Она моя душа

Стрелки моих наручных часов Rolex показывают 20.15. В офисе никого нет, только я. Через смотровое окно своего кабинета наблюдаю за ночным Стамбулом. Такое захватывающе зрелище. Огоньки в окнах то зажигаются, то гаснуть. И каждое такое окно может рассказать свою историю. Сажусь в свое кресло. Поправляю манжет рубашки. Ухмыляюсь. Глупая моя привычка. Нужно от нее избавиться. Сейчас в моей голове роится туча мыслей: Эвелина, новая коллекция туфлей, счастливый Синан. И конечно, же Дефне… Как она? Может уже остыла и я смогу все ей объяснить? Это было простое недоразумение. Неужели она поверила, что это Я? Нет, не может быть! О, Аллах, дай мне сил. На несколько секунд закрываю глаза, чтобы привести свои мысли в порядок. Но ощущение тревоги не покидает меня не на секунду. Оно въедается в мой мозг, развивается и живет своей жизнью. Достаю свой мобильник и звоню водителю. - Шюкрю, я выезжаю. Выхожу из своего кабинета, спускаюсь лифтом на цокольный этаж офисного здания. Шюкрю открывает мне дверь Mercedes-Benz G 65. На его лице всегда добрая улыбка. Сажусь в авто. И мы отправляемся. В боковом окне сверкают рекламные объявления в ситилайтах, витрины магазинов и кафе. А я почему-то нервно тереблю свое обручальное кольцо. Может музыка мне поможет отвлечься от моих тревожных мыслей. Прошу Шюкрю включить радио и звучит… поверить не могу, Göksel – Acıyor Если умру от одиночества И от твоего плохого сердца От шипов своих мыслей До сих пор глубоко тонешь Болит, болит Я все испробовала - не заканчивается Любовь, которую ты оставил посреди моего сердца, задевает за живое Только не приходи, я не хочу Я очень тебя боюсь Этого загадочного состояния Убери свои руки от моего сердца Я думаю обо всех вероятностях Не знаю, неужели я не прихожу тебе в голову Даже, радиоволна подсказывает мне, что я слишком далеко зашел. Нервно улыбаюсь и продолжаю теребить обручальное кольцо. - Господин Омер. Что-то случилось? - Случилось? Нет. С чего ты взял? – без эмоций отвечаю я. - Мы просто уже 30 минут стоим у Ваших ворот, – взволновано ответил мне водитель. - А, да. Спасибо, Шюкрю. Все впорядке. Открываю дверь авто, подхожу к красной двери, вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю его. Дверь распахнулась. Неторопясь и с опаской захожу в дом. - Дефне? Но ответа нет. Кладу ключ на комод, который стоит, справа от двери и двигаюсь в кухню. Почему сразу в кухню? Не знаю. Может потому, что там находиться кофемашина? Кажется, без этого напитка я жить не могу. Человек состоит из 80% воды, а я из кофе. Это уже привычка. Делаю несколько шагов и земля уходит из-под моих ног. Дефне лежит на полу возле кухонного островка. Склонилась на коленях, одна рука уперлась об пол, а вторая находиться в области живота. И издает, какие-то, чудовищные, для моего восприятия, грудные стоны. - Дефне? – то ли кручу, то ли шепчу, то ли спрашиваю. Сам не понимая, хватаю ее на руки и молю Всевышнего, чтобы Шюкрю еще не уехал домой. Она горит, лицо бледное, глаза закрыты, и иногда, она их с силой сжимает. Страх, безысходность, паника. И эти все чувства я испытываю сразу же, в один миг. Чудовищный коктейль! Я не хочу его пить. Выбегаю из дома. Видя меня с Дефне на руках, Шюкрю быстро открывает заднюю дверцу авто. Он тоже ничего не понимает. Я бережно ее размещаю на заднем сиденье, поправляю ее ноги и закрываю дверь. Огибаю автомобиль и сажусь рядом с ней, при этом кладу ее голову себе на колени. - Шюкрю, в клинику. Быстро! Он заводит машину и за секунду разгоняет ее до 100 км в час. Хорошо лавируя, он перестраивается из одного ряда в другой, чтобы быстрее добраться до конечного пункта. Я не спускаю глаз со своей жены. Ее лицо покрылось испариной. И эти грудные стоны доводят меня до сумасшествия. Я нежно глажу ее волосы и лицо. - Мы скоро будем на месте. Потерпи немножко. Незнаю как, но она берет меня за руку. Открывает глаза и шепчет. - Омер, мне страшно. - Знаю, любимая, знаю. Но она уже не слышит моего ответа. От физической боли она теряет сознание и ее рука отпускает мою. Я впервые, за последние пол года, назвал ее Любимая. Как же больно на нее смотреть. Больно осознавать, что я такой сильный и не могу ей помочь. От безысходности бьюсь об подголовник своего сиденья. Как же хочется кричать от переполняемых меня чувств. Через секунду несу ее бессознательное тело по длинному белому коридору. Из-за угла идут трое людей. По-видимому, доктор и две медсестры, которые везут каталку. Ложу ее на каталку и доктор с медсестрой скрываются от меня за коричневой дверью. Не мешкая, и я иду туда. Но меня останавливает медсестра. С невероятным спокойствием она начинает мне задавать вопросы. - Добрый день, меня зовут Катарина. Я медсестра главного отделения. Кто вы пациентке? – четко и ровным голосом произносит медсестра - Я ее муж. С первого вопроса меня начинает бесить ее спокойствие и этот ровный тон ее голоса. Но держу себя в руках, в надежде быстрее отделаться от ее вопросов и вернутся к Дефне. - Как Вас зовут? – продолжает задавать вопросы медсестра. - Меня зовут Омер, Омер Ипликчи. -Что случилось? - Я не знаю. Когда я вернулся домой, то застал ее на полу, и она мучилась от боли. С трудом выговариваю каждое слово. Начинаю нервно поглаживать себя по голове и ходит то вперед, то назад. - На каком она месяце? - На пятом. - Она принимает какие-нибудь медикаменты? Витамины? - я не знаю. - Не знаете? – удивленно спрашивает медсестра. - Да, не знаю. Знала бы ты, что между нами произошло, то такими удивленными глазами не смотрела на меня. - У нее есть аллергия на медикаменты? - Нет. - Хорошо, спасибо за информацию. Как только проясниться с Вашей женой мы сообщим Вам. - Я могу пойти к ней сейчас? - К сожалению, нет. Там работает доктор. Вы будете мешать. Она уходит, оставив меня в белом коридоре. Не в силах держать свое тело вертикально я опираюсь о стену белого больничного коридора. Как же этот цвет на меня сейчас давит. Так и взял бы свои краски и взмахом кисти разрисовал бы радугой. Медленно сползаю по стене и размещаюсь на холодном полу. Локти вдавливаю в колени и руками закрываю себе лицо. Быстрее бы это все закончилось. Легкие сдавливаются у меня в груди цепями. Развязываю галстук и расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки. Объем воздуха, который я вдыхаю носом мне катастрофически не хватает и теперь пытаюсь дышать ртом. Перед глазам мелькает ее бледный образ, ее бессознательные руки. Слышу шорох. Отрываю свои руки от лица и поворачиваю голову вправо. Вижу, как одна медсестра быстро катит капельницу. О, Аллах, только бы не в те коричневые двери. Резко встаю и с мольбой наблюдаю за ней. Нет! Она скрылась за теми мучительными коричневыми дверям. Все, больше нет сил терпеть. Не думая о предупреждениях и их последствиях, я быстрым шагом направляюсь к ней в палату. Я сделал десять шагов… какие же они тяжелые били для меня. Десять шагов это тридцать секунд, в течении которых пронеслись события последних пяти месяцев. Я вытаскиваю правою руку из кармана и направляю свою кисть на круглую ручку двери. Но с обратной стороны меня опережают и дверь открывается. Передо мной стоит доктор. Он взмахом головы кивает, что ему нужно поговорить, но за пределами палаты. Я соглашаюсь с ним. - Господин Ипликчи, у Вашей супруги начались преждевременные схватки, но к, счастью, нам удалось остановить этот процесс. - Как начались схватки. Ведь она только на пятом месяца. Еще же ведь рано!? – удивленно отвечаю доктору. - Да, на пятом, – подтверждает он, а у меня шире открываются глаза от страха, - но такое бывает. К счастью, все ее показатели в норме. И мы полагаем, что к преждевременным родам мог послужить стресс. - Стресс? – и я вспоминаю утренние событие этого дня, когда Дефне разозлившись на меня, хлопнула дверью и ушла, не захотев выслушать мои объяснения. Каким же я был глупцом, что вот так, в таком состоянии ее отпустил. Но я тогда искренне верил, что она успокоится, и вечером я все ей объясню. - Могу ли я пойти к ней в палату? – с мольбой в голосе прошу доктора. - Да, можете. Но мы ей укололи снотворное, и она проспит до утра. Я отчаянно хотел ее видеть и то, что она спит еще лучше для моего самонадеянного эго. Вхожу в палату, которая сияет такой белизной, что я прищуриваю глаза. Вхожу вглубь комнаты. По центу у стены стоит больничная кровать-кушетка, на которой расположилась моя жена. Ее левая рука вытянута по все длине, а в изгибе локтя подключена капельница. Та самая капельница, которую я видел ранее. Она спит в абсолютной тишине. И тут, ритмичное пик-пик, потом пауза и снова пик-пик. Оглядываю ее. К ней подключен кардиомонитор, но в области сердца нет датчиков. Снова звук пик-пик, пик-пик. До меня доход, что это звук сердца моего ребенка. На лице облегченная улыбка. Притягиваю больничное кресло, которое стояло у окна и сажусь рядом с ней. Беру ее руку в свою и трусь об нее своим подбородком. Вторую руку ложу на ее округленный животик. - Любимая, как же ты меня напугала.