***
Белла знала, что, несмотря ни на что, не нравится мальчишкам. Им вообще никто кроме самих себя и Питера не нравился. Чаще всего её просто игнорировали или дразнили «Мамочкой» Это приелось настолько, что почти уже не бесило. Каждый день был похож на другой. Даже с учетом того, что вот-вот и возможно нагрянут Герои. Еще вот-вот и что-то точно произойдет. Быть в неведении всегда неприятно. Ощущение что от неё все скрывают скреблось у Беллы на душе. Его хотелось выцепить из нутра, но никак не получалось. Все всё знали. Все кроме неё. Девочка стала становиться раздражительнее. Даже сейчас гуляя по теперь уже своему любимому месту у озера на не могла успокоиться. Они считают её слабой и глупой девчонкой. И что уж там. Она действительно была слабой и глупой девчонкой. Разве она чем-то лучше Венди? Беллатрис не могла перестать ругать себя. То, что она сказала пленнице было правдой. Она считала все это чем-то родным. И насколько же надо было извратиться, чтобы проникнуться всем этим. На сколько нужно было предать собственную гордость. Питер появился как всегда неожиданно. Просто возник за спиной и тронул за плечо. Девушка уже разучилась пугаться подобных выходок. Повернула голову, одаривая мальчика наигранно равнодушным взглядом. - Они уже здесь. Все начинается, - словно сам себе сказал Питер, - знаешь на самом деле, дороги назад не было никогда, но сейчас крышка захлопнулась намертво. Белла не понимала ни слова. - Когда это закончится все останется по-старому или наоборот, - он судорожно сглотнул, - изменится все. Питер исчез. Беллатрис замерла глядя прямо перед собой боясь даже пошевелиться. Было в этих словах что-то настолько зловещее, что по спине сказочницы пронесись мурашки.***
Исполнение плана было в самом разгаре. Венди, Генри, Мальчишки, Герои все это вертелось вокруг Беллатрис, не слишком затрагивая. Она скорее была наблюдателем. Ощущающим как её сердце разрывается каждый раз при виде Питера. «Это становится почти невыносимо» - думала она, хмуря брови, нервно одергивая тунику. Легче было просто уйти из лагеря, чем смотреть на мучения мальчиков. Она признавала – Питер почти что гений. Но так и не могла понять для чего все это. Что это за безумная игра, которую он ведет? Какая роль во всем этом уготована ей? Белла с ужасом осознавала, что готова на все что угодно лишь бы оставаться здесь дольше. То ли потому что ей тут нравилось или потому что она наконец признала, что совершенно невозможно влюблена в предводителя пропащих мальчишек. Блуждая между деревьев Беллатрис наткнулась на знакомую фигуру. Сам Питер Пэн сидел у подножья большого дуба, обхватив голову руками. От чего-то Сказочницу эта картина больно ужалила. Слишком уж он казался подавленным. Слишком не самим собой. - Питер? Мальчишка вскочил. Белла заметила, что озирается он больше испуганно, чем воинственно. Но вот его взгляд нашел Беллатрис, парень выдохнул и устало потёр лоб. - Не ожидала тебя здесь увидеть, - сказала просто чтобы не молчать. Питер кивнул. Потерянный взгляд становится все более осознанным и привычным, но Белла хватается за него как за соломинку и решает, что возможности лучше не будет. - Я люблю тебя, - пугается собственного голоса прикладывает ладони ко рту. - Что? – мальчик кажется напуганным не меньше Сказочницы. Глаза- блюдца и сжимающиеся кулаки. - Вот еще, - рявкает, - как тебе такое только в голову могло взбрести? Питер не признается даже себе что ужас от её слов связан скорее с нехваткой времени, чем с самой девочкой. На Пэна вмиг обрушивается ощущение собственной никчемности. Собственный срок маячил перед глазами и все снова упирается в беднягу Генри, что ждет сейчас в лагере. - Не смей такого больше произносить. Никогда, - так грозно, как только может, - Это было ошибкой привести сюда девчонку. У вас всегда только одно на уме. Даже не пытайся думать обо мне в таком роде! Отвратительно. А Белла верит. Каждому слову впитывает его как губка. Краснеет, пытается сдержать слезы. Беллатрис срывается, как собака по команде. Несется не разбирая дороги, не ощущая ветви, бьющие по лицу. Наконец останавливается. Прислоняется спиной к дереву. Слабая. Глупая. Слабая, глупая. Слабаяглупаяслабаяглупая. Поддалась порыву, поступила как маленькая девочка. Какой она, впрочем, и является. Все же правы остальные мальчишки. Ничего она не стоит. Ничегошеньки. Такая же, как и любая другая девочка. Та же Венди. Теперь уже точно. Вот оно подтверждение. Пожалуйста. Кувалдой по вискам. Так что уши закладывает. Так что дышать становится чуть труднее. Ветки хлещут по лицу и рукам. На них не останется живого места. Но разве ты думаешь об этом, когда в голове только слова гребанного Питера Пэна, а на сердце щемящая, всепоглощающая боль И только желание вырвать его – неугомонное из груди и бросить под ноги. Втоптать в грязь. Никогда не вспоминать о его существовании. Так же, как и об этом мире. Но Лес решил по-иному. Лес решил, что ей не суждено уйти отсюда. Деревья резко закончились. Ощущение западни сковало каждую частичку тела. Сквозь слезы, как в тумане незнакомые лица и только что-то тихонечко шепчущие, отголосками разума – Герои. «Так вот они какие» пронеслось в голове. А руки уже были связаны.