И тогда он ушёл.

— Шерлок, что происходит? — Джон стоял на пороге Бейкер-стрит с дочкой на руках и удивленно смотрел на только что закрытую перед ним дверь. Джон и правда не понимал, что происходит. Шерлоку позвонили и вот, он выставил его за дверь. Что-то случилось. Определенно. С ребенком на руках, который вскоре должен проснуться, весьма неудобно колотить в дверь и выяснять отношения. Нужно звонить Майкрофту. ~ — Он ушел из дома, Джон, — спокойной ответил старший из Холмсов доктору, спустя несколько минут после его звонка с не очень хорошими новостями. — Я постараюсь поговорить с ним. Миссис Хадсон сказала, что он ушел сам не свой. «Грустный и печальный», — после этих слов Майкрофт прыснул, показывая абсурдность, по его мнению, этих слов. — О, Боже, Майкрофт, — проигнорировал Джон его издевательский тон, — неужели вы думаете, что если вы с ним поговорите, он придет в себя? Молли умерла, скорее всего, и вы никак ему не поможете, — Джон поутих в конце, почувствовав безнадежность и грусть. Хупер была дорога и ему. Да и тем более он никогда не отличался хладнокровием к другим. Ватсон в ответ слышит лишь гудки. Кажется, он задел чувства Британского Правительства. ~ Молли очнулась, чувствуя легкое головокружение и боль. Она пыталась не сосредотачиваться на ней. Первым делом она ожидала увидеть Шерлока в своей палате, но его не было. «Неужели умер?» — пронеслось у нее в голове и паника нахлынула на нее, из-за чего стало трудно дышать. ~ Он не приходит к ней. Она ждет, но его нет. Джон говорит, что с ним все в порядке, просто Шерлок не может. Молли видит чувство вины в глазах Ватсона и, одобряюще улыбаясь, сжимает его руку в своей. — Джон, все нормально. Я в порядке. Ты не виноват. Я все понимаю, — произносит она довольно хриплым голосом. Он кивает и отмахивается от грустных мыслей. — А к кому это мы пришли, а? — произносит он ласково, обращаясь к Рози, что мирно сидела в коляске все это время. Он улыбается, поднимая ее на руки. Молли рада, что Джон навещает ее. Если бы не он и его прекрасная дочь, она бы сошла с ума от тоски. — Тетушка Молли, верно? — Ватсон выпускает из рук ребенка, когда тот уже довольно удобно расположился на руках у Хупер. — Привет, моя красавица, — произносит она и почти забывает о боли. — Я так скучала. Какая ты уже большая стала. В такие моменты она счастлива и не чувствует себя брошенной. Джон помогает ей и за это она будет вечно ему благодарна. ~ Настает день выписки. Шерлок не приходил. Чего она хочет? Хочет идти к нему или наоборот, больше не видеть? Она волновалась, а он даже не пришел к ней за время ее восстановления. И это с учетом того, что именно он виноват в том, что она находится в этой больнице. Но ведь она любит его. Любит. Ей нужно увидеть его и заглянуть в его прекрасные холодные глаза, пусть из-за них ее сердце окончательно разобьется. ~ Дрожащими руками она стучится в дверь дома на Бейкер-стрит. Никто не открывает. Он видел ее в замочную скважину? С ним что-то случилось? Может, он уже здесь не живет? Она стучит. Снова и снова. Бесполезно. Молли поворачивает ручку двери, которая, на удивление, оказывается открытой. Девушка буквально проскальзывает внутрь, стараясь не издавать лишних звуков. Что это? Скрипка? Ох, он здесь. Ее волнение усиливается, из-за этого она неосторожно ступает и половица неимоверно громко скрипит. Сейчас она снова почувствовала себя подростком, который пришел домой поздно и, стараясь не разбудить родителей, пытается пробраться в комнату. Музыка прекращается, а Молли паникует. Внезапно она находит тысячи причин, чтобы только не видеть Шерлока сейчас. Не та прическа, одежда, да и вообще в целом ее вид не подходящий, неудобное время, неудобное место… Шаги Шерлока все ближе. Он спускается по лестнице, держа скрипку в руке. Еще секунда и… Он здесь. Смотрит на нее. А она краснеет. «Как ребенок, вот серьёзно.» На его лице почти не читаются эмоции. Радость и недоумение. Хотя, может она видит то, что хочет видеть? Может, это не радость, а отвращение? Да ну, два совершенно несхожих чувства. — Молли… — басистый голос режет расстояние между ними. — Зачем ты пришла? ~ Шерлок не знал, сколько времени прошло с того момента, когда он последний раз видел Молли. Он знал только то, что безумно скучал. Он вернулся домой и не выходил оттуда. Ему было наплевать на то, что он ест. Да он уже и не помнил, когда он ел в последний раз. Все, что у него осталось — игра на скрипке и его собственные мысли. Он старался думать о чем угодно, кроме Молли и того, что сделал с ней. Каждый день, снова и снова он смотрел в окно и видел, что мир не меняется. Каждый день ходят одни и те же люди. Они ничего не предпринимают. Не хотят предпринимать. Шерлоку тошно от этого. В этот день он решил, что лучше будет не видеть их. Они не нужны ему. Музыка. Музыка — единственное спасение. Он садится в кресло и берет скрипку. Смычком выводит знакомые ноты. Звуки струятся, растворяясь в воздухе, точно как и его горькие мысли. Он отвлекся. Думал совсем о другом, не о Молли. О деле, о котором узнал вчера от Лестрейда. Он так же раскрывал преступления, но только не выходя из дома. Он не хотел показывать свою слабость и не хотел снова появляться на улице в этой суматохе. Он слышал стук, но не хотел обращать на него внимание. Не хочет он никого видеть сейчас. Вдруг скрип половицы прервал его мысли. Стучавший зашел внутрь. Не вор, вор бы не стучал. Лестрейд вполне мог. Хотя… рано еще. Если только не появились новые улики. Нужно спуститься. Он тихо встает с кресла, все еще держа скрипку в руке, и направляется вниз. Справляется с этим буквально за несколько секунд. Он ожидал увидеть здесь кого угодно, только не ее. Он рад, что она пришла. Безусловно рад, но ему стыдно. Стыдно за то, что он так и не смог прийти к ней из-за чувства вины. В горле пересыхает и на ум ничего не приходит. Нужно же что-то сказать. — Молли… Зачем ты пришла? — конечно, Шерлоку не требуется ответ на этот вопрос. Он просто пытается оттянуть время. Молли смотрит на него. Она покраснела. Ее руки предательски дрожат, она мысленно проклинает их и свое сознание заодно. Она не может ничего сказать. Просто не знает. Не знает ответа на этот вопрос. — Пришла спросить, почему ты не навещал меня, — Хупер говорит все еще хрипловато, но голос уже более-менее похож на ее собственный, что удивительно, ведь она безумно волнуется. Шерлок больше не может. Все эти дни он пытался выкинуть ее из головы, но вот она здесь и теперь не убежишь. Но он устал бегать. Холмс прекрасно понимал, что ей не нужен ответ на этот вопрос. Она умная, она понимает. Он подошел к ней. Молча, лишь пристально глядя в глаза, словно боясь что-то упустить. Она так же не отводила взгляда от этих бездонных голубых глаз, а в это время ее сердце заглушало звук мыслей в ее голове, что роились и поражали каждая своей абсурдностью. Он просто кладет голову ей на плечо, вдыхая аромат ее любимой кофты и еле заметно улыбается. Она чувствует это. «Любит,» — проносится в голове и румянец отступает от щек. Казалось, время остановилось. Они прислушивались к дыханию друг друга и не замечали звуков внешнего мира. Она обвила руками его шею, гладила тонкой кистью по спине, отчего он еще сильнее улыбался. Не нужно было что-то говорить, делать. Мир остановился на них двоих и это было прекрасно. ~ Молли снова проснулась от ощущения чьего-то присутствия. — Шерлок… — шепчет она, боясь спугнуть свой же сон. — Два часа ночи, Шерлок, — она взглянула на часы и развернулась к своему ночному гостю, что лишь немного улыбался. — Можешь приходить и раньше. Шерлок сильной рукой снова прижимает ее за талию ближе к себе, и она невольно улыбается, проваливаясь в сон. ~ — Доброе утро, — шепчет Молли Шерлоку на ухо, когда тот начинает открывать глаза. — Когда ты спишь, ты похож на медвежонка, — она ухмыляется и отправляется на кухню готовить кофе, оставляя его в легком недоумении глядеть ей в след. Шерлоку очень нравится такое утро, он улыбается. Это не такое уж частое явление. Все же выпутавшись из одеяла и встав на ноги, он идет за Молли. — Почему ты не на работе? — спрашивает он, оперевшись о дверной косяк. — Я взяла выходной, — она даже не обернулась, просто продолжила орудовать на кухне. — Мы спим в одной постели, но почти не разговариваем. Нужно проводить больше времени вместе. Шерлок вздыхает. Она права. Он приходит и спит рядом, но у них ничего не было. Они почти не видятся. Молли разворачивается и смотрит на Шерлока, держа в одной руке кружку кофе. Он должен наконец поцеловать ее. Должен. Детектив в секунду преодолевает расстояние между ними и, положив руку ей на шею, глядя прямо в глаза, уже буквально дышит ей в губы. Он скользит свободной рукой вверх, огибая ее позвоночник, прижимает ближе к себе, притягивает, словно хочет слиться с ней воедино и вскоре дарит легкий аккуратный поцелуй. За немного мешковатой ее домашней одеждой не могла укрыться красота. Шерлок гулял прикосновениями по ее спине, уже спустившись второй рукой от шеи. Она буквально таяла в его объятьях, но он и не думал останавливаться. Оторвавшись от ее губ, свободной рукой он забрал у нее кружку и поставил на стол. Лишь прижав ее еще ближе к себе, словно дразня, он шепнул ей в губы: — Теперь я буду приходить к тебе чаще, потому что у меня будет серьёзное основание на то, чтобы спать с тобой в кровати. Шерлок поднимает Молли на руки, отчего она начинает улыбаться, и несет в спальню. Она чувствует себя такой легкой и это нравится ей. Вскоре оказавшись в спальне, он осторожно опускает ее на пол около постели и, положив руки на тонкие плечи, заглядывает в глаза, безмолвно спрашивая разрешения. Несколько секунд они стояли молча, смотря друг другу в глаза, затем Молли легко притягивает его к себе и увлекает в невесомый поцелуй, который развеял все его сомнения. Шерлок, конечно, был не новичок в подобном деле, но предпочитал умалчивать об этом, считая это не существенной тратой времени. Поэтому полностью отрекся от всего что связано с сексом, посвятив свою деятельность уму. Но, встретив ее, кое-какие приоритеты теперь стали не важны. И сейчас более всего он хотел показать ей и доказать, что она желанная им, что бы не было на ней. Он осторожно стащил с нее свитер, прервав поцелуй, открывая молочную кожу. Разглядывая, провел по ней кончиками пальцев к бретелькам лифчика. Видел, как мурашки пробежали по ее коже и улыбнулся. Она легко поддавалась ему, потому что все его действия полностью опьянили ее. Шерлок уже не останавливался, чувствуя ее мягкие прикосновения к своему торсу под рубашкой. Легко расцепив застежку лифчика, зубами стянул лямки его вниз, и вовсе снял с нее. Прижался губами к шее, опаляя ее горячим дыханием, целуя, подталкивая Молли осторожно к постели. Его действия отдавались грохотом в ее сознании, сбивая с толку. Она больше не могла ничего сделать с этим, да и не хотела. Ей оставалось только поддаваться ему. Как только он осторожно подвел ее к постели, уже остался без рубашки, благодаря ее ловкости. Обхватив за талию, повалил неё, нависнув сверху, не встречая никакого сопротивления. Не отпускал шею, оставляя на ней дорожку коротких поцелуев. Лёгкая волна возбуждения проходила через всё тело, наполняя желанием сознание, но оставался чутким и внимательным к ней, не обращая внимание на всё остальное. Жар становился только больше, по мере того как он распалял ее своими ласками. Время словно остановилось и он весь был сосредоточен на ней. Молли обхватила его спину тонкими руками, наслаждаясь звуками, наполнявшими комнату, он ощущал тепло ее ладоней. Закрыв глаза, опускался поцелуями ниже, к груди, где мягко провел губами по ложбинке и обхватил сосок, несильно сдавливая. Молли закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением, робко скользнула до штанов ладонью, где он легко перехватил ее и помог справиться с ремнем, моментально просунув ее руку ко вздыбленному члену, что так нуждался в ласке. Мягко облизывал ее грудь языком, кружа вокруг ореолов сосков, слегка их оттягивая и сжимая. Медленно сползал вниз, и подцепив края штанов своей возлюбленной. Вскоре стянул их вместе с бельем, полюбовавшись полностью обнаженной ею лишь несколько мгновений, но и их хватило. Поцеловал мягко влажные лепестки, и коснулся с нажимом входа в лоно. И стоило ему только сделать, как сразу же она поддалась на ласку и слегка прогнулась в спине. Шерлок мог даже почувствовать как ей было хорошо сейчас и это он ещё только начал. В одно мгновение он был уже сверху, буквально подмял под себя. Был уже весь взвинчен и не менее возбужден, сжав ее ягодицы, он плавно скользнул внутрь лона, одним сильным, но осторожным толчком бедер. Хрипло простонал ткнувшись носом в волосы Молли, сразу начал двигаться, размашисто и напористо, но вовсе не грубо. Сознание ее помутилось в один момент. Издала тихий стон ему на ухо, что только возбудило еще больше. Обвила ногами его талию. Хотелось, что бы эта близость никогда не заканчивалась, она буквально сводила с ума, как будто бы сбылись все ее мечты. Черт, да о чем еще можно только мечтать? Он здесь, он рядом, они занимаются любовью. Казалось, весь мир рухнул в этот момент, что существовали только они. После ее тихого стона, Шерлок уже почти не контролировал себя, настолько было горячо и восхитительно находиться внутри, что только ускорился, прилагая силу, буквально вдавливая ее собой в постель. Она наслаждалась его действиями. Каждое его движение, каждое ощущение и каждый звук, которые следовали после, очерчивали собой предметы интерьера, стены комнаты. За ее пределами для них уже ничего не осталось. Сейчас больше ничего не существует. Она старалась оставлять как можно менее заметные царапины у него на плечах, наслаждаясь звуками, что растворялись в тишине квартиры. Учащенно дыша на ухо, Шерлок чувствовал пульсацию во члене и хрипло стонал, почти находясь на грани подступающего оргазма, что моментально накрыл его, словно яркая вспышка. Она улыбнулась, ведь сама была в таком же состоянии и лишь громко произнесла его имя, которое растворилось в сладком стоне, когда сил себя сдерживать больше не оставалось и он сильно толкнулся пару раз. Кончив, он вскоре замедлился и вовсе затих, тяжело дыша. Еще раз глубоко выдохнул и выдохнул. Это было невероятно, как плотно она сжалась вокруг него, буквально выдавливая последние соки. И то, как она царапала его по плечам, сладкой истомой растеклось по всему телу, вместе с ее протяжно произнесенным его именем. Шерлок расслабил свою хватку и повернулся на сторону, откинувшись на спину, тяжело дыша. Но он не забыл при это приобнять ее и укрыть одеялом. Она хотела притянуть его к себе еще ближе, но получилось наоборот, ведь ее хрупкие руки не смогли даже сдвинуть его с места. Ей было так уютно, так тепло и хорошо с ним. Казалось, что больше ей ничего и не нужно. Она не закрыла глаза, разглядывая его лицо. Лоб, слегка покрывшийся потом, немного мокрые и такие мягкие на вид волосы, острые, великолепные скулы, губы, манящие все больше, чем дольше на них смотришь. Она улыбнулась и поцеловала его, пытаясь передать в этом поцелуе всю любовь и всю нежность, которую когда-либо испытывала к этому человеку. Шерлок, приходя более менее в себя, весь взмокший, поймал ее взгляд и чуть улыбнулся. Восстановив сбитое дыхание, понял, как невыразимо приятно чувствовать себя опустошенным после такого. Он склонил голову к ее, ткнувшись носом в щеку. Она была абсолютно довольная, и никаких слов не требовалось, чтобы это доказать. Улыбнулся, смотря ей в глаза и нежно поцеловал. Ласково проведя ладонью по груди, обхватывая ее, лаская, поднимался все выше и выше, рисуя причудливые узоры грубоватой кожей пальцев на ее тонких плечах, и остановился на щеке, погладив её, шепнул в губы: — Я люблю тебя, Молли Хупер. Я уделяю все свое время работе. А нужно думать еще о кое-чём. Возможно я слишком поздно это понял, но я все же понял это и хочу, чтобы ты простила меня. Маленькая, но всегда светлая и уютная квартирка, по которой более чем можно было сказать, что за человек здесь живет. Но он чувствовал себя словно дома, периодически навещая ее, чтобы отдохнуть от всех и побыть в тишине и спокойствии. Она никогда его не тревожила, отлично всё понимая. Всегда понимая… Он очень ценил это, хоть и не всегда говорил ей об этом. Точнее, никогда. Но пора было бы это сказать еще с самого начала. Ощущение ее близости проходило сквозь тело, словно заряды тока, тем самым отрезвляя сознание. Он слушал. Слушал как Лондон живет за пределами этой комнаты. Слушал сердцебиение и дыхание самой дорогой для него женшины. Все стало вдруг таким родным и близким, что ему не хотелось уже уходить отсюда никогда. В миг он представил их будущую совместную жизнь, из-за чего на душе стало неимоверно тепло. Он был готов жить в скромности этой квартиры и мириться с ее интерьером. В той самой квартире, где в первый раз прозвучали четыре самых искренних и взаимных слова от нее. — И я люблю тебя.