***
Мелкие просёлки носились туда сюда в окошке поезда, где сидела Канаева. Решив, что уехав будет лучше, она сидела в поезде и горько плакала, Москва удалялась, а Юля была в вагоне-ресторане, которая решилась на серьёзный шаг уехать с подругой, без которой она не сможет. Москва удалилась, слёзы Канаевой усилились, а новый телефон зазвенел неизвестным номером. — Да? — Даша, это Павел. В сердце что-то неожиданно ёкнуло от этого родного голоса, но Даша не понимая себя сбросила трубку.***
Месяц. Второй. Третий… Год… Даша забыла Павла, но замуж не вышла, она работала в Москве, вычеркнув из своей головы всё, что было до этого, встречалась с парнем — Олег. Паша женился на Кристине и жили они в Питере. Дашу он не забыл и не забудет никогда, она его любовь.***
Два часа, Даша торговала вкусными французскими булочками, Юля стояла через два ларька и кричала: — Французские булочки! Подходим, не стесняемся. Парень Даши смотрел на неё и улыбался, в воротах появился он, серб, любовь всей жизни, которого казалось она уже забыла, но нет… — Ты? — Даш, я… — Уходи! — Я… — Уходи!!! Её парень всё это видел, и по рассказам Юли это был он. Он подошёл к Даше и сказал: — Иди. — Что? — Он тебе нужнее. Иди пока не передумал! Даша улыбнулась и посмотрев на Олега взглядом: — А работа? — говорила она глазами. Он встал за стойку и крикнул: — Булочки, подходим не стесняемся! Даша скинула фартук и побежала за ворота: — Паша! — крикнула девушка на что серб обернулся. Она бежала к нему сломя голову и кинулась в объятия. Он уткнулся в её волосы носом, а она вдохнула его аромат снова. Снова и снова. — Год, а ты помнишь, что я люблю французские булочки? — сквозь слёзы произнесла Даша. — Помню, помню, только не плач. — сказал серб и своими пальцами протёр глаза шатенки.***
Коричневый столик, на котором лежала записка: Прости, Крис. Прощай. Кристина взяла записку в руки и прочитав изменила выражение лица. — Маму-у-ль, где папа? — спросила девочка на вид лет 3-х. — Мы уезжаем с тобой жить за границу, папа, он… — сказал Кристина и сжав губы в тонкую полоску отвернулась, дабы не расплакаться перед ребенком.***
— Прости меня… — шёпотом сказал серб. — Я готова вычеркнуть всё, за год я почти вычеркнула тебя, а эту Кристину вычеркну за пару дней… — ... — С тобой…