Пять лучших свиданий (и одно так себе)

      Блаженная, великолепная тишина продлилась недолго. Ровно двадцать три секунды — столько времени Диане понадобилось, чтобы найти ещё синонимы и перевести дыхание. «Наглая серая морда» и «бессовестный ушастый утырок» ей, видимо, уже наскучили. После небольшого перерыва она перешла на более утончённую лексику:       — Негодяй! Подлый обманщик! Где ты шлялся столько лет?!       Нэрил увернулся от маленького кулачка, с пугающей точностью метившего ему в лицо, и усмехнулся. По крайней мере, Диана точно его не забыла, а остальное… остальное можно исправить.       — И что ты ухмыляешься, скотина?!       Нэрил снова увернулся от почти профессионального — то ли где-то драться научилась, то ли злость ей вдохновения придала — удара. Лицо, конечно, спасти удалось, но зато он налетел на выставленную острую коленку самым ценным, взвыл в голос и согнулся пополам. Больше, впрочем, давил на жалость… хотя самое ценное решил впредь поберечь.       — Нэрил, ой, больно, да? — Диана переключилась со злости на жалость со скоростью, вызвавшей у Нереварина невольное уважение: даже ему под скуумой не удавалось так быстро менять настроение. — Больно?       Нэрил позволил себе минутку понаслаждаться заботливыми тонкими пальчиками, гладящими его волосы и плечи.       — Очень больно, — признался он, разгибаясь. — Душа болит из-за того, что ты на меня злишься, милая.       — Ты… — Диана отвернулась, снова удивив Нэрила внезапностью смены настроения: теперь она, кажется, плакала. — Ты… У меня нет слов, Нэрил…       Слова были у самого Нэрила. Много-много слов, которые обязательно нужно сказать ей… Но для начала — хотя бы убедить, чтобы согласилась выслушать.       — Да, я знаю. Я тварь. Диана, прости… Но я не мог! Я… Я не хотел и не хочу подвергать твою жизнь опасности.       Нэрил осторожно приобнял её за плечи. Диана, отвернувшись, беззвучно плакала, зажимая ладошкой рот, и он чувствовал, как она мелко дрожит.       — Ты достойна большего, чем данмерский шулер-наркоман, — тихо сказал Нэрил. Конечно, он не врал, он и сам искренне верил, что Диана достойна лучшего — но всё равно хотел, чтобы она была с ним, с таким, какой есть.       — Пожалуйста, прости меня.       Мучительно долгие мгновения ему казалось, что она сейчас стряхнёт его руки и уйдёт не оглядываясь. Он бы понял… Но пытаться вернуть её не перестал бы всё равно. Слишком уж она злилась — а значит, точно не была равнодушной. Но Диана вдруг повернулась, глядя прямо на него, и сердце Нэрила пропустило удар: глаза были те же, что он так и не забыл, карие, невероятно сочетающие наивность и острый ум… Любимые глаза. Её глаза.       — Ладно, я прощаю, — тихо сказала она, пряча лицо у него на груди. Нэрил погладил мягкие волосы, вдохнул знакомый запах. — Но я всё ещё злюсь на тебя.       Нэрил почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке: не той безумной гримасе болезненного веселья, которую он привык носить как маску в последние годы. Сейчас он улыбался — да и чувствовал себя — почти нормальным. И очень, очень счастливым.       — Что ж, я постараюсь это пережить. — Нэрил спрятал непривычное чувство за защитным, как доспех, легкомыслием. Он отвык быть таким — с голой, открытой душой. Уязвимым в своём хрупком счастье.       А те, перед кем он особенно не хотел представать таким, дружно пялились на сцену, для их глаз — жёлто-кошачьих Шеогоратовых, разноцветных Сангвиновых — не предназначенную.       — Ди, не возражаешь, если мы продолжим разговор в другом месте? — тихо шепнул он. И прежде чем девушка успела придумать кучу бессмысленных — и очень важных, правильных и справедливых — возражений, он прижал её к себе как можно теснее и активировал заклинание возврата.       — Опять твои выходки, Нэрил, — вздохнула Диана, отстраняясь и с любопытством оглядываясь.       — Признайся, Ди, ты скучала по мне и моим выходкам, — легкомысленно усмехнулся он. — Но сейчас не выходки, правда. Просто там два даэдрических засранца пялились на нас. Они оказались неплохими ребятами — для даэдра, конечно, — но лучше поговорить без их любопытных ушей. Это моё тайное убежище, Ди. И до сегодняшнего дня ни одна живая душа о нём не знала.       — Да уж, действительно тайное убежище, — согласилась она, с любопытством оглядывая обстановку. — Ты собирал все эти вещи по какой-то системе или просто тащил всё, что под руку подвернётся?       Диана осторожно пнула ногой ординаторский шлем, покосилась на книги, горой сваленные в углу и брезгливо принюхалась: алхимические ингредиенты, валяющиеся повсюду, ощутимо пованивали.       — Этому месту не хватает женской руки, — коварно протянул Нэрил, искоса глядя на неё. — Как и мне, Ди.       — Сказала бы я, чего тебе не хватает, — фыркнула Диана. — Но я порядочная девушка и не матерюсь… По крайней мере когда трезвая.       — Точно! — Нэрил заметался, пытаясь выудить из гор хлама бутылку вина и пару чистых — хотя бы относительно чистых — бокалов. — Молодец, что напомнила. Отметим нашу встречу?       Диана, сощурившись, скрестила руки на груди. Нэрил — почти с умилением — вспомнил, что она может быть не только милой и наивной… ну или пьяной и весёлой. Ко всем многочисленным достоинствам Дианы следовало прибавить ещё упрямство и по-настоящему железный характер.       — Я всё ещё злюсь на тебя, Нэрил, — сурово объявила она. — И так и не услышала внятных объяснений. Можешь приступать.       Нэрил с тоской посмотрел на бутылку, которую всё-таки удалось обнаружить под ворохом дорогого шмотья. Не скуума, конечно, но можно и выпить для храбрости перед нелёгким разговором… Он встретил укоризненный взгляд карих глаз и благоразумно зашвырнул вино обратно в ворох тряпья.       — Ты можешь мне не верить, милая, но я помнил о тебе все эти пять лет…       — Шесть лет, — возмущённо поправила Диана. — Шесть лет, два месяца и одну неделю. Две тысячи двести пятьдесят семь дней, если точно.       — Невероятно, — искренне восхитился Нэрил. О её таланте складывать в уме числа он успел подзабыть. — Ты потрясающая, ты знаешь?       Диана, как ни странно, смутилась и покраснела. Нэрил успел мысленно поздравить себя с маленькой победой, но девушка вернула себе неприступный вид.       — Так всё-таки, что тебе мешало найти меня в любой из этих двух с лишним тысяч дней?       Нэрил вздохнул и смирился с необходимостью побыть немного серьёзным.       — Понимаешь, Ди, меня закрутила эта дурацкая геройская жизнь… А потом я устал, ужасно, скамповски устал от всего. Спасаешь мир — и никакой благодарности… Даже наоборот: каждая сволочь норовит обидеть беззащитного Нереварина…       — Хватит дурачиться, — строго сказала Диана, но в её глазах искрился смех. — Неужели в твоих геройских буднях не нашлось времени сказать мне, чтобы я не ждала и ни на что не надеялась?       — Но я не хотел, чтобы ты не ждала! — возмутился Нэрил. — То есть… Это сложно, но на самом деле ты мне нужна, Ди. Очень. И пусть я тварь и эгоист, но всё равно хотел, чтобы когда-нибудь… Возможно…       — Тварь и эгоист, — легко согласилась она. Слишком легко, на вкус Нэрила.       — Я боялся, — честно признался он. — Понимаешь, я как ураган. В центре вихря, знаешь, есть такое место, совершенно безопасное. Его называют «глаз урагана». Вот я — словно в таком вот «глазе», ничто меня не берёт. Но те, кто рядом со мной, мои близкие, все, к кому я привязывался… Их сметает бурей, Ди. Я не мог позволить судьбе отнять тебя у меня. Пусть ты будешь злиться, решил я — зато в безопасности. В безопасности от меня и моей безумной судьбы.       Диана молчала, прищурившись. Нэрил ждал её реакции.       — Пожалуй, я могу тебя понять, — признала она. — Понять, Нэрил, но не простить. Эти шесть лет, это исчезновение — мне было обидно. Но всё-таки, что изменилось сейчас?       — Парочка даэдрических придурков объяснила мне кое-что важное, Ди. Нельзя опускать руки и позволять судьбе играть с тобой, как с куклой. Нельзя тихо спиваться, старчиваться от скуумы и тонуть в жалости к себе с безумием пополам. Ради тебя — и ради себя самого — я решил бросить вызов судьбе. Поймать эту злобную суку за хвост и оседлать её, а не подчиняться её причудам. И я готов бороться за тебя. С Клавикусом Вайлом, если эта рыжая срань не отпустит тебя добром. С собственной судьбой. И даже с твоим, Ди, упрямством я тоже готов бороться за тебя. За нас с тобой.       — Ой, сколько красивых слов. — Если Диана и впечатлилась, виду она не подала. — И как ты собираешься бороться с моим упрямством?       Нэрил задумался.       — Свидания, Ди! — осенило его. — Нам проще начать сначала, согласись? Позволь мне пригласить тебя на свидание. Как будто первое. А там будешь решать.       — Как-то маловато, — прищурилась она. — Одно свидание за шесть лет ожидания?       — Твоя правда, — признал Нэрил. — Но не просто свидание, а самое великолепное свидание, Ди. Поверь, такого тебе больше никто не предложит, даже твоя рыжая рогатая даэдрическая пакость!       Диана задумалась, и её глаза лукаво блеснули. Этот блеск, хоть и совершенно очаровательный, не обещал Нереварину лёгкой жизни.       — Шесть свиданий, — заявила она. — Шесть великолепных свиданий, по одному за каждый год. Два месяца и неделю я тебе, так и быть, прощу. А потом — подумаю.       Нэрил широко улыбнулся.       — Это лучшее, на что я мог рассчитывать, Ди, — признался он. — Ну что, ты готова отправиться сейчас?       — Нет, конечно, — нахмурилась она. — Во-первых, мне надо вернуться к Вайлу, пока он не заметил моего отсутствия… А во-вторых — не могу же я пойти на свидание так?!       Нэрил пристально её оглядел. С его точки зрения, девушка и сейчас выглядела великолепно: узкие тёмные штаны, высокие сапоги, кофточка с интригующим вырезом, едва стянутым шнуровкой… Но если ей надо, то, конечно… Тем более ему самому требовалось время для подготовки идеального свидания.       — Я зайду за тобой через три дня, Ди? — не то спросил, не то сообщил он.       Диана рассеянно кивнула; кажется, в своих мыслях она была уже далеко. Нэрил почувствовал укол ревности — неужели она сейчас думала о Клавикусе Вайле? Или о ком-то из даэдрических засранцев? Уж они-то наверняка пытались за ней ухлёстывать, если не пенёк Шео, то Сангвин — точно…       — Мне действительно пора, Нэрил, — почти виновато сказала Диана. — Буду ждать через три дня… Но если ты, бессовестная серая скотина, опять пропадёшь на шесть лет — я тебя из-под земли достану и устрою такое, чего ты даже в своей геройской жизни не видел!       Нэрил покорно кивал, выслушивая эту отповедь… И он бы даже поверил, если бы Ди, перед тем как коснуться своих наручей и исчезнуть, не бросила на него лукавый — и многообещающий — взгляд.