Закуска.

Странно, но в данный момент у ФЭС не было ни одного дела. Да, да ни одного особо важного преступления, ни хакеров, ни насильников. Хотя, может это и к лучшему. Итак, сегодня на работу собрались далеко не все: Галина, Татьяна Белая, Ваня, Майский Серёжа, Круглов, Валя, Холодов, Оксана. Фактом прогула большинства работников Рогозина была недовольна, но все заранее отпросились, людей для вызова было достаточно, а остальные были готовы примчаться по первому зову. Из —за отсутствия дел все решили собраться у Галины, поговорить по душам. Наделали в буфете бутербродов, чаю, пошли в кабинет. Когда все вышли из буфета, Серёжа придержал Круглова:  — Задержись-ка на минутку. — Что такое? Что — то важное? — Да нет, не очень. — с этими словами Майский ловко вынул из-за одного из шкафчиков большую бутыль коньяка. — Ого! — Коля даже присвистнул — Это откуда такое богатство? — Служебная тайна! — усмехнулся Майский. — Я подумал, может, раз такое дело, по рюмочке? Я думаю, никто не заметит. — Это хорошо бы. А закусить есть чем? — А вот этого нету. Осмотрели всё, но после подготовки к чаепитию нашлась только упаковка сока. — Что ж, придется с соком… Ох, не знали бедные служаки, что вместо сока Ваня два дня назад налил туда алкоголь, который даже названия не имел — эго придумал сам Тихонов, он отличался тем, что на первый взгляд ЭТО не отличить было от сока, а пьянеешь быстрее. А что, на работе весь день сидеть — это вам не мармеладки жевать. Уже через двадцать — двадцать пять минут приятели знатно напились, язык развязался, тормоза отключились. -А что, Коля — спрашивал Майский, наливая нетвёрдой рукой новую порцию. — нравится тебе начальница наша — ик! Га-га-лина? — А-а-а-а с чего ты так решил? — Ты, усатый, думаешь я слепой, да? Ик! — Нечего я не решил. — проворчал Николай. В молчании прошла минута. Майский исподлобья смотрел на Круглова и икал. Круглов пытался во-первых: подумать, а во-вторых прогнать злобную фиолетовую кляксу, которая строила ему гадкие рожи. Он махнул рукой, и вроде попал, но теперь кляксы стало две. — Слаба-а-ак ты, Петрович — наконец проговорил Серёжа. — Эт-то ещё почему?! — заорал его собеседник, которого окончательно довели кляксы. — Отвечай! — А потому, что ты ей не при-изнался… Ик! — Вот щас пойду и признаюсь! — Ну иди… *** Тем временем, в кабинете Рогозиной сотрудники мирно попивали чаёк, болтали о том, о сём и не подозревали, что происходит сейчас в буфете. — Что, Валя, как девочки? Муж? — Отлично, оценки нормальные, анатомией интересуются… А ты, Вань, не хочешь на тело посмотреть? — с издёвкой спросила Валя. Тихонов, в это время пивший чай, резко его выплюнул, попал на рубашку Белой, но даже не извинился, а только посмотрел на Валю страшным глазами и произнёс дрожащим голосом: — Не, я, пожалуй, у себя как — нибудь… Смотря на его реакцию, позволили себе посмеяться все, даже Таня, которая в момент «душа» как раз дошла до самого напряжённого момента в своей последней операции, о которой она рассказывала Оксане.Холодов окинул взглядом помещение и спросил: — А никто не знает, где Николай Петрович и Майский? Их уже почти полчаса нет. — Чёрт их знает, — откликнулся Ваня. — Может сочли нас недостойными их общества. — Вань, перестань, а? — ткнула его в бок Оксана. — Они и вправду где-то запропастились. Галина кивнула. Она не показывала своего беспокойства, но ей было тревожно за Колю: она его любила, хотя не признавалась в этом даже себе. — Может пойдём, их поищем? — вывел её из раздумий чей — то голос. Все уже решили отправиться на поиски, но представьте, какого же было их изумление, когда в кабинет вдруг ввалились в дрова пьяные Майский и Круглов. Они обвели помещение затуманенными, блуждающими взглядами, оба сфокусировали глаза на Галине (или попытались этот сделать). Сергей остановился у стенки, а Коля подошёл к Рогозиной, и начал целовать ей руки. Сотрудники онемели, и молча пялились на эту сцену. От Круглова сильно разило алкоголем. Он сказал: — Дорогая Галиночка, я вас люблю! От такого присутствующие опешили окончательно, а Галя спросила: — Ты что, пьян? — Ч. Чу-чуточку. — Да, он никогда не сказал бы этого трезвый, — в свою очередь не стал отрицать Сергей. Посмотрел на Петровича и сказал «Пффф», как будто увиденное его не впечатлило. — Не веришь?!!! — заорал Круглов, — Вот, смотри! Он вдруг резко притянул Галю к себе за талию, и чуть приподняв ей голову, поцеловал. По настоящему, глубоким поцелуем. А Галина стояла и не знала, что делать. Поцеловать его в ответ она не могла, не на людях же! А отпихивать его не хотелось. Поэтому Галя предпочла просто не реагировать и смотреть на Колю, который явно наслаждался процессом. Наконец, он её отпустил. Все молчали. Майский тихо аплодировал. Галина нашла-таки в себе силы его отстранить, и проговорила: — Круглов, Майский, покиньте, пожалуйста помещение. После долгих уговоров, выпихиваний и всяким подобным действиям, фэсовцам удалось выпроводить своих нетрезвых сослуживцев. Хотя Рогозина с удовольствием осталась бы с Николаем, так как он скорее всего не вспомнит ничего из сегодняшнего дня и она может сказать ему всё, что держит в себе. Но она таки профессионал, и по этому никто не узнал о её истинных чувствах, они видели только сердитую начальницу, недовольную состоянием сотрудников и их поведением. После ухода Майского и Круглова, атмосфера стала напряжённой, разговоры натянутыми. Все хотели спросить, что это было, и как объяснит произошедшее Рогозина, но молчали. Наконец через несколько минут Ваня не выдержал, и аккуратно сказал: — Галина Николаевна, а вы по-моему, вы не очень охотно его выгоняли… — Помолчи, Тихонов! Будешь возникать, премии лишу. И вообще у него усы щекотятся…