на камин и разгорающийся в нём огонь.        Мисс Мартин, только закрыв глаза на некоторые детали, могла допустить, что его слова правдивы, но какое объяснение в таком случае она даст странной служанке и скрипачке? Нет. О них ему она говорить не собиралась. Она никому не хотела говорить о мучивших её сомнениях. А Рик? Лидия не могла поверить, что тело мальчишки ей показалось, да и как она вдруг нашла его посреди леса? Почему Мечислав так настойчиво просил её молчать?        — Видимо, ваша болезнь имела не лучшие последствия, в чём я вам, непременно, сочувствую, — парень пересёк комнату, подойдя к Лидии. — Не сочтите за излишнюю настырность, но можно ли мне присесть рядом с вами?        — Прекратите, — не отводя взгляд от огня, безразлично бросила девушка.        — Что на этот раз не так? — с некой обречённостью в голосе спросил Мисчиф.        — Я же чувствую, как вам неприятно вести себя подобным образом. Вы бы никогда не стали спрашивать у меня разрешения присесть, а уж тем более в такой вежливой форме, — сказала Лидия. Однако даже после этого мистер Стилински продолжил стоять на месте. В какой-то степени ей не хотелось снова встречаться с его глазами, снова видеть его лицо, однако не может же он вечность простоять около неё, словно сокол над своей жертвой. Она подняла голову и указала рукой на диван. — Прошу, присаживайтесь.        Мягкая обивка прогнулась под тяжестью тела Мечислава. Теперь он находился достаточно близко к ней, из-за чего она внезапно вспомнила их последнюю встречу, когда он нёс её на руках и подарил кулон.        «Возможно, всё не так уж и плохо, — подумала Лидия. — Хотя, кого я обманываю. Всё, что он обычно делает, всегда имеет временный характер».        — Вы хотели мне что-то сказать? — без какой-либо увлечённости в голосе спросила Лидия.        — Да, — Мисчиф протянул девушке книгу. Ещё бы секунда, и их пальцы соприкоснулись, но Лидия, предвидев подобное, взяла том за краешек и положила его себе на колени.        — «Гордость и предубеждение»?        — Переспрашиваете, потому что разучились читать? — хмыкнул Мечислав. — Не смотрите на меня так. Сами приказали прекратить вести вежливую беседу.        — Но я не давала разрешения на оскорбления, — поправила его Лидия. — Почему именно эта книга? Вы ведь ясно дали понять, что не любите английские романы.        — Лучше вы в который раз перечитаете Джейн Остин, чем будете мучить себя «Замком Отранто». Право слово, не вижу ничего интересного в этой книжонке. Только забиваете вашу светлую голову ненужными мыслями.        — Как будто сами можете придумать лучше, — с вызовом ответила Лидия, повернувшись к Мечиславу.        — Одному Богу известно, — уголки губ юношу потянулись вверх. — А вы? Смогли бы?        — Я пробовала писать, правда, в форме личного дневника, — не смотря на юношу, ответила мисс Мартин. — Только людям, окружающим меня, я давала другие имена, так я чувствовала себя более свободной в высказываниях. Но по воле рока я забросила дневник в четырнадцать лет и больше никогда к нему не возвращалась.        — А какое имя вы бы дали мне, если бы до сих пор вели дневник?        Лидия замерла на месте, не зная, что и ответить. Какое бы она дала ему имя? Скорее всего, она бы выбрала что-то резкое и острое, как лезвие ножа. Но в тоже время в прозвище обязательно должны были бы присутствовать мягкость и лёгкость, присущие его глазам. Задумавшись, Лидия и не заметила, как прошло уже более пяти минут молчания. Мечислав, не дождавшись ответа, поднялся со своего места и направился к дверям.        — Вам стоит отдохнуть перед поездкой. Доброй ночи, мисс Мартин.        Мечислав, немного разочарованный проявленной заинтересованностью с его стороны, уже открыл дверь, когда позади него послышался нежный голос Лидии:        — Стайлз.        Юноша повернулся в сторону будущей герцогини и ухмыльнулся.        — Значит, Стайлз?        — Вы оглохли, поэтому переспрашиваете? — копируя манеру Мисчифа, ответила Лидия.        Тот лишь покачал головой и снова произнёс:        — Доброй ночи, мисс Мартин.        Он покинул библиотеку, оставив Лидию совсем одну. Её пальцы вцепились в книгу. Она готова была поспорить, что, несмотря на нависший полумрак, заметила улыбку на лице Мечислава.        Вот только сыграла ли их беседа какую-то роль в разразившейся борьбе чувств в душе девушки? Кажется, мистер Стилински только ещё сильнее стал напоминать ей ходячий вопрос, на который она никогда не сможет найти ответа. И если раньше это пробуждало в ней любопытство, то сейчас не сулило ничего хорошего. Задумавшись над его поведением сегодняшним вечером, мисс Мартин твердо решила для самой себя, что больше не будет тратить свои мысли и нервы на этого юношу. Лидии необходимо было поставить точку в их отношениях одним простым словом «прощайте», но вместо этого маленькая Госпожа прошептала:        — Доброй ночи, мистер Стилински.        Тем временем в гостиной жизнь кипела своим чередом. Мистер Спенсер играл на фортепиано, мистер Мартин и мистер Уилобби, переговариваясь, наблюдали за игрой в карты остальных членов их круга. Абсолютное лидерство в висте одерживал Кристофер Арджент, что, безусловно, радовало герцога. Миссис Мартин, изредка поглядывая на супруга, сидела вместе с дочерью около камина и занималась вышивкой, а Скотт устало бродил по комнате в тщетных попытках найти себе полезное занятие.        Малия, случайно уколов иголкой палец, пискнула. Она отложила пяльцы на столик и посмотрела на взволнованное лицо матери.        — Ты устала, милая, — заметила та. — Ступай к себе.        — Да, мама, — спокойно ответила Малия, поднявшись с уютного кресла.        Расправив плечи, девушка обошла стороной игральный стол и устремилась к дверям. Мысленно она поблагодарила создателя за то, что её выходка сработала, и она наконец-то смогла вырваться из оков совершенно неинтересной ей компании. Возгласы мужчин и чуткий взгляд матери не давали ей покоя, из-за чего она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке.        — Мисс Тейт!        Малия остановилась посреди коридора, закрыв глаза и вздохнув. Она сложила руки в нерушимый замок, пытаясь тем самым скрыть дрожь, пронзившую всё её тело. Досчитав до трёх, девушка обернулась к юноше со смуглым цветом кожи и слегка улыбнулась, спросив:        — Что-то случилось, мистер МакКолл?        — Ваша заколка, — Скотт протянул вперёд раскрытую ладонь, в которой покоилась шпилька Малии. Он сделал один шаг вперёд, не отрывая взгляда от шоколадных глаз девушки. Сердце мисс Тейт пропустило удар, когда юноша коснулся её волос, возвращая свою находку на её законное место. — Теперь всё как надо.        — Благодарю, — скрывая волнение за улыбкой, сказала Малия.        Она отметила про себя, что у мистера МакКолла весьма интересная внешность. Он совершенно не похож на типичных французов, скорее, он прибыл из страны, где вечно светит солнце и море волнует песок. Малия опустила глаза в пол, стараясь не думать о том, что она находится в шаге от Скотта. Девушка даже не могла понять того, исходил ли жар от тела юноши, или же она сама пылала от смущения.        — С вами всё в порядке? — в голосе мистера МакКолла прослеживалась тревога.        — Да... Точнее, не совсем, — поправила себя Малия. — Не волнуйтесь вы так. Ваш взволнованный взгляд приводит меня в замешательство. Думаю, мне просто необходимо увидеться с сестрой, чтобы почувствовать себя лучше.        Скотт понимающе кивнул, сощурив глаза.        — Есть в этом некая прелесть, найти половину своей души в другом человеке, — тихо начал он. — Не в любовном смысле, а именно в дружеском. В любви, как бы то ни было, постоянно возникают спорные моменты: кто-то любит сильнее, кто-то меньше, кто-то просто позволяет себя любить, не отдавая ничего взамен. Дружба — это другое дело. Она не требует от человека стольких обязательств, скольких требует любовь.        — При этом дружба не отрицает наличия определенных чувств, к которым запросто можно отнести зависимость, но не пагубную, как вы, скорее всего, подумали. Такая зависимость больше похожа на необходимость продолжать дышать, чтобы не поддаться объятиям смерти.        — Зато дружба не принуждает человека к действиям, изначально чуждым его натуре.        — Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, — сказала Малия, недолго поразмыслив над словами Скотта. — Однако вы, как никто другой должны знать, что даже дружба не даёт человеку полную свободу.        — Вы так просто меня разоблачили, — Скотт горько усмехнулся. — И да, я вижу в дружбе свободу, а в любви полный контроль над всем, что ты делаешь и чувствуешь.        — Свобода имеет абсолютный характер. Либо ты свободен, либо нет. И я считаю, что это отчасти зависит от ограничений, которые человек сам для себя ставит. Привязанности же заставляют нас чувствовать намного больше, чем вы можете себе представить, — Малия произнесла последние слова шёпотом, будто какой-то страшный секрет. Мистер МакКолл нахмурился и медленно отвёл глаза от девушки. — Неужели я сказала что-то не то? Я вас задела?        — Нет, ничуть нет.        Малия, сполна ощутив вкус вины на кончике языка, приложила руку к губам.        — Как же я сразу не догадалась, — вздохнула девушка, — вы так рассуждаете о любви, потому что любили кого-то безответно?..        «...или любите до сих пор», — в страхе подумала мисс Тейт.        — Влюбиться тоже можно неудачно, — ответил Скотт. — И как раз-таки та любовь требовала от меня того, чего я дать не мог.        — Простите за излишнее любопытство, но чего именно от вас хотели получить?        — Простого человеческого счастья.        Малия несколько раз моргнула, с трудом понимая реплику Скотта. Ведь он казался ей таким славным и чутким юношей с добрым сердцем. Более того, мисс Тейт восхищалась им. Мистер МакКолл, несмотря на свою дружбу с мистером Арджентом, заступился за честь девушки, которую едва знал. Не задумываясь, кинулся спасать чужую карету. Неужели он считает, что ему не под силу осчастливить человека?        Поддавшись порыву, Малия обхватила обеими ладонями тёплую руку Скотта.        — Как же вы несправедливы к себе, Мистер МакКолл! — воскликнула девушка. — Это же надо было кому-то внушить вам, будто вы не способны подарить человеку настоящего счастья. Ваши поступки говорят сами за себя. Вы, безусловно, относитесь к тем людям, которыми хочется восхищаться, с которых хочется брать пример. И была бы на то моя воля, я бы доказала всему миру, что вы...        На секунду Малия остановилась, коря себя за столь легкомысленное поведение. По спине прошёлся лёгкий холодок, а сердце настолько сильно забилось в груди, что готово было прорвать собой грудную клетку. Она даже боялась подумать о несказанных ею словах. Он не должен знать о её внутренних сомнениях на его счёт. Возможно, сегодня она что-то чувствует к мистеру МакКоллу, но что будет завтра?        — Вы очень красивы, потому что добры, — Скотт коснулся свободной рукой тыльной стороны ладони мисс Тейт. — Вы, несомненно, настоящая леди.        Уголки губ девушки едва заметно дрогнули в улыбке.        — Благодарю, — ответила она. Немного помолчав, Малия добавила: — Как вы думаете, у мистера Арджента получилось заслужить прощения моей сестры?        — Это сложный вопрос, ибо он, скорее всего, даже не знает, где её искать, — поджав губы, сказал Скотт. — Но я полностью уверен в том, что, будучи в расстроенных чувствах, Мисчиф отправится прямиком в библиотеку.        — Удивительно, — пробормотала Малия, — мисс Мартин всегда поступает также. Она безумно любит читать.        — Мой друг тоже, особенно английскую литературу, — Скотт улыбнулся, но ненадолго. Заметив на полу тень молодого юноши, он поклонился девушке и двинулся дальше по коридору, сказав: — Доброй ночи, мисс Тейт.        Свернув направо, Скотт прошагал в неизвестном направлении. Он знал, что за ним следует его друг. Когда шум стих, а в помещении стало достаточно темно, мистер МакКолл обернулся к Мечиславу.        — Всё нормально? Она ни о чём не догадывается? — спросил Скотт.        — Я рассказал ей байку о криках и о своих родителях, — почесав затылок, ответил Мисчиф. — Главное, чтобы она не пошла выяснять у других, как всё было на самом деле.        — И долго ты собираешься скрывать от неё правду?        — Пока мы не уедем отсюда, — Мечислав коснулся плеча друга. — Я не дал им убить тебя, неужели спасти какую-то герцогиню для меня будет проблемой?

• Легенда •

       Лидия, поправив шляпку на голове, вышла на крыльцо. Первая карета, предназначенная для герцога, графа и юношей, уже скрылась в лесной чаще, в то время как экипаж для леди все ещё стоял около широкой лестницы. Слуги сновали по площадке, держа в руках массивные чемоданы с нарядами прекрасных дам. Девушка взглянула на небо и обречённо вздохнула, заметив тяжёлые серые тучи. Вдалеке послышались первые раскаты грома. Перед глазами Лидии воскресли воспоминания: охота, выстрел, Дервиш, дождь и тело маленького мальчика с пугающей дырой во лбу. Она дернулась на месте, когда кто-то коснулся её плеча.        — Всё в порядке, сестрёнка? — Малия застегнула последнюю пуговицу на своём жакете, надетом поверх тёмно-коричневого платья из плотной ткани.        — Волнуюсь из-за погоды, — ответила мисс Мартин, сжав в руках пару перчаток.        Малия, спустившись на несколько ступенек вниз, обернулась к задумчивой Лидии.        — Ты случайно ничего не забыла в усадьбе?        Резкие порывы ветра заставили девушек вздрогнуть. «Без дождя точно не обойдется, — заключила про себя мисс Тейт. — Впрочем, ничего удивительного. В Англии всегда была переменчивая погода». От мыслей её отвлёк испуганный возглас сестры.        — О, Господи!        Лидия, подобрав тяжёлые юбки, забежала в усадьбу. Видимо, не зря Малия спросила про вещи. Мисс Тейт, убрав несколько крохотных катышков с ткани платья, выпрямилась. Ей абсолютно ничего не стоило остаться на лестнице и дождаться возвращения Лидии, но что она сделает против взволнованных криков матушки?        — Малия, сейчас же заходи в карету! — воскликнула миссис Мартин. Услышав протесты девушки, Коррин недовольно взмахнула руками и спряталась в тени экипажа. — Я повторять не собираюсь!        Мисс Тейт, в последний раз взглянув на парадные двери, спустилась с лестницы. Она надеялась, что Лидия не сильно обидится, узнав о решении Малии подождать ту в карете, тем более сестра прекрасно была осведомлена о сложном характере Коррин. Но стоило девушке, воспользовавшись любезной помощью слуги, оказаться в экипаже, как миссис Мартин надменным голосом приказала:        — Трогай, Эрнст.        Дверца захлопнулась, прежде чем Малия успела возразить. Она удивлённо посмотрела на мать.        — А как же Лидия?        — Поедет в отдельной карете, — невозмутимо ответила та. — Нашла из-за кого переживать.        Сердце Малии сжалось в груди, отдавшись ноющей болью в висках. Девушка, поражённая происходящим, раскрыла рот. Раздался цокот копыт.        — Мама, так нельзя поступать! — вскрикнула Малия, на что миссис Мартин не обратила никакого внимания. Мисс Тейт с надеждой в глазах посмотрела на Эллисон, одетую в тёплое синее платье для поездок в экипаже. — Мадемуазель Арджент, ну хоть вы скажите, что это неправильно.        Брюнетка вопросительно вздернула бровью, оглядев растерянную девушку.        — Прекратите ломать драму, ваша сестра не маленькая девочка, а будущая герцогиня. Если она не в силах справиться с обыкновенной каретой без вашего вмешательства, то о какой власти в таком случае может идти речь? — равнодушно отчеканила Эллисон. — Тем более здесь и так слишком мало места для нас троих.        — Вы совершенно не знаете Лидию, чтобы говорить подобное о ней, — возмутилась Малия. — Лучшей герцогини для Девоншира, чем она, ещё белый свет не видывал.        — Тогда в чём проблема? — Эллисон закатила глаза и раскрыла веер.        — Неужели в вас нет и капли сострадания?        — Je n'ai pas l'énergie pour me battre contre toi*, — отвернувшись от Малии, пробормотала мадемуазель Арджент.        — Не будь вы такой холодной и высокомерной, люди бы потянулись к вам.        — Что, простите? — Эллисон нахмурила брови.        — Что слышали, — улыбнувшись, ответила Малия.        Явно оскорблённая словами мисс Тейт, брюнетка ахнула и сильнее взмахнула веером. Миссис Мартин пронзила дочь укоряющим взглядом.        — Как ты себя ведёшь!        — Я? — удивлённо переспросила Малия.        — Замолчи сейчас же, — приказным тоном проговорила Коррин. — Ты абсолютно не умеешь вести себя в обществе.        — Но я не сделала ничего дурного.        — Я всё ещё слышу твой голос?        Лицо Малии покрылось багровым румянцем от обиды. Она опустила голову, стараясь подавить в себе слезы. Она не должна плакать при них. Лидии бы это точно не понравилось.        Когда мисс Мартин выбежала на крыльцо, на площадке показалась совершенно новая карета, загруженная её чемоданами. Девушка на мгновение остолбенела, с грустью думая о том, что все уехали, оставив её совсем одну. Но её страдания по этому поводу продлились недолго; будущая герцогиня, взяв себя в руки, гордой походкой прошагала к экипажу, будто так и задумывалось с самого начала. Она знала, что Малия не могла так поступить с ней. Не в её это правилах было бросать друзей. Лидия, подав руку кучеру, поднялась в карету и опустилась на мягкие сиденья. Она поправила плечики своего темно-зеленого платья, похожие на фонарики, и, посчитав про себя до десяти, сказала:        — Трогайте, мистер Фаулз.        Но стоило карете отъехать буквально на пару футов от усадьбы, как позади послышались крики юноши. Лидия, закрыв глаза, взмолилась про себя, чтобы её мысли оказались ошибочными. Только этого не хватало...        Кучер остановил экипаж, ударив кнутом по лошадям. Она услышала, как что-то громоздкое повалилось на крышу повозки. «Наверное, чемодан», — предположила Лидия. Когда дверца открылась, а в проёме показалось раскрасневшееся лицо юноши, все надежды девушки рухнули, так и не воплотившись в реальность. Мистер Стилински, улыбаясь, вошёл в карету и уселся напротив Лидии. Он снял котелок и запустил пятерню в чёрные, как смоль, волосы, придав им растрёпанный вид. На удивление он выглядел слишком весёлым и возбуждённым, учитывая всю нелепость сложившейся ситуации.        Карета тронулась с места, и Лидия тут же упёрлась ладонями в стенки, дабы удержать равновесие. Она одарила Мисчифа равнодушным взглядом, после сказав:        — Разве вы не должны были уехать вместе с остальными мужчинами?        — Разве вы не должны были уехать с остальными барышнями? — всё ещё тяжело дыша, отозвался шатен. — По-моему, ответ очевиден. Мы с вами любим опаздывать.        — Мы? Избавьте меня от этой чести оказаться с вами хоть в чём-то похожей.        — А мне показалось, что вчера мы приятно побеседовали перед сном, — невозмутимость, с которой Мисчиф проговаривал свои реплики, поражала Лидию. — Кстати, как вам спалось? Мне лично — прекрасно. Это на случай, если вам интересно.        — Увы.        — Я так и знал, что вы любезно решите обделить меня своим вниманием, поэтому приходится говорить всё самому, — не переставая, болтал Мечислав. — Погода просто ужасная. В Англии ни одна неделя не обходится без дождя? У нас в Марселе данный вопрос обстоит иначе. Трудно привыкнуть к вечной сырости после тёплого климата.        — Сочувствую.        — А что вы держите в руках? Можно взглянуть? — не дождавшись ответа, Мисчиф потянулся к Лидии и, воспользовавшись моментом, забрал из расслабленных кистей девушки украшение, подаренное ей Малией в знак крепкой дружбы. Он подставил медальон к окну, чтобы рассмотреть тот со всех сторон.        — Отдайте его, — спокойным тоном потребовала маленькая Госпожа. Но Мисчиф лишь ухмыльнулся, сделав вид, будто не слышит её. Лидии совершенно не нравилось смотреть на то, как с её медальоном играли, словно с какой-то бесценной безделушкой. Резким движением руки она выхватила серебряную цепочку с сапфиром и прижала её к груди, прожигая парня недовольным взглядом.        — Я не видел в ваших глазах столько страсти с того дня, как вы защищали от меня свои книги, — произнёс мистер Стилински, с неким удовольствием глядя на рассерженную Лидию.        — Что поделать, если вы вечно ведёте себя как избалованный мальчишка, хватающий и портящий всё, что дорого другим людям в угоду самому себе.        Мисс Мартин заметила, как брови Мисчифа сошлись на переносице, после приняв исходное положение.        — Что ж, — протянул он, — я скучал по такому общению с вами. Излишняя вежливость и фамильярность нам с вами не к лицу.        — Поэтому вы не упускаете возможности задеть меня.        — Как я могу пройти мимо своего любимого занятия?        Лидия, поджав губы, расправила рыжие локоны, закреплённые небольшой заколкой на затылке. Её шляпка с белоснежным пером покоилась на сидение рядом с ней. Девушка демонстративно отвернулась от мистера Стилински, посмотрев в окно.        Пейзажи Девоншира восхищали её и придавали толику уверенности в себе. Она невольно улыбнулась, в который раз убедившись в красоте своего графства. Лидия потянулась к окну и столь же быстро отпрянула от него, когда парень бесцеремонно закрыл перед ней шторки. Не медля, девушка снова их раскрыла, а через секунд пять карета вторично погрузилась в полумрак. Тяжело вздохнув, мисс Мартин повторила свои действия, впрочем, как и Мечислав. Не уступая друг другу, они дёргали шторы из стороны в сторону до тех пор, пока девушка не воскликнула, окончательно потеряв терпения:        — Да что вы себе позволяете!        Она обиженно топнула ножкой, словно маленькая девочка, за что мысленно себя отругала.        — Монотонные пейзажи наводят на меня скуку.        — Так не смотрите, — возмутилась Лидия. — Вы всё ещё сидите в карете моего отца, а это значит, что здесь диктую правила я и только я.        — Вы сейчас намекнули на моё безропотное подчинение вашим прихотям?        — Нет, я сказала об этом прямо, — расправив шторки, Лидия победно улыбнулась.        Мисчиф, фыркнув, забился в угол и, закинув ногу на ногу, закрыл лицо шляпой. Он сложил руки на груди и наконец-то умолк. Мисс Мартин же выпрямилась, как подобает леди, и посмотрела в окно. Её гордый профиль освещался слабыми лучами утреннего солнца. Карета изредка покачивалась, встречая по дороге назойливые камки и упавшие на землю ветки. Сквозь пышную листву кустов и деревьев, девушка смогла разглядеть крыши небольших поместьев. Она с интересом наблюдала за белками, птицами и крохотными фигурками людей, пока не почувствовала лёгкую сонливость. Глаза сами по себе закрывались, как бы девушка не старалась противостоять своему желанию заснуть. Тишина, царившая в экипаже, только сильнее давила на неё, заставляя погрузиться в мир грёз. Она уже успела позабыть о Мечиславе и его колких фразах, брошенных в её сторону. Умиротворение захватило Лидию в свои сети, дав возможность отвлечься от суматохи светского общества.        Девушка испуганно подскочила на месте, когда Мисчиф, кинув шляпу на сидение, ругнулся себе под нос. Никто и никогда не произносил подобных слов перед ней, да ещё и с таким пылом, будто она в чём-то провинилась. Лидия коснулась своих щёк, пытаясь скрыть предательский румянец.        Заметив реакцию девушки, Мечислав грубо попросил прощения и достал брегет в золотой оправе из кармана. По его лицу и отчаянному вздоху Лидия поняла, что они должны были ехать вместе ещё несколько часов. Трудно было сказать, что ей самой прельщала возможность проводить с ним время, однако он мог бы проявлять своё негодование в менее нахальной форме. Тем более мисс Мартин не считала себя такой уж плохой компанией.        — Дурной сон? — спросила Лидия, с неким беспокойством глядя на Мисчифа.        — И не только, — безразлично бросил шатен, оперевшись головой о спинку сидения.        Лидия поджала губы. Неужели ему настолько ненавистно её общество? Минутой ранее она думала, что отношения, сложившиеся между ними, обстояли как раз-таки иначе: он требовал её внимания, а она мечтала избавиться от него. Немного поразмыслив, девушка решила, что их связь запросто можно было бы описать одной единственной фразой: «Не докучай мне, хотя я хочу, чтобы ты мне докучал». Лидия замерла на месте. Неужто сию секунду она призналась самой себе в том, что ей нравилось поддерживать общение с этим человеком?        «Нет, быть того не может, — подумала мисс Мартин. — Он ведь совсем не похож на джентльмена».        Но увидев вдалеке обшарпанный замок из серого кирпича, девушка заметно оживилась. Она восхищённо воскликнула:        — Вы только взгляните! — на щеках Лидии заиграли милые ямочки. — Ведь это замок Берри Поумрой.        Мечислав, подвинув шторку, взглянул на массивное сооружения без какого-либо интереса в глазах.        — И что в нём такого необычного?        Лидия приподняла брови, искренне удивившись равнодушию мистера Стилински.        — В этом замке XIV века обитает несколько привидений из семьи Поумрой, которой он принадлежал. Среди них — Белая Леди и Голубая Леди, — серьёзным тоном произнесла девушка. — Согласно легенде, Белая Леди — это леди Маргарет Поумрой, которую заморила голодом собственная сестра, леди Элеонор. Их история является ярким примером того, на какие только немыслимые поступки готов пойти человек из-за обыкновенной зависти. Призрак Маргарет — белую фигуру с длинными струящимися волосами — часто видят парящей над той самой башней, в которой она погибла. Голубая Леди — привидение в синей накидке с капюшоном — тоже носила фамилию Поумрой. По легенде, она задушила собственное дитя, и поэтому не может обрести покой. Иногда в окрестностях замка можно услышать скрип несуществующих дверей, чьи-то шаги и детский плач, который местные жители приписывают призраку того самого несчастного ребенка...        — Мило.        — Мило? — переспросила Лидия. — И это всё, на что вы способны?        — Мисс Мартин, я никогда не скрывал от вас своего пристрастия к подобного рода историям, однако только из-за того, что вам захотелось произвести на меня хорошее впечатление, я не обязан от восхищения танцевать перед вами кадриль в шаткой карете.        — Уж больно надо мне думать о том, какое впечатление я на вас произвожу, — возмутилась девушка. — Если вы все мои реплики и действия воспринимаете как желание угодить вам, то я больше и слова не скажу.        — В таком случае, пару слов скажу я, — Мисчиф поправил своё пальто и посмотрел на юную барышню. — Слышали ли вы знаменитую французскую легенду о хрустальном замке? — Лидия отвернулась от парня, устремив свой взгляд на пасмурное небо. — Значит, я буду первым, кто вам о ней расскажет. Это такая честь, mon cher, что я сам себе завидую.        Девушка поджала губы, из-за чего около уголков её рта образовались морщинки в форме полумесяцев. Мечислав прочистил горло.        — В 1785 году произошло ужасное кораблекрушение, в результате которого погибло более трехсот человек. Великая трагедия для всей Франции, — вздохнул юноша. — Страшное происшествие стало причиной резкого подъёма количества сирот в стране. Одним из них был Жан-Лиам Пейн. К счастью, стены холодного детского дома обошли его стороной, ведь он принадлежал знатному роду аристократов и к тому же был совершеннолетним.        — История о том, как человек пропил всё своё состояние, получив долгожданную свободу? — не смотря на Мисчифа, спросила Лидия.        — Нет, конечно. О себе я вам рассказывать не собирался, — поймав на себе непонимающий взгляд девушки, мистер Стилински ухмыльнулся. — Это была шутка. Знаете ли, даже самые богатые люди бессильны перед душевными муками. Никакие деньги неспособны обеспечить вас лекарством от воспоминаний. Горечь, словно липкий дёготь, затрагивает все уголки вашего разума, напоминая о разлуке. И в итоге ваш самый лучший сон превращается в самый худший кошмар.        — Так было и с мистером Пейном, верно? — с грустью в голосе произнесла мисс Мартин. — Ведь он не успел попрощаться с семьёй.        «Как и я с мамой», — подумала про себя зеленоглазая.        — Именно, — подтвердил Мисчиф. — Не сумев совладать с самим собой, он решил покинуть родной дом. Не каждый сможет жить там, где когда-то был счастлив. Тут даже проблема не в ностальгии, — юноша задумчиво потёр подбородок, — скорее в том, что потерянное время невозможно вернуть, как, впрочем, и людей, которые делали твою жизнь особенной. Лиам продал поместье и отправился на юг Франции, где приобрёл заброшенный замок на одиноком холме.        — Но ведь в окружении людей боль притупляется. Скрываться от мира — это не выход.        — Это выход для тех, кто не хочет прощаться с болью, — парировал Мисчиф. — А вы знаете, почему она слабеет в компании людей? Потому что вам приходится постоянно говорить о ней, с кем-то ею делиться. Но то, что произошло с Лиамом, имело слишком личный характер. Он хотел начать новую жизнь вдали от праздных дней столицы. Я понимаю его, потому что мне самому пришлось потерять всю свою семью. И, возможно, вы посчитаете, что ребенку не суждено осмыслить всю суть ситуации, но даже в свои пять с небольшим я прекрасно осознавал, что такое смерть. Моим единственным и главным желанием было уехать далеко-далеко. Я не жалею о том, что попал под опеку графа Арджента. Он был добр ко мне. Однако не дал утолить свою боль в одиночестве. А сейчас уже поздно оплакивать события шестнадцатилетней давности.        Горячность, с коей Мисчиф изложил свой монолог, отчасти покорила Лидию. Она потеряла дар речи. Девушка слабо кивнула, соглашаясь со словами юноши и прося его продолжить рассказ.        — Его встретил туманный пустырь. Острые шпили готического замка пронзали собой нависшие тучи, а деревья, лишенные листвы, наводили ужас, леденящий душу. Это место давно забыло о ярких красках. Серые пятна пыли смешивались с темными деревянными панелями и старыми простынями, покрывающими массивную мебель. Время застыло. Лиам впервые в жизни почувствовал родство с замком, в котором находился. Оба в равной степени были потеряны. И оба в равной степени были разбиты, — Мисчиф обратил свой взгляд на первые капли дождя. — Мистер Пейн с трудом нашел свечу и спички. Он бродил по длинным коридорам, заросшими вековой паутиной, вплоть до прихода ночи. Вскоре Лиам остановился около двери, ведущей прямиком в просторные покои. Недолго думая, он расположился на кровати и, закрыв глаза, погрузился в глубокий сон, — Лидия, словно зачарованная, смотрела на мистера Стилински. — В замке не было прислуги. Всю ночь Лиам думал о том, как будет очищать помещение от грязи. Он представлял, что замок — это он сам. И если у него получится исправить мрачную судьбу заброшенного особняка, его жизнь изменится в лучшую сторону. Скажем так — это была прекрасная возможность собственноручно покопаться в том хаосе, что творился у него в душе.        — Ожидания всегда оборачиваются для нас неким разочарованием. Реальность не любит быть предсказуемой.        Мисчиф довольно улыбнулся. Внезапно раздался гром, отчего Лидия невольно вздрогнула. Она прикусила нижнюю губу и сложила дрожащие руки в замок. В карете стало прохладней обычного.        — Лиам заснул в комнате, покрытой пылью, а проснулся в настоящих хоромах. На тумбочке стоял поднос с тёплым кофе и круассанами. Парень вначале удивился, но после взял себя в руки. Выйдя в коридор, он заметил полное отсутствие паутины. Мистер Пейн закрылся в комнате, достал книгу из небольшого чемодана и провёл весь день за чтением. Утром он снова увидел на тумбочке поднос с едой. Происходящее насторожило юношу. Лиам вскоре изучил весь замок, кроме корпуса для прислуги. Нигде не было пыли, а старые простыни, некогда лежащие поверх мебели, исчезли. Пейн мигом направился к себе и, пораженный увиденным, бросился на подушки. Его мучили вопросы, на которых он не знал ответа. Неопределенность длилась пару дней, пока Лиам случайно не услышал весёлый смех девушки.        — Он нашёл её?        — Да, на кухне, поющей французскую песню о ветре. Её волосы пшеничного цвета солнечным водопадом спадали на хрупкие плечи. Зелёные глаза горели азартом, а улыбка сверкала ярче тысячи звёзд. Несмотря на достаточно нежное телосложение, девушка умело месила тесто, не боясь при этом испачкаться в муке. Лиам проскользнул взглядом по острым скулам незнакомки и её пухлым губам. Он неуверенно покачнулся, случайно задев посуду. Девушка вскрикнула, услышав грохот. Она, охваченная испугом, посмотрела на мистера Пейна, пытающегося быстро всё уладить. Этим утром они и познакомились.        — А как её звали?        — Эмма, что в переводе с латинского означает «душевная», а с арабского «верная», — Мисчиф не переставал улыбаться, говоря о таинственной незнакомке. — Душевная и верная — два простых слова составляют детальное описание её характера. Она в считанные секунды нашла общий язык с Лиамом, свободно вела беседу о музыке и искусстве, просила у него книги и с интересом слушала его истории, прямо как это сейчас делаете вы, слушая меня. Ну же, мисс Мартин, не смотрите на меня так, я же смущаюсь, — Лидия, фыркнув, отвернулась от Мечислава. — Мисс Мартин? Будет вам, я же пошутил. Не переживайте, я прекрасно осведомлён о вашей ненависти в мою сторону, даже не даёте молодому юноше помечтать.        — Прекращайте попусту болтать. Лучше расскажите, чем всё закончилось.        — Раз вы так просите. Лиам нашёл в Эмме то, ради чего стоило продолжать жить дальше. Не просто дышать, а вдыхать каждый день запах лаванды, исходящий от её волос, не просто тратить деньги на дорогие наряды, а украшать его любимую девочку роскошными платьями и всевозможными драгоценностями, не просто спать, а видеть сны, в которых она ему пела. После смерти семьи он снова понял, что значит быть живым. Лиам, купив в городе обручальное кольцо, вернулся в замок, отныне наполненный светом, струящимся от пламени восковых свечей, и цветами. Он бросился в библиотеку — любимое место Эммы. Девушка встретила его с улыбкой на лице. Но стоило мистеру Пейну протянуть ей бархатную коробочку, как та неуверенно замотала головой, отходя от него. «Что-то не так?», — поинтересовался юноша. «Я не могу, Лиам. Нет... Мы не должны. Это неправильно», — отвечала Эмма, захлёбываясь в собственных слезах. Сказанная девушкой фраза ранила закоренелого джентльмена. Он вспылил, сказав: «Если ты думаешь, что меня смущает наша разница в положениях, то ты ошибаешься. Ведь я люблю тебя. Ведь рядом с тобой я снова стал живым». Лиам сделал несколько шагов навстречу к девушке, после чего отпрянул, увидев, как та поднялась ввысь, словно птичье пёрышко — такое же лёгкое и невесомое. «Зато я мертва», — эхом пронеслось по помещению.        — Какой ужас...        — Но Лиам был не из тех, кто так просто сдавался. Он понял, что всё это время искал покоя, которого не мог найти среди живых. «Сама судьба мне указала путь туда, куда стремилось моё сердце. И если суждено мне умереть, то только ради тебя, той, которая показала мне новый мир, где меня искренне любят и ждут», — и с этими словами Лиам покончил жизнь самоубийством. Солнце озарило одинокий холм, превратив готический замок в хрустальный. Проезжая мимо изящного сооружения, не иначе как прибывшего в этот мир из настоящей сказки, местные жители слышат музыку и весёлый смех. Смех Лиама и Эммы.        Лидия улыбнулась, приложив ладони к губам. Она едва слышно завизжала от радости. История произвела на неё ошеломляющее впечатление.        — Как вы думаете, у меня получилось? — внезапно произнёс Мисчиф.        — Что? — переспросила Лидия.        — Помните вчерашний разговор? Так вот, я все-таки решил потягаться с Горацием Уолполом.        Улыбка слетела с губ девушки, оставив её ни с чем. Она удивлённо заморгала глазами.        — Так это вы...        — Да, — Мисчиф еле сдерживал ухмылку, — эту историю про «Хрустальный замок» придумал именно я.        — Вас настолько сильно задели мои слова? — мисс Мартин вопросительно изогнула бровь.        — Нет, мне просто стало скучно, поэтому я захотел убить время с пользой. А судя по вашей реакции, из меня вышел бы отличный писатель.        — Так уж и быть, история неплоха, — сдержанно признала Лидия. Заметив вдалеке молнию, она вспомнила о маленьком Рике в лесу. Что, если сейчас самое подходящее время? — Мистер Стилински, я давно уже хотела с вами поговорить.        — Я вас слушаю, — серьезным тоном ответил парень. Видимо, ему не понравилось, что его труд не удостоился должных оваций.        — Почему вы попросили меня молчать о смерти мальчика?        Мисчиф заглянул Лидии в глаза. Мисс Мартин оторопела. Ей казалось, что она чувствует, как шестеренки усиленно работают у него в голове. С минуту помолчав, он спокойно проговорил:        — Не понимаю, о чём вы.        — Как это? — вырвалось у девушки. — Вы ведь видели то же, что я в тот день, когда Дервиш испугался выстрела из ружья, и вы спасли меня.        — Что именно я по-вашему должен был увидеть?        — Мальчика... — уверенность покидала Лидию все больше и больше. — Рик Рейкен...        — Стоп, — прервал её мистер Стилински, — это случайно не тот самый брат Тео Рейкена? Вашего бывшего садовника?        — Да, именно!        — Славный малый, думаю, его ждёт успех, особенно с таким братом.        — Что? Какой успех?        — А вы желаете ему иного? — Мисчиф беззаботно улыбнулся.        — Конечно же, нет.        — Тогда в чём проблема? Мальчик уехал со старшим братом покорять Англию. Не вижу в этом ничего плохого. А вы?        — Это было бы просто чудесно, — растерянно пробормотала Лидия.        Неужели ей всё показалось?