***
От лица Марины. За что я полюбила Питер? Определенно не за то, что я родилась в этом городе. Я влюбилась в город за эти волшебные белые ночи, за разводные мосты, за великолепную архитектуру и добрых людей. Этот город буквально чувствует каждого человека, он подаёт надежды, заставляет найти смысл в том, где его, казалось бы, нет. И даже сейчас, прогуливаясь под руку с Егором по набережной, я чувствую небывалый прилив счастья и свободы. Такое бывает лишь тогда, когда ты чувствуешь себя на месте. Чувствуешь себя самой собой. Я не смогу вам объяснить это чувство, если вы находитесь не на том месте или не с тем человеком. Но рано или поздно оно придёт. И вы поймёте. Вечер за ужином в компании Щукина-старшего прошел хорошо. Я понимаю, что « хорошо » это малое из того, что я могла бы рассказать. Для меня было достаточно того, что Андрей Владимирович не смотрел на меня, как на врага и не бросал в мою сторону презрительные фразы. Он вел себя со мной довольно мило, часто улыбался, даже делал комплименты. Пару раз он затрагивал тему ребенка. Мол, мой внук должен расти в благополучной семье. Я понимала, что он прозрачно намекает на брак, но честно говоря, старалась оттянуть эту тему до последнего. — Эй, ты чего? — Егор резко остановился, приподняв уголки губ. Замечаю, что сжала его руку слишком сильно, что и стало причиной волнения с его стороны. Виновато улыбаюсь и разжимаю ладонь. — Ты все ещё переживаешь? — Немного, — дёргаю плечами, стараясь не смотреть на его слишком заботливое лицо. Слышу лёгкий смешок, после чего руки Щукина плавно устраиваются на моей талии. — Тебе совсем не стоит волноваться, поверь мне, — он широко улыбается, соприкасаясь своим носом с моим. Ему легко говорить, это же его отец.— Ты очень ему понравилась. И он убежден, что наш ребенок родится невероятно красивым и умным.— на секунду прикрывает глаза и глухо усмехается.— Отец очень хочет внучку. Неожиданно, правда? — Я всегда думала, что мужчины хотят наследника, мальчика.— обхватываю его широкие плечи ладонями и привстаю на носочки. Он слишком высокий и когда я без каблуков, наша разница в росте достаточно заметна.— Андрей Владимирович явно ломает стереотипы. — Именно, — оставляет теплый поцелуй на моих губах и медленно отстраняется.— Он предложил помощь в переводе тебя на заочное обучение. Как тебе идея? — Оо, это было бы отлично, правда.— облегчённо выдыхаю, понимая, что не буду каждый день видеть осуждающие взгляды в институте. И Егор, вероятно, тоже не будет подвергнут насмешкам и увольнению. — Есть ещё несколько тем для обсуждения, но я думаю, что о них мы поговорим позже.— мягко заправляет локон моих непослушных волос за ухо и отстранённо улыбается. Не думаю, что у него получится удивить меня. Ко всем щекотливым темам я начала готовить себя ещё в тот момент, когда он сказал мне о планируемой встрече. — Нет уж, давай сейчас, — неловко отстраняюсь.— Я уловила в нашей беседе несколько очень тонких намеков. Например тот, что наш с тобой ребенок должен родиться и расти в семье.— Щукин неоднозначно усмехнулся и отвёл взгляд куда-то в пол. — Он говорил мне о свадьбе неоднократно, — спустя несколько секунд согласился Егор, все ещё крепко сжимая мою талию, доставляя лёгкий дискомфорт. Настает моя очередь закатывать глаза. Я ведь не дура и прекрасно понимаю на что намекал Андрей Владимирович. Спустя какое-то время он поднимает свои глаза и смотрит. Не боясь и не отводя взгляда. Смотрит томно, нежно и янесмогларазлбрать как ещё. Медленно проводит одной ладонью по моей щеке, а я непроизвольно трусь об нее, прикрывая глаза. Что, черт возьми,***
Я жалею тебя всей душой, Что тебе до моей красоты? Почему не даешь мне покою И зачем так терзаешься ты?***
От лица автора. Приятный мороз, который легонько щипал румяные щёчки, приятный запах горячего шоколада и теплые ладони молодого парня, который трепетно завязывал шнурки на коньках девушки заставляли ее подумать о том, что она скорее всего сейчас спит. Все это казалось ей нереальным. Каким-то чудесным сном. Ее жизнь разделилась на до и после, на самом то деле. Как будто вчера Морозова была в Москве, наблюдая за ссорами родителей, впитывая в себя негативную атмосферу ненависти. Самое ужасное, что эта ненависть вжилась в ее семью, которая до этого казалась идеальной. Она действительно думала, что росла в чертовски идеальной и правильной семье. Это был первый раз, когда она так сильно ошиблась. Сегодня же она наблюдает, как парень, который дарит ее больному сердечку светлые воспоминания, завязывает белые шнурки на ее коньках. Он никогда не обращался с ней как-то пренебрежительно или отстранённо. Он никогда ей не лгал, говорил прямо в лицо то, что думал на самом деле. Алина не могла не восхищаться такой его чертой. Если по правде говоря, шатенка восхищалась им полностью. Пономарев не был похож на тех парней, которые обычно привлекали девушку. Она любила блондинов с яркими голубыми глазами и стервозным характером. С твердым нравом и резким поведением. Миша был просто Мишкой. Он безумно милый со своими этими ямочками, которые появляются при улыбке, и глубокими глазами. Он чутко относился к ее мыслям, старался как-то удивлять и привнести в их недоотношения хоть каплю романтики. Алина не могла сказать, что любит его. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно, он заставлял ее сердце стучать быстрее, как и пишут в книжках про настоящую любовь. Морозова никогда не ощущала это внеземное чувство на себе. С прошлым ее парнем она не чувствовала какой-то связи или привязанности. Он был у нее, потому что у всех ее подруг были парни. Она не хотела быть белой вороной. С Пономаревым было совсем другое дело. Она бы хотела, чтобы он был всегда. — Не туго завязал? — не поднимая головы, Пономарев заправил шнурки, чтобы Алина при катании не упала. Дождавшись, пока парень закончит, девушка аккуратно пошевелила ногой и, убедившись, что нигде не давит, улыбнулась. — Нет, все отлично, — девушка заметила, что парень провел ладонью по волосам, ещё сильнее их взлохмачивая.— Большое спасибо. — Давай, — он протянул свою руку, дожидаясь пока девушка протянет свою. Поднявшись со скамейки, Алина стряхнула невидимую грязь с джинс, чувствуя явную неловкость. На прошлой их встрече парень почти поцеловал ее. Это незначительное почти затаилось в душе у обоих, давя на органы только при воспоминании о том, чего так и не случилось.— Аккуратно, ладно? Держи меня за руку. На самом деле Миша был потрясным учителем. Во-первых, он отменный хоккеист, который как никто другой знает как нужно двигаться на коньках. Во-вторых, он был терпелив. Алина ни разу не слышала в свой адрес упреков с его стороны. И когда у нее ничего не получалось, а после каждого неловкого движения она собиралась падать, Миша ловко перехватывал ее и настаивал, что все получится. В-третьих, он чертовски красив. Я понимаю, что это не самое важное и это не относится к делу, но это действительно так. — Вот так, аккуратно, — парень уже который раз выводит ее на лёд, крепко держа ее ладонь в своей. Алина делает пару уверенных шагов, медленно скользя по льду. — Отлично, у тебя уже намного лучше получается. Ты молодец. — Правда? Я надеюсь, что в скором времени перестану падать, — хмыкает Морозова, стараясь ровно держаться на ногах. Маленькие дети, катающиеся на перегонки часто цепляли девушку, так что ей потребовалась вся ее сила, чтобы устоять на ногах.— А вообще у меня великолепный учитель. Правда, спасибо, что возишься со мной. — Все в порядке. — Миша сжимает ее ладонь чуть сильнее, явно борясь с неким желанием внутри себя. — То есть, я хочу сказать, что мне нравится проводить это время с тобой.— девушка резко поднимает глаза на Пономарева, сделав это через чур поспешно из-за чего невольно спотыкается.— Аккуратно. — Мне тоже нравится проводить это время с тобой, — спустя несколько секунд тишины отвечает девушка, прикусив нижнюю губу. Конечно, ей нравится проведенное рядом с ним время. По-другому и быть не может.— Знаешь, мы видимся на работе каждый день, но именно эти моменты кажутся совершенно другими. Это можно считать ну. свиданием? — А ты бы хотела, чтобы это было свиданием? — аккуратно пригивает раскрасневшуюся Алину за плечи, пытаясь заглянуть ей в глаза. Он чертовски боится услышать отрицательный ответ. Правда ей это знать не обязательно. — Думаю, что да, — несмотря на всю неловкость, она отвечает уверенно. Да, она определенно хочет ходить с ним на свидания, держаться с ним за руку. Просто быть рядом. И не потому что боится реакции окружающих, а потому что он ей небезразличен. — Тогда да, это свидание.— он довольно улыбнулся и отстранился, вновь взяв ее за руку. На этот раз по-другому. Его хватка оказалась крепче, но не менее слаще по своему ощущению. Алина не слышит, как он облегчённо выдыхает. Она и не должна слышать.— Как там Марина? Она в порядке? — Знаешь, ты бы мог зайти к ней домой и спросить у нее лично, — это не вышло грубо, по крайней мере, Алина на это надеялась.— Я думаю, она была бы рада, если бы ты зашёл. — Я не уверен, что она захочет меня видеть, Алин. Я боюсь, что она выставит меня за дверь.— девушка заметила, как поникли его плечи, а голос едва ли начал хрипеть. Она и представить не могла, что он так переживает.— Прошло столько времени, я не смог ее защитить, когда она во мне нуждалась. Ее чуть не изнасиловал какой-то урод за углом, в то время как я просто пританцовывал. Я так ненавижу себя за это. — Эй, послушай, — она резко останавливает его, аккуратно положив свои руки на его плечи. Он старательно пытался отвести взгляд, приподнимая глаза к потолку.— Не смей винить одного себя. Я тоже была там. Мы вместе ничего не сделали. А знаешь почему? Потому что мы не знали. — Это не оправдание, — резко прерывает ее Миша, опустив глаза. И Морозова была готова поклясться, что не видела ещё в жизни подобного взгляда. Такого чертовски разбитого.— Я ведь знал, что в ночь на субботу приходят одни отморозки. Я должен был приглядывать за ней, но я отвлекся. — Ты отвлекся на меня, Миш. Ты не виноват в этом, даже не смей винить себя.— она подвинулась ближе, сокращая расстояния между ними до минимума.— Если бы ты знал, ты бы сделал все, чтобы это предотвратить. Я уверена в этом. — Она ненавидит меня, верно? — теплое дыхание опалило ледяную кожу лица Алины, заставив ее невольно прикусить губу. — Она не ненавидит тебя, Миш, — она приподняла уголки губ, медленно обвивая его шею руками.— И мы сейчас нужны ей как никогда, поверь мне. На ее плечи свалилось столько проблем, и мы просто обязаны помочь. Все будет хорошо, веришь мне? Он не ответил. И не нужно было, наверное, отвечать. Миша сократил расстояние между ними и плотно накрыл своими губами губы Морозовой. А она лишь сильнее обвила его шею, задерживая дыхание. От Пономарева приятно пахло морозом и горячим шоколадом, который напрочь засел в его толстовку. На губах же она чувствовала мятный вкус, что лишь обостряло ощущение. Он целовал ее медленно, нежно, почти что невесомо. Морозова сейчас готова была поспорить с самим богом, ведь в данный момент она точно находилась на небесах.***
Все равно я не буду твоею, Я теперь не люблю никого, Не люблю, но тебя я жалею, Отойди от окна моего!***
От лица Марины. Интересно, существуют ли такие таблетки, которые помогают беременным женщинам девушкам держать свои эмоции под контролем? Я бы прикупила несколько пачек. Сегодняшнее утро вышло просто отвратительным. С чего бы начать? Начну, наверное, с того, что меня тошнило. Мне казалось, что я выблюю все свои внутренности. Оказалось, что это лишь цветочки. Потом я сожгла свое любимое платье, которое собиралась надеть, опрокинула ни в чем неповинный завтрак и разбила хрустальную вазу. Все это произошло за час с хвостиком. Удивительно, правда? Приведя себя в порядок, я отправилась в институт. Я, честно говоря, боялась, что весь этот хаос я потащу вслед за собой, но здесь все прошло более или менее приемлемо. Если не считать укоризненных взглядов Дрозда в мою сторону. Это, скорее всего, и довело меня до точки кипения. После пар я успела сходить в ближайшую аптеку, купить несколько пачек успокоительного и добраться обратно до института. Я обещала подождать Морозову и Егора, который в свою очередь обещал довести нас домой. Единственное, что меня радовало, так это то, что меня перестало тошнить. Я с радостью приобрела в столовой чашечку зелёного чая и какое-то шоколадное пироженное, ощущая, как мой желудок ест сам себя. И я правда надеялась, что этот день не принесет мне больше ничего паршивого, как всевышний решил открыто посмеяться надо мной. Недовольная мина Игоря приземлилась напротив меня ровно в тот момент, когда я собиралась сделать глоток чая. Ромашкового, кстати. — Почему ты не сказала? — он произносит это довольно резко, отчего я подумываю просто выгнать его из-за стола. Мне нельзя волноваться. Но кто же отменял издевательство, к которому я с радостью могу прибегнуть. — И тебе привет, Игорь, — наконец таки делаю глоток и натянуто мило улыбаюсь.— Как поживаешь? — Марина, почему ты мне ничего не говорила? — он говорит намного громче, чем в первый раз, на что я стараюсь не реагировать.— Почему ты черт возьми не сказала мне, что спишь с ним? — С кем я сплю, Дрозд, касается тебя в последнюю очередь.— усмехаюсь и как ни в чем не бывало принимаюсь за десерт.— Просто интересно, ты когда-нибудь думаешь не только о себе и. себе? — Тебе весело? — я готова поспорить, что он почти взрывается.— Тебе весело, Марин? Ты спишь с учителем! Как до этого дошло? — Говори громче, давай, — складываю руки на груди, наконец сняв с лица гадкую улыбку.— Тебе какая разница? Тебя не волновала я и мое состояние последние недели. Тебе было плевать на меня, только не говори, что это не так. Я не поверю. — Ты ведь даже не отрицаешь, —последнее он почти шепчет, а его взгляд с уничтожительно злого сменяется на.тоскующий? — Ты делаешь мне это назло? Чтобы я начал ревновать? Зачем ты, черт побери, прыгнула к нему в кровать? Ради зачёта? Я думаю, что все студенты, спокойно обедавшие за своими столиками и даже глуховатая буфетчица слышала тот хлопок, когда моя ладонь прошлась по небритой щеке Дрозда. Его лицо резко вытянулось, а ладонь машинально легла на место удара. — Убирайся, —он назвал меня.распутницей, которая спит с преподавателем ради оценки. Он правда подумал такое обо мне? — Пошел вон. Убирайся отсюда. — Почему он, ответь мне, — он больше не пытался кричать. Его голос дрожал, возможно из-за удара, а возможно из-за волнения. Его рука попытался взять меня за ладонь на что я резко уклонилась.— Просто ответь мне, чем я хуже него и я уйду. Я влюблен в тебя черт знает сколько, а ты все равно выбрала его. Объясни мне. — А тебе не приходило в голову, что я люблю его? — его лицо вытягивается, а глаза пристыженно опускаются вниз. — Как ты мог подумать, что я сплю с кем-то из-за оценок? Я действительно выгляжу в твоих глазах так низко? — Ты мне ничего не говорила, что я мог подумать? — обреченно опускаю голову на ладони. Он мог подумать что угодно, но точно не это.— И как давно? Как давно ты влюблена в него? — Я не знаю, — пытаюсь припомнить тот момент, когда я поняла, что Егор для меня не просто преподаватель и хороший собеседник, а парень, к которому я что-то чувствую. Не выходит.— Мне кажется, что всегда. — А он? Он любит тебя также сильно? —странно слышать от него подобные вещи. А уверена ли я в этом? —Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Я буду, — в этот момент его глаза встречаются с моими. Он смотрит долго, я бы сказала изучающе. Будто пытается запомнить меня такую, какая я есть сейчас. Остановив свой изучающий взгляд на моих глазах, он замирает в таком положении на несколько секунд, кажется даже не дыша. — Если тебе нужна будет помощь, ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне? — коротко киваю, после чего он поднимается с места и покидает столовую, даже не попрощавшись. Игорь по-своему важен для меня. И я люблю его, но как хорошего друга или брата. Я никогда не воспринимала его как потенциального парня. Как своего парня. Он безумно милый, интересный и добрый человек, который умеет любить и дорожить тем, что он так любит. И я буду безумно счастлива, когда узнаю, что он нашел своего человека, который любит его так же сильно. Во всяком случае, каждый имеет право на счастье.***
Позабудь, что была я твоею, Что безумно любила тебя, Я теперь не люблю, а жалею — Отойди и не мучай меня.