Только лёд

Своды пещеры Огня обычно раскалены докрасна, изредка то тут, то там полыхнет багрово-желтое сияние и сразу же угасает, как и мимолетное недовольство ее владельца - ему некуда спешить, ему нечего волноваться, он - вечность. Он бессмертен и силен, он превосходно умеет владеть собой и не показывать свой страх, когда атаки тех, кто пришел посягнуть на его свободу, оказываются неожиданно сильными. А это все та коварная женщина с насмешливо улыбающимися глазами - такими же, как у Нее! Она приводит сюда амбициозных детей, все притязания которых мигом улетучиваются, стоит им только почувствовать на себе горячее дыхание стен пещеры, ощутить предупреждающие жгучие прикосновения его верных слуг. И так правильно, они должны отступать перед ним. Ведь что может ничтожный человек против воплощения Вечности?.. *** Когда Скволл оставляет позади студиозусов, пройдя несколько шагов вперед, его легкие сразу же наполняет горячее марево, на лбу выступает испарина, а во рту становиться сухо. Квистис отпускает несколько сальных шуток по поводу раскрасневшихся ушей своего ученика, но Скволл не слышит ее. Он ошарашено оглядывается вокруг. Конечно, он предполагал, что здесь будет сложно и жарко, но не ожидал, что будет так... ...Невероятно. Величественно. Красиво. И чрезвычайно опасно. Настолько, что эта самая опасность чувствуется каждой клеточкой, кожа превращается в один сплошной сенсор, а раскаленный, чуть колеблющийся воздух усиливает ощущение затишья перед бурей. Квистис неожиданно хрипловато и резко смеется у него за спиной: "Что, испугался? Может, пойдем назад?" Скволлу хочется развернуться, крикнуть на нее - как она может, как она смеет нарушать смехом тишину этого места? Зачем, с какой целью она пытается его отвлечь? "Я просто хотела, чтобы ты немного расслабился". "Да уж спасибо", - про себя, не оборачиваясь и стараясь ничем не показать своего недовольства. *** Стены пещеры дрожат и покрываются трещинами, из которых начинает вытекать раскаленная добела лава. Скволл хмурится, чувствуя, как начинает потрескивать меховая опушка на куртке. Жар слишком силен, но он уже понял, куда нужно идти. Смешно говорить, но лёд ведет его, он не знает, как объяснить это по-другому. Наверное, так, что чем ближе ты подходишь к источнику жара, тем холоднее становится внутри. Он не знает, способен ли понять его кто-то другой, но просто уверен в том, что это ощущение не может быть ошибочным, оно непременно приведет к цели их похода. Где-то там под коркой льда пара холодных и колких глаз тоже улыбается - Она тоже знает, что все будет именно так. Скволл пытается представить, каким может быть тот, кого он увидит, пройдя по узкой полоске относительно негорячей породы над потоком лавы. Из раздумий его вырывает крик инструктора - не удержалась, сорвалась, но успела ухватиться за горячий "мостик". Он поднимает ее быстро, за несколько движений и несколько сотых долей секунды от всепоглощающего жара. Ничего, рука заживет, главное, что поймал, что все уже в порядке. И не остается злости или обиды на ее неуместный смех. Лёд внутри блестит, отражает свет, радуется, поблескивая разными цветами - цель очень близка. А Квистис больше не шутит - тот, кто прикоснулся к Вечности, волей-неволей становится серьезным. Хоть на миг. А здесь вечность окружает со всех сторон. *** Огонь, только огонь. Тот, кто был олицетворением самой стихии, был не просто зол, нет. Он неистовствовал. Его мощные удары по стенам пещеры угрожали разрушением последней, но он не мог остановиться - слишком велика была его ярость. Как она смела, как она могла, эта коварная, но глупая, как и все люди, женщина, приводить сюда своих жадных щенков? Каждый из них приходил лишь для того, чтобы поработить его, одержать власть над ним, а уходил, нет - уползал, как покалеченная собака, которую хозяин выгнал из дому Глупая женщина! Несколько шрамов, которые он оставил ей в прошлый раз - на запястьях, под левой грудью, на бедре - должны стать хорошей наукой и постоянным напоминанием - такие не исчезают, и они долгое время еще будут причинять боль. Ифрит прислушивается. Что? Она не обратила внимания на его предупреждение? Она привела еще одного жадного щенка? Страшно рыча, он заносит кулак для последнего разрушительного удара, но за миллиметры от основания стены останавливается, чувствуя что-то знакомое, чего он, возможно, ждал целую первую половину своей вечности. В нем - часть Её, в нем есть лёд, Тот Самый Лёд. И Ифрит останавливается, еще долго-долго прислушиваясь. Неужели Она прислала мальчишку в знак своего близкого прихода? И эмоции вспыхивают одна за другой трескучими белыми искрами и тут же затухают - сейчас он снова контролирует себя, сейчас он - снова Вечность. *** Сначала Скволл не замечает того, с кем ему предстоит сражаться, но потом стена начинает шевелиться, и он понимает, что поддался на обман зрения - тело того, кого он должен сделать своим хранителем, сочетает в себе все оттенки остывающего костра. Он сам огонь, и Скволлу даже кажется, что он видит языки пламени на теле этого существа. Квистис почему-то радуется, а студент понимает, из-за чего многие его сокурсники так и не прошли этот этап. Как можно сражаться против того, кто властвует над стихией, против того, кто сам - стихия? Как можно ставить себя выше его? Или они все же думали иначе?.. На секунду внутри становиться очень холодно, и он понимает, что пора начинать, но рука отказываются поднимать ганблейд. Квистис, видя его замешательство, пытается подбодрить, подсказать: - Ну же, нападай! Но он не может причинять боль этому существу, которое, возможно, видело начало мира, и, скорее всего, увидит его конец. Он понимает, что не имеет никакого морального права атаковать. Квистис что-то кричит, размахивает руками, но сделать ничего не может - кандидат должен победить Стража сам. Он смотрит, смотрит, не отрывая глаз. А далее - провал в памяти. ...Он куда-то бежит, закрываясь от нестерпимого жара. Куртка уже давно пришла в негодность и Скволл чувствует запах горелых волос, в этот раз - уже своих собственных. Надо защищаться, он не может, не знает, как. И сам не понимая, что делает, он складывает руки в жесте призыва и шепчет те самые, возможно, не совсем верные, но очень искренние слова, надеясь, что самый своенравный и капризный Страж придет к нему на помощь. В конце концов - она ведь сама выбрала его. И у него получается. На секунду он исчезает, а вместо него появляется лёд. Или же сам он становится льдом, сливается со льдом, растворяется в нем - Скволл так и не понял, что произошло тогда. Он лишь помнил, что прошла жгучая боль в ране на лбу, а сознание стало каким-то прозрачным, сверкающим, кристально чистым и он начинает понимать больше, чем мог узнать ранее. Она приходит на помощь, как и обещала - совершенная, бесстыдно обнаженная, невероятно холодная, с хитрой полуулыбкой в глубине глаз. И он улыбается в ответ, думая, что этот взгляд адресован ему. Других движений он сделать не может - все сковано льдом. *** Огонь чувствует, как щенок приближается все ближе к нему. Чувствует чем-то там, внутри. Хотя и так можно понять - с каждым их шагом к нему стены становятся на сотые доли градуса холоднее. Возможно, кто-то другой не заметит разницы, но Ифрит предупреждающе рычит - в мальчишке много льда, слишком много, как для обычного человека. Когда они подходят на расстояние не слишком мощного удара пламенем, в глазах коварной женщины он видит не волнение или страх - ощущение близкой победы, торжество. Страж не понимает этого - что сможет сделать ему ребенок, кастуя магию ветра или земли? Или огня, если ума совсем нет. Победить его может только лёд, но Шива слишком капризна для того, чтобы подчиниться какому-то студенту. Поэтому Ифрит вот уж сколько лет является все еще вольным Стражем. Но такой прямой взгляд ему в глаза он расценивает как оскорбление, насмешку, поэтому хочет броситься вперед, уничтожить их одним махом лапы, но сдерживается - не подобает сильному пользоваться человеческой слабостью. Он продолжает рычать, но оставляет для щенка шанс первого хода - его последний шанс. Но удара все нет, а в глазах мальчишки Страж замечает что-то похожее на уважение. Что же, возможно, этот кандидат заслуживает более серьезной атаки, чем остальные. Стена огня надвигается со всех сторон, и в глазах коварной женщины уже не видно торжества или вызова - только страх. Но ребенок не растерялся, пытаясь призвать Стража. Теперь Ифриту смешно - ну, кто там будет на этот раз? Но через секунду смех сменяется разъяренным ревом. "У них есть Шива!" Теперь он может лишь смотреть, как появляется из сверкающего кристалла повелительница льда. Видит, как улыбаясь одними глазами, Она плавными движениями выбирает самые острые осколки, чтобы атаковать его - Та, которая танцует среди алмазной пыли, Та, которая мерцает сиянием звезд. И встречаются лед и пламя, осколки застревают в теле и в стенах, от этого становиться жутко холодно. Все вокруг заиндевает, но он не смеет противостоять - разве можно причинять Ей боль? Он не уворачивается, стойко терпя все атаки - он хочет закончить все поскорее, ведь Ей, наверное, тоже не нравится его ранить, повинуясь требованием своего временного хозяина? Ифрит все еще не может представить, кто поработил Шиву, кто отдал ее этому ребенку, который наверняка не знает, как надо с ней обращаться. ...Последний осколок оказался самым острым. И Страж становиться на одно колено - не перед мальчишкой - перед Ней. Он подчиняется, он готов помогать этому ребенку, но с условием, что там, где находятся Стражи, он и Та, которая танцует среди алмазной пыли, будут вместе, теша себя мыслью, что даже рядом с ней он сумеет согреться. Мальчишка - нет, теперь уже - его победитель согласно кивает. Но Шива смеется - беззвучно, но уже в открытую. Смеется, растягивая бледные совершенные губы в не очень приятной улыбке. Шива – мастер иллюзий. Кто, кроме нее сможет отличить летящие навстречу беззащитной жертве осколки льда от осколков алмазов? Они одинаково острые. Кто сумеет прочитать угрозу в ее улыбке? Она считает и этих людей, и огненного Стража слишком наивными, слишком легковерными. Возможно, потому, что им не дано почувствовать, как изменяется структура льда перед тем, как его поверхность покрывается трещинами и стоящий на нем с криком отчаяния уходит на глубину. Возможно, потому, что лишь ей одной известно, что в сознании того, кому теперь подчинен огненный Страж, всем будет очень холодно. Она наверняка сумеет это сделать.