И тогда он ушёл.

Почему она не смогла сказать ему все сразу? Лучше бы она не слышала его слов. Лучше бы он вообще не приходил к ней. Молли снова плакала. Как же ей это надоело. Рыдания разносились по, с недавнего времени, пустой квартире. Они буквально очерчивали все предметы, стены комнаты, давая девушке понять, что возле нее есть что-то. Что рядом не пустота, рядом что-то есть, в отличие от ее сознания. Оно больше не подчинялось ей. Скорее всего, оно было пустым, ибо больше Молли терпеть не могла. Она больше не могла контролировать его. Голова раскалывалась. Она все еще не могла избавиться от ощущения его присутствия. Как выкинуть его из головы? Тяжело дышать. Комната сужается. Стены давят на нее громадным грузом, как и ее мысли. Два самых тяжелых разговора в ее жизни за двое суток. Это перебор. Хупер начинает тошнить, и она в полубессознательном состоянии плетется к окну. Воздуха не хватает. Кажется, ее нервная система уже отработала свое. Горячие слезы текли из ее глаз, словно кровь из ее измученного сердца. Они мешали видеть, дышать, думать. Она превратилась в комок боли. Добравшись до цели, девушка трясущимися руками нащупывала ручку. Поток холодного воздуха ударяет ей в лицо, возвращая сносное состояние и память. Воспоминания, от которых бы она хотела избавиться, хлынули на девушку, отрезвляя даже сильнее, чем воздух из открытого окна. ~ — Добрый вечер, Молли Хупер, — сказал Шерлок, и его прекрасный голос вызвал у Молли в душе своеобразное землетрясение. О, сколько сил ей понадобилось, чтобы совладать с собой и не выдать своей радости, вызванной его приходом. Вчера вечером она кое-что пообещала себе. Отец всегда учил ее держать свои обещания. И, несмотря на бушевавший внутри ураган, она только приподняла брови в наигранном удивлении. — Не думала, что ты придешь. Обычно ты предпочитаешь отправлять краткие СМС с оскорбительным содержанием, -сказала девушка, удивляясь своему спокойному голосу и тому, как слушалось ее лицо, которое тоже, по ее мнению, не выражало практически ничего. Мужчина, которого она пыталась этим удивить, даже не повел бровью. Он только лишь слегка приподнял голову и прищурил глаза. — Ты ждала меня, Молли, — все тем же непроницаемым и надменным тоном проговорил Холмс. — Нет, — строго и четко ответила девушка. Для нее это все представлялось как игра, и ей это нравилось. Она жестом пригласила его внутрь, когда почувствовала, что очень продрогла. Он зашел, ни говоря ни слова. И только когда она повесила пальто и посмотрела на него, измученного, худого, не выспавшегося и, скорее всего, давно не мытого, он решил заговорить. — Молли, — начал Шерлок, — я знаю, что ты ждала меня и что ты думаешь, что я бессердечный подонок, ждешь от меня извинений, объяснения и признания во всем. И я понимаю, что ты заслуживаешь всего этого. Я… — Шерлок, погоди, — прервала его девушка, завороженная тем, как он говорит, его жестикуляцией, движением его губ. Она вдруг подумала, что будет лучше, если он узнает о ее чувствах к нему раньше, чем скажет то, о чем потом будет жалеть. Она хотела продолжить, остановить его, но он лишь махнул рукой и снова заговорил. — Не перебивай. Итак, я давно знаю тебя. Но я никогда не задумывался о том, что я к тебе чувствую, до вчерашнего вечера… — Шерлок, перестань, — Молли была уже не на шутку испугана, ведь она сама, оказывается, не хотела слышать ужасной правды. Ей не хотелось, чтобы он продолжал. Но мужчина в ответ лишь цокнул языком и закатил глаза. — Ну что? Что перестать? Я пытаюсь объяснить тебе, что я… — Да не нужны мне твои объяснения! — крикнула девушка, потому что ее вывело из себя поведение детектива. Возомнил себя самым умным. А ведь она тоже что-то чувствует. И чувствовала. Но тогда он не давал ей и слова сказать, он манипулировал ею. Вдруг вся обида, вся злость, таившаяся глубоко в душе, проснулась и начала рваться наружу. Она обволакивала девушку, словно дурман. Манила ее в свои объятья. Да она не сильно и сопротивлялась. Она перестала думать о самоконтроле и просто выплеснула все наружу. — Мне плевать, ясно тебе? Плевать! Плевать так же, как и тебе было все это время. Плевать мне на твои оправдания, мысли, чувства. Я не хочу больше ничего слышать о тебе. Она испугалась самой себя, ведь ей безумно понравилось выражение лица Холмса. Он был ошеломлен? Нет, ему было больно. Он немного пошатнулся и изменился в лице. Больше никак не отреагировал на ее слова. Его не захотели выслушать, вот в чем дело. В первый раз в жизни Молли Хупер сделала так, как хочет она, а не Шерлок Холмс. В первый раз у нее появилось свое мнение. Она даже не подумала, что ему больно по какой-то другой причине. Шерлок запустил руку в неухоженные, свисавшие волосы и посмотрел на девушку так, как никогда еще не смотрел. От этого взгляда ей стало не по себе. Он стоял неподвижно пару секунд, так же держась за голову, затем резко, даже для него самого, подошел к ней, сократив расстояние между ними до минимума, так, что она разглядела каждую новую морщинку на его лице. Ей внезапно стало стыдно, ведь она так и не узнала, что же случилось тогда. Может, действительно что-то серьезное? Судя по виду Шерлока, действительно. Под его глазами красовались большие, темно-синего цвета мешки. Двухнедельная щетина, которую она сразу и не заметила, закрывала его впалые щеки. Только сейчас она заметила, как сильно он похудел. Как сильно постарел за эти пару дней. Они смотрели друг на друга всего несколько мгновений, но этого хватило Молли для того, чтобы осознать всю серьезность происходящего. Она поняла, что она сказала то, чего не следовало бы ей говорить никогда. Она вздрогнула, когда он сказал те слова. И опять она заметила изменения. Голос его сел и охрип. В нем слышалось больше безнадежности, чем самоуверенности. Шерлок практически дышал ей в губы: — Я просто хотел сказать, что ты для меня не просто друг, Молли Хупер. В его словах звучала горечь, но они пронзили Молли словно нож. Ударили ее как молния. И самочувствие стало соответствующим. Она даже не успела сообразить, как мужчина скользнул мимо нее, словно длинная тень. Она обернулась и увидела лишь его удаляющийся силуэт. Он шел как обычно, с поднятым воротником, только несколько быстрее, чем раньше. Это все, что она смогла уловить пока дверь не закрылась. Закрылась дверь и ее возможность все исправить, обрести счастье. Закрылась дверь, и она осталась наедине с собой и своими мыслями. Что значили те его слова? Он любит ее? — Нет. Нет. Неееет. Этого не может быть, — шептала Хупер как в бреду. Она схватилась за голову, пытаясь остановить поток мыслей, причиняющих ей и так слишком много боли. Почему она не смогла сказать ему все сразу? Лучше бы она не слышала его слов. Лучше бы он вообще не приходил к ней. Она снова плакала. Как же ей это надоело. Рыдания разносились по, с недавнего времени, пустой квартире. Они буквально очерчивали все предметы, стены комнаты, давая девушке понять, что возле нее есть что-то. Что рядом не пустота, рядом что-то есть, в отличие от ее сознания. Оно больше не подчинялось ей. ~ На следующий день Молли узнала, что Шерлок так и не появился на Бейкер-стрит. Майкрофт сказал, что в последний раз его видели возле ее дома. Лестрейд вовсю занимался его поисками. А она помогала, чем могла. Опрашивала бездомных, ходила туда, где Шерлок мог бы оказаться и туда, где не мог. Она не спала ночами, думала, куда он пошел. Винила себя за то, что так просто отпустила его. Нужно было догнать его, обнять, попросить прощения. Почему она не сделала этого? Каждый день, гуляя по улицам, она видела его в прохожих. Искала знакомый силуэт в толпе. Чем дольше она ждала его, тем хуже ей становилось. Искать его стало навязчивой идеей, а чувство вины не отпускало ни на час. Через месяц она закрылась ото всех в своей маленькой квартирке, зарывшись в записи и карты, погрузившись в воспоминания о нем. Ее уволили с работы, она начала пить, перестала отличать сон от реальности, полностью помешалась на идее о поисках Шерлока. Но каждый вечер, несмотря на свое состояние и внешний вид, она выходила на улицу и искала его в толпе. Ждала, что он подойдет к ней, обнимет и пообещает больше никогда не уходить так надолго. ~ С момента их разговора патологоанатом больше не видела своего детектива.