***
Утро, такое недоброе и неприветливое, преподнесло девушке сразу несколько сюрпризов. Во-первых, проснулась Дюпен резко «сама не пойми по какой причине», во-вторых, состояние девушки было ужасным. Понятное дело, что это связано с её долгими ночными рассуждениями. Противным звук мобильника, лежавшего где-то на полу, заставил Маринетт несколько поежится и сердито прорычать. — Где ты, тупое изобретение человечества? — вставая на четвереньки, стала бурчать голубоглазка, пытаясь найти в своих вещах, раскиданных по полу, свой телефон. Он конкретно её достал. Наконец, найдя мобильный, который лежал вниз экраном, она перевернула его, вглядываясь в имя того, кто звонил ей в такой ранний час. — Ал-ло, — лениво протянула она, все ещё стоя на четвереньках. — Привет, Мари, извини, что рано, просто я не смогу с тобой провести эти выходные, моя семья едет в гости к родственникам, — на другом конце голос Али Сезер был слегка омраченным и грустным. — Уже выходные? Стоп, какой сегодня день? — сев на пол, Мари приложила ладонь ко лбу. — Ты что забыла? О-о, ясно, подруга, надо было позже сказать! — Стой, ты уезжаешь? — Увы, да. — А как же я? — А ты давай вспоминай, какой сегодня день! — Аля, не смешно же! — буркнула Маринетт, требуя ответа от подруги. — Ладно, сегодня пятница, но занятий не будет, так как в школе проводятся какие-то городские соревнования. И меня не будет три дня, — внезапно девушка прервалась, начиная разговор с кем-то другим, — прости, Маринетт, я должна идти, пока, увидимся. Не скучай! — телефонный разговор был окончен. А вот и третий сюрприз. — Отлично, в школу можно не идти! — откинув голову, облегченно вздохнула девушка. — Но что же мне делать без Али? Порой Дюпен оставалась без своей подруги, и лучше не вспоминать то состояние Дюпен-Чен похожее на состояние брошенной собаки своим хозяином. «Что ж, Мари, вертись как хочешь, но перетерпеть эти дни одиночества ты должна!» Когда девушка спустилась в кухню, то не сразу заметила висевшую на холодильнике записку, которую, очевидно, написала её мать. «Меня не будет три дня, я в командировке в другом городе. По делам. Если что-то будет нужно, или что-то случится, звони мне. Извини, что не сообщила тебе сразу!С любовью, мама.»
Ещё одна новость для Дюпен. Но, в отличие от предыдущей, она не принесла Маринетт никакого разочарования. Наоборот, Мари в тайне давно мечтала остаться одной и провести нескучный день с Алей, а потом устроить ночевку. Вот только она не предвидела те обстоятельства, в результате которых девушка действительно осталась совсем одна. Ни Али, ни Сабин.***
Планов не было. Вообще никаких. Уже второй день, который Маринетт будет вынуждена провести в полной изоляции в общении с кем-либо. Одно дело скоротать время за уборкой во всем доме. Другое — умирать от ожиданий и от того ужасного обстоятельства, что ты один и нет никого с кем можно было хотя бы поговорить. И не по телефону, а так: с глазу на глаз. Конечно, Маринетт могла просто набрать номер подруги и рассказать ей о своем «горе», или услышать голос родного человека, но девушка не делала этого. Она просто знала, что все заняты своими делами, и им некогда попусту болтать по телефону. «Может, заново все перебрать и убраться? А может, сделать ещё раз уроки?» — думала темноволосая, лежа на кровати, раскинув руки и тупо смотря в потолок своей комнаты. –« Нет, ты правда больная? Может, ты ещё количество мебели в доме посчитаешь?» — смеялся внутренний голос девушки. «Ладно, тогда что? Книгу почитать? Чего я там не читала?!» — мысленно разговаривала с собой Маринетт. Она и правда перечитала почти все книги, которые были в её доме. Надоело. Тогда в голову пришла замечательная идея — выйти на пробежку. А почему нет? Ах да, за окном ветрено, да ещё и откуда-то мрачные, серые тучи появились, заслонив собой весь небосвод, который окутывал город. Ну и что с того! Быстро собравшись, девушка собрала волосы в пучок, и обула серо-розовые кроссовки, в прочем, почти вся цветовая гамма на ней была выражена именно этими цветами: серая кофта на молнии с капюшоном и свисающими вниз розовыми шнурками, розовая футболка под ней и черные легинсы, красиво выделяющие бедра и ноги Дюпен. Она была уже далеко от дома, как вспомнила, что забыла свой телефон дома. «А вдруг кто-то позвонит? Хотя… кто? Мама? Да не думаю. Аля? Возможно. Но в любом случае возвращаться назад уже бесполезно и глупо!» — твердила себе Мари, пробегая по узкому тротуару улицы. Но погода как обычно смогла все испортить, когда внезапно раздался громкий раскат грома. Дюпен всегда знала, что нельзя верить тем силам, что даруют нам хорошую погоду, поэтому стала быстрее оббегать нерасторопных прохожих, которые так и норовили, чтобы их оттолкнули в сторону и дали пройти. Затем раздался второй резкий грохот где-то в небе, вдруг ставшем темно-синим с непроглядными щелями, которые могли бы пропустить хотя бы один лучик небесного светила. Густые кучевые облака, казалось, продолжали сдвигаться, сжимая друг друга как можно сильней. Маринетт стала смотреть уже не на дорогу, а в небо, будто хотела увидеть там то, чего никогда не видела, продолжая бежать вперед. Удивительно, но девушка неотрывно вглядывалась в каждое темное облако, представляя себе свою внутреннюю бурю, которая иногда проявлялась где-то там — в области груди. Сознание к темноволосой пришло в тот момент, когда она чуть было не выбежала на проезжую часть, услышав громкие «вопли» автомобиля. — Черт! — казалось, она не услышала собственного голоса за раздирающим звоном в ушах. Тряхнув головой, Маринетт чуть оступилась назад и завернула за угол. Только сейчас она поняла, что добежала почти до самого центра города. Здесь она ещё определенно не была. Если только по делам или с Сабин. Находясь на пустой улице, голубоглазая остановилась, желая перевести дыхание и получше осмотреться. Да, тут она не ходила ещё ни разу. Вдруг девушка почувствовала резкий удар по носу чего-то маленького, такого незаметного. И снова. Задрав голову вверх, она поняла, что сухой до дома ей теперь точно не добраться. — Теперь ещё и дождь! Отлично! — всплеснула руками Дюпен, накидывая капюшон на голову. Будь у неё сейчас телефон, проблем бы не было, определенно. Ведь она понятия не имеет, на какую улицу её затащили ноги, а табличек по близости девушка не разглядела. Дождь шел с такой быстротой, что вскоре превратился в ливень, залив тротуары и дороги водой. Грохотание в небе теперь казалось громкой «музыкой», оглушавшей горожан, спешивших укрыться где-нибудь от обильного потока воды. Вдруг почему-то стало темнее обычного, хотя день даже не близился к вечеру, возможно. «Интересно, который час?» — такая мысль промелькнула в голове девушки, когда она уже по уши промокла и шла, сама не зная куда. Главное теперь для неё было переждать ливень в каком-нибудь магазине или под крышей здания. Хоть Маринетт и нравился дождь и этот приятный запах свежести и сырости, но быть мокрой и идти под проливным дождем пешком, да ещё и находясь так далеко, она определенно не хотела бы. Сверкнула молния. Какой-то высокий мужчина поспешно потопал вперед, раскрыв свой черный большой зонт, случайно по своей неосторожности и невнимательности задев Дюпен кончиком спицы зонта. Почувствовав неприятный укол по голове сквозь капюшон, Маринетт остановилась, положив ладонь на голову. — Что за недотепы пошли? Хотя бы глаза свои разул! — не сдержалась девушка. Знала бы она ещё, что встала прямо под чьим-то балконом, куда вышел человек, держащий в руках небольшое ведро с водой. Бормоча что-то о текущей крыше, и о том, что ему это все надоело, он, не долго думая, выплеснул воду из ведра вниз, попав прямо на Дюпен, которая вздрогнула на месте, чувствуя леденящий холод по всему телу. — Да вы издеваетесь все что ли? — закричала Мари, развернувшись назад, недовольно кинув свой взгляд на пустой балкон. — Да что б вас всех с этой водой и этим ливнем! — рассвирепела темноволосая, побыстрее скрываясь от злополучного места. Увидев поблизости закрытый кафетерий, под крышей которого столпились люди, видимо, не успевшие дойди до своих домов, Мари быстро направилась к ним, стуча зубами от жуткого холода, сковавшего все тело. Пристроившись к людям, девушка не поднимала на них глаза, стыдясь своего нелепого вида. Мокрая, продрогшая, убитая всей этой ситуацией, Маринетт готова была громко закричать, да вот только была она здесь не одна. Мельком посмотрев на рядом стоящих парижан, темноволосая почувствовала сильную горечь внутри — горечь зависти. Почти все они были прижаты плотно друг к другу, согревались теплым дыханием, обнимаясь, а она так и стояла вся озябшая в мокрой и липкой одежде. Опять одна. Как же тошно. — Что ты здесь делаешь? — раздался знакомый голос в стороне. Дюпен-Чен поневоле повернула голову, как, впрочем и несколько её «товарищей» по беде. По одному тону говорящего было понятно, насколько сильно он не хотел её видеть здесь и сейчас. — Адриан? Она бы, возможно и не узнала этого парня, да вот только эту чёрную кожаную куртку ни с чём нельзя перепутать. А ещё он в классе единственный, у кого, по слухам, есть мотоцикл. Интересно, когда он успел научится на нем ездить? — Какого тебя сюда занесло? Да ещё и в такую погоду! — пропустив мимо ушей вопрос девушки, парень снял шлем, ещё раз убеждая себя в том, что это была именно Маринетт. — Так получилось. Я же не думала, что дождь окажется таким сильным! — дрожащим голосом проговорила темноволосая, обнимая себя холодными руками. Где-то опять шум льющегося ливня был заглушен громом. Громко вздохнув, блондин отвел глаза в сторону. Он был недоволен тем, что нашел свою одноклассницу тут. Но видеть её жалкое состояние было ещё более противней, и он вновь обратился к ней: — Хорошо. Где ты живешь? — Неблизко отсюда. Совсем. Парень сощурил глаза, оценивая положение дел. Он бы конечно мог сейчас отвезти её домой, но слишком далеко, да и тут бросить девушку, которая явно нуждалась в сухом и теплом месте, тоже не выход, всё же, она слишком сильно промокла. Он яро отрицал, но у него ничего не оставалось, кроме одного… — Садись! — дернув головой, повелительно сказал он. В обычной ситуации Маринетт бы послала Агреста куда подальше, потому что не таила в себе мягкость отношения к парню, но оценив всю нынешнюю реальность, беспрекословно села к нему за спину. Блондин надел шлем на голову, сообщив перед этим девушке, чтобы она держалась крепко. В ответ та вцепилась руками за талию юноши, утыкаясь носом в его спину, ощущая тепло, исходившее от него. Если бы не сильный ливень, Дюпен никогда бы не подумала, что сейчас, рядом с Агрестом ей будет так приятно. Подняв голову вверх, девушка посмотрела вперед, протирая мокрые глаза рукой. Сердце невольно сжалось, когда темноволосая осознала, что едут они вообще в другую сторону. Она отлично знала улицы и дома, в близи которых находился её дом, поэтому могла со сто процентной гарантией заверить, что направляются они точно не к ней. — Адриан? Адриан! — толкнула в бок парня Мари, желая, чтобы тот обернулся назад. — Мой дом в другой стороне! Куда ты едешь? Парень с трудом разобрал слова девушки, так как звук изолировал надетый на голову шлем и громкий рев мотоцикла. Спустя минуту молчания, он все же дал ответ: — Ко мне домой, красотка. — Что? — не расслышав, переспросила голубоглазка. — Ко мне домой! Поверь, он ближе, чем твой! Маринетт могла бы закатить истерику и начать всячески одаривать Агреста «комплиментами», но решила, что блондин правильно поступает, ведь сейчас он был также вымочен не прекращавшимся дождем, как и она. Не сказав ничего более, она прикрыла глаза, представляя себе все, что может её ждать в доме Агреста.