На улице было прекрасное зимние утро. На удивление погода была солнечной, ведь практически всю неделю жители города просыпались, видя лишь однотонно-серое небо, где не было ни одного облака. Легкий ветерок, проникающий в небольшую комнату через открытое окно заставляет кожу сидящей на старом диване брюнетки покрыться мурашками. Такая красивая картина на дворе, и вроде бы, такое начало дня должно нести превосходное настроение, не так ли? Но только не для нее. Девушка не спала всю ночь напролет, то и дело ворочаясь от дурных снов о
нем и постоянно вставая, открывая окно, чтобы подышать свежим морозным воздухом и хотя бы немного избавиться от надоедливых приступов тошноты. Ей уже становится страшно. Остается только перебирать все блюда, которыми Дарья лакомилась за прошедшее время. Но она никогда не позволяла себе отвыкать от привычного правильно питания, еще и за последнее время очень сильно похудела. Не хочется ничего.
Только его.
Еще сильнее укуталась теплым пледом, не желая избавляться от утреннего воздуха, без которого снова становится плохо и так паршиво. И почему-то без конца перед глазами всплывает его образ, после чего на глазах наворачиваются слезы, которыми девушка уже захлебнулась десятки раз. Она никогда столько не плакала. Вчера Комиссаровой с огромным трудом удалось найти подругу, закрывшуюся в одном из номеров на втором этаже. Ее громкие всхлипы были слышны даже в коридоре. И довелось же ей связаться с этим Павлом. Ну почему она вечно натыкается на таких бессердечных козлов?
Он совсем не такой. Просто люди, которых она знала с лучшей стороны оказались такими. Внешность обманчива. Нельзя ей доверять.
— Ай… — она взялась рукой за живот, стараясь перевести дыхание. В висках пульсирует какой-то неизвестный ритм, не позволяющий спокойно сосредоточиться на чем-либо. Такое самочувствие, будто бы ты десять раз прокатился на самых экстремальных американских горках. Абсолютно от всего становится плохо. Девушка не может поесть даже самого обычного овощного салата, и от него накатывает приступ рвоты. Ужасно. Просто ужасно. Подруга же говорит сходить к врачу.
Как-нибудь потом схожу, сейчас есть другие дела. — только не нужно говорить, что эти самые дела —
твой бестолковый серб. А кто же еще?
Ведь именно его имя ты бормочешь себе под нос во сне, вспоминая его глаза.
Нехотя встает с дивана, желая взглянуть на часы. Не хватало ей еще просидеть так весь рабочий день, пребывая в бездонно глубоких мыслях и раздумьях. Шаг. Второй. Все, что она прошла, как мир в ее глазах мгновенно потерял прежнюю четкость. Картинка расплывается, словно смотришь в мутную воду. Даша опирается рукой на деревянную тумбочку, стараясь не свалиться на пол и удержаться на подкосившихся ногах. Да что такое? Еще только раннее утро, а у нее нет никаких сил, чтобы выполнять какие-либо дела. Но придется взяться за работу, ведь жить на что-то надо. Ничего, выпьет обезболивающие таблетки и все пройдет. Возможно. И как же она сама еще не устала строить из себя какого-то несгибаемого человека, который способен перенести все? Благодаря этому треклятому героизму придется целый день страдать. И не только убирая нескончаемое количество номеров. Страдать, видя
его с другой девушкой.
Которую он совершенно не любит.
— Так, Дашка, все! Сегодня ты остаешься дома. — в комнате появилась соседка по квартире. Пожалуй, даже у нее сердце кровью обливается, видя лучшую подругу в таком виде. — Ты посмотри на себя. Вся бледная. — она кивнула в сторону прихожей, где располагается небольшое зеркало, висящее на облезлой стене. — А лучше сходи в больницу. Двух зайцев убьешь, как говорится.
— Нет, все в порядке, я могу работать. — брюнетка уверенно выпрямила ломящуюся от боли спину, изо всех сил стараясь изобразить человека с хорошим самочувствием. Эх, Даша, Даша. Забыла, кто в этом доме актриса? Ты или Юлия?
— Никаких нет. — было приятно, что рыжеволосая так переживает за состоянии Канаевой. Но в какой-то мере это было даже забавно. Из такой веселой и беззаботной особы она превращается в полную противоположность себя. Такую заботливую, ответственную, важную. — Я Валентине все объясню. Ну, или Павлику твоему.
— Во-первых, он не мой. — Дарья впилась своим пронзительным взглядом в стоящую напротив Комиссарову, намекая ей на то, что сейчас она наговорила лишнего. — Во-вторых, не смей ему ничего говорить. Будто бы для него это важно.
— Ой-ой-ой. — рыжая изобразила недовольную гримасу. — А чей же он еще?
— Алехиной. — девушка отвела свой взгляд в окно, стараясь проглотить подошедший к горлу ком. Сейчас главное взять себя в руки. Хватит проливать слезы из-за него.
— Да больно она ему нужна. — Юля подошла к подруге, заставляя ее перевести свой взор обратно, встретившись с глазами соседки. Как же Комиссарову бесит, когда брюнетка так говорит. Любит же его. И не борется за свое счастье. — Да злится он на тебя просто. За твою якобы ≪измену≫. Просто хочет, чтобы ты начала ревновать. Шутит с тобой. — а она ведь уже давно ревнует.
Жаль, что молодой человек этого не видит.
— С Кристиной получилась его лучшая шутка. — бросив напоследок, Даша неуверенно отдалилась в сторону кухни, аккуратно опираясь на попавшиеся под руку предметы мебели. — Ладно, я посижу дома. Чувствую, я просто не дойду до работы.
***
Молодой человек просыпается от ярких солнечный лучей, проникающих в люкс пятизвездочного отеля и неприятно слепя прикрытые глаза. В мыслях предстает вчерашний вечер, который наверное, будет преследовать серба еще огромное количество времени, отдавая неприятной болью в висках. Хотя, возможно, это событие будет давать о себе знать и вовсе
всегда. И что же именно ты вспоминаешь, Паша? Как Канаева поцеловалась с Егором, или как вы с Кристиной превратили здешний люкс в самые настоящие руины? Все. Как же хочется полностью очистить память с помощью незамысловатого устройства, как в каком-нибудь фильме в жанре фантастики. Безумно жаль, что это всего лишь выдумка. А как-бы эта вещь сейчас пригодилась. И впервые у него создается ощущения не гордости за прошедшую буйную ночку. У него создается ощущение ненависти к самому себе. Ощущение какой-то неприязни.
Но ведь ничего этого не было бы, если бы не ты, Даша. Почему-то кажется, что это какой-то бесконечный марафон. Кто кому больше раз разобьет сердце, изменив или поцеловавшись с другим человеком. Сейчас они идут на равных.
Но так кажется только Павлу. Девушка бы никогда не позволила себе такого. Она ведь любит. И далеко не портье.
Он чувствует соблазнительно бродящие по его груди женские руки,
которые к бескрайнему сожалению не принадлежат той, о которой он мечтает практически каждую минуту. Да Бог с ним, практически. Каждую минуту. Абсолютно. И какие-же они не настоящие. Да, за все то время, что он знаком с брюнеткой, молодой человек научился распознавать искренность. Научился не попадаться на фальшь. Теперь ему не составит никакого труда, чтобы понять, что экс-жене господина Даниила Маратовича нужно от него только две вещи. Интересно, что же это? Очевидно. Лишь деньги и удовлетворением сексуальных потребностей. Она не умеет любить. Она не знает, что это за чувство. И казалось бы, они настолько похожи. Но имеется единственное, и пожалуй, самое главное различие — Павел знает, что такое любовь. Он ни раз испытал это чувство, поддаваясь чарам самой обыкновенной горничной. Дарья научила его этому невероятному искусству.
Но сейчас нет смысла пользоваться им. Все кончено.
И все заходит слишком далеко. Парень всего лишь хотел заставить брюнетку ревновать. Убедиться, что ее чувства к нему еще не угасли. Ведь ревность — это главный признак любви и боязни потерять. Хотя, почему бы не зайти немного дальше положенного?
Ведь она позволила себе сделать это. Чертовски обидно осознавать, что ты боишься навредить любимым людям, изо всех сил стараясь заставлять их улыбаться. А что они? А им совершенно все равно. Они не беспокоятся по этому поводу, с каждым разом вынуждая тебя разбиваться на осколки. Кому нужна сломанная посуда, не так ли?
Но и кто будет считать таких людей любимыми? Павел и Дарья проиграли в этом любовном сражении, не выдержав сильного напора судьбы. Самого серьезного испытания. Самой несокрушимой преграды. И почему все настолько сложно?
— Павлуня… — девушка соблазнительно прикусила нижнюю губу, впиваясь своим томным взглядом в молодого человека. Ему всегда нравились такие действия со стороны многочисленных особ, проводящие незабываемую ночь вместе с ним в постели. — Ты уже проснулся? Чего так рано? — это Канаева научила его этому. Рассказала пословицу — кто рано встает, тому Бог подает. И действительно, он просыпался с первыми лучами солнца, бодра собираясь на утренний брифинг, за что все сотрудники отеля безусловно были ему благодарны. А он наконец-таки получил хорошую репутацию.
— Как видишь. — сладко произнес парень, хотя в глубине души и вовсе не хотел говорить с такой интонацией. Хотелось послать блондинку куда подальше, а себе оторвать бестолковую голову, которая побудила на такие поступки.
Или же это было сердце? Нет. Ей оно точно не принадлежит.
— Мне кажется, или ты какой-то грустный? Тебе что, не понравилось? — девушка потянулась к Павлу, немного покусывая мочку его уха. Как же он манил ее.
Но это не взаимно, Кристиночка. — Я могу постараться получше… — блондинку перебил стук в дверь номера. Довольно-таки странно, ведь молодой человек ничего не заказывал из ресторана, да и горничная должна прийти чуть позднее. В голове неожиданно предстал образ брюнетки, от чего сердце парня разъяренно застучало. А что если это она? Если именно она должна убирать его люкс? Он не хочет, чтобы девушка видела его с Кристиной. Хоть и понимает, что у него с Канаевой больше ничего не может быть. Серб злится и в какой-то степени ненавидит ее. Но для него уже не секрет, что она засела у него в сердце. Что Дарья никогда не покинет его, снова и снова появляясь в
мечтательных снах и воспоминаниях. Под воздействием очередной бутылки элитного алкоголя. Уже неважно. Она не рядом. Но эта горничная абсолютно всегда будет частью него.
Абсолютно всегда. — Павлуш, а это кто?
— Сам не знаю. — ответил парень, вставая с кровати, и попутно надевая на себя белую футболку, недавно валяющуюся на полу. — Я сейчас. — отозвался уже из прихожей, стоя перед входной дверью. Увидит Алехину и увидит. Ничего страшного,
ведь он же видел Дашу с Егором…
— Привет. — в дверном проеме появилась Екатерина, заставляя молодого человека облегченно выдохнуть. — Ты чего… — неожиданно для себя девушка увидела в дальней комнате номера Кристину, облаченную в единственный халатик, под которым, естественно, ничего нет. Речь блондинки резко прервалась, а сама Крылова просто не могла подобрать слов для продолжения диалога. Ничего не сказав, она рывком обхватила Павла за локоть, тем самым заставляя покинуть люкс, громким хлопком закрывая за собой дверь. — Ты… Ты совсем балбес? — Катя впилась в парня своим прожигающим взглядом, произнося слова как можно тише, чтобы ее не услышала бывшая госпожа Алехина.
— Что такое? — серб непонятливо посмотрел на сестру. — Почему сразу балбес?
— Ты что, спал с ней? — увиденное просто не укладывалось в голове у девушки. Как он вообще мог? В то время, как Дарья неимоверно страдает без него. В то время, как она проливает горькие слезы, представляя его образ. Видит в надоедливых снах, которые каждую ночь заставляют брюнетку просыпаться, после чего она уже не может уснуть. Ведь ей хочется плакать. Всегда и везде.
— Мне кажется, это не твое дело. — молодой человек сложил руки на груди, при этом едва заметно закатив глаза. Но на самом деле стало не по себе, осознавая, что сейчас он нагрубил родному человеку. Он не хочет, чтобы все получилось точно также, как с родителями. Ни за что. — А что, ей можно, а мне нельзя? Несправедливо, не замечаешь?
— Да не было у нее ничего с Егором! — блондинка чуть ли не сорвалась на крик, испытывая бескрайнее чувство злости на брата. Ну почему он так не вовремя включает полную противоположность себя?
— Может уже хватит?
— Павлин, ты с каких пор стал таким недоверчивым?
— Всегда таким был. Ты просто не замечала. — серб перевел свой взор в конец длинного коридора, не желая сталкиваться с недовольным лицом Екатерины. — Ты чего хотела то?
— Тебе мама никак дозвониться не может, нужно, чтобы ты в прачечной какие-то проблемы с заказами нового оборудования решил. — спорить с ним без толку.
Но потом он сам будет корить себя за то, что совершает такую глупую ошибку.
— Ладно, я скоро подойду.
— Поскорее. Или у тебя еще остались незавершенные дела с этой особой? — Крылова кивнула на дверь, после чего не желая продолжать этот бесполезный диалог, отдалилась в противоположном направлении, оставляя Пашу наедине со своими мыслями. Но это не на долго. Ведь он вернется в номер...
Он не торопясь зашел в люкс, аккуратно закрывая за собой дверь. Молодой человек не спешил возвращаться к девушке, с нетерпением дожидающейся его в спальне. И в очередной раз появилось желание напиться. Уйти в запой, главное полностью забыть все произошедшее за последнее время. Будто бы назло, Екатерина снова напомнила ему о неразделенной любви с Канаевой.
Но на самом деле, эта любовь была самой настоящей. Самой разделенной. Обхватил руками голову, стараясь приглушить нестерпимую боль, погружаясь глубоко в раздумья. И теперь парень начал осознавать, что он теряет и любимую сестру. И только из-за своей упрямости. Павел остался без Даши, но допустить тоже самое с Катей он просто не может. Никогда. Ведь сейчас она является единственным человеком, который может поддержать. Хотя наверное, уже вряд ли. Девушка постоянно защищает брюнетку.
Чрезвычайно жаль, что ты не слушаешь ее, Паша.
— Милый, ну ты скоро? Я уже заждалась… — соблазнительно протянула Кристина, медленно выходя из-за угла, и не торопясь, растягивая этот момент, начала развязывать пояс уютного халата.
— Прости, но мне нужно решать дела отеля. — натягивая любимые бежевые брюки, сказал молодой человек, понимая, что совершенно не хочет очередного порыва страсти вместе с этой девушкой. — Пока, увидимся.
***
— Где Валентина Ивановна? — стоя на пороге прачечной, и оглядывая помещение серб никак не может найти глазами хаус-кипинг-менеджера, очередные возмущения которой ему придется выслушивать минимум полчаса.
— Вышла за какими-то документами в бухгалтерию, скоро должна подойти. — охрипшим голосом откликнулся главный инженер, стоящий недалеко от рабочего стола женщины.
— Хорошо, я подожду.
Павел положил свой взгляд на карман рабочей одежды Бориса Леонидовича, из которой выглядывает та самая коробочка с кольцом, которую серб собирался подарить Дарье в тот день. Да, это точно она. Белоснежная, украшенная некоторым количеством страз снаружи. Ведь он специально подбирал ее под цвет пуховика брюнетки, точно зная, что такие малости безусловно удивят
возлюбленную девушку. Молодой человек застыл на месте, не замечая ничего вокруг. Будто бы снова отдалился от реальности, погружаясь в горькие воспоминания. Парень не знает, как поступать теперь. Такое странное чувство, будто бы тебе предстала возможность вернуться в прошлое, исправив все свои ошибки.
Но ему нечего исправлять.
Он ничего не знает. Хочется взять этот маленький предмет в руки и почувствовать
родной аромат Даши при помощи какой-то космической связи. Вот только что коробка делает у этого мужчины? Неужели нашел в тот же вечер на улице и решил продать? Ведь оно совсем не дешевое.
Хозяин отеля не торопясь подходит к инженеру, чинящему очередную стиральную машину. Это выглядит настолько глупо. Но ему все равно. Он не может оторвать свой взор от кольца. И все-таки космическая связь существует. Серб моментально вспомнил ее нежные прикосновения, которые никто не сможет произвести также, как она. Ее красивый голос, одурманивающий голову. Глубокие карие глаза, в которых молодой человек был готов утонуть и никогда не выныривать наружу. Паша будет жить дальше без брюнетки, но молодой человек ни за что не откажется снова вспомнить ее образ, который он всегда будет видеть исключительно в статусе подчиненной. Но она же сама виновата, Паш. Дак почему же ты до сих пор думаешь о ней с таким теплом, желая скорейшей встречи?
Потому что она стала частью него. И плевать, где сейчас находится горничная, она навсегда останется в его сердце.
— Борис Леонидович… — неуверенно начал серб, едва заметно запнувшись от некой неловкости. — А что это у Вас там? — довольно глупый вопрос, будто бы сам не знает.
— Где? — мужчина поднял свой взгляд на начальника.
— У вас в кармане.
— А-а-а. — Борис немного усмехнулся, доставая из куртки предмет, на который парень обратил свое внимание. — Вот как можно было выкинуть такую красоту? Вы бы когда-нибудь сделали так?
— Нет. — молниеносно выпалил серб, отводя свой взор в пол. А он и сам не заметил, с каких это пор ему становится так неудобно от вранья. — А зачем оно Вам?
— А вот мне то оно как раз очень даже нужно. — инженер поправил очки, сделав загадочную паузу, будто бы специально создавая интригу. — Собираюсь Валентине предложение сделать, а то так до старости протянуть можно. — он глубоко вздохнул, а в его голосе читались некие ноты грусти. Хотя, Борис Леонидович молодец. Наконец-то решился на этот важный шаг,
который возможно прервет Павел.
— Понятно… — молодой человек нагло запустил руку в карман куртки мужчины, ловко доставая оттуда тему их разговора. — Держите. — серб живо достал из кошелька несколько долларовых купюр, вручая их Борису. — Здесь полная стоимость этого кольца, можете купить Валентине Ивановне другое. — похлопав по плечу на прощание сотрудника отеля, Паша направился к выходу из прачечной, совершенно забыв о поручении Элеоноры Андреевны. — Удачи. — последнее слово, после чего дверь громко захлопнулась, оставляя инженера наедине.
— Странная молодежь нынче пошла. — он пробормотал себе под нос, возвращаясь к рабочим обязанностям.
Паша быстро передвигает ноги, желая побыстрее добраться до своего люкса и не застать там Кристину. Хочется побыть одному, уставившись в одну точку и размышляя о всем. Он крепко сжимает в руке маленькую коробочку, время от времени расслабляя кулак и открывая предмет, чтобы полюбоваться колечком,
которое должно было красоваться на безымянном пальчике Даши. И зачем же он так бесцеремонно забрал кольцо у человека, кому сейчас оно намного нужнее? Из-за того, что хорошенько на него потратился? Нет. Безусловно нет. Сейчас молодой человек не зависит от денег и никогда не вернется к этой привычке. Он будет хранить это украшение, как единственную память о его госпоже горничной. Каждый раз, беря в руку белоснежную бархатную коробку, перед его глазами будет появляться
она, снова и снова напоминая о прошлом.
Подошел к своему номеру, открывая дверь ключом-картой. Настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил мимо проходящую Юлию, которая благодаря своему бескрайнему любопытству просто не могла остаться в стороне, естественно решив проследить за сербом. Как-никак, но ее лучшая подруга из-за него страдает. Кто знает, вдруг выяснится что-либо хорошее? Рыжеволосая, постукивая высокими каблуками медленно подошла ко входу в люкс, прислоняясь ухом к деревянной поверхности двери. Шанс услышать хоть что-нибудь один на миллион, только если он находится в прихожей. Но девушку это совершенно не беспокоит. А иногда ее упертость бывает очень даже кстати. Пожалуй, это у нее в крови.
— Ой, Паш, а ты чего так быстро? — звонкий голосок Кристины заставил закатить глаза подслушивающую под дверью Комиссарову, на которую положили непонятные взгляды уже несколько человек. — Ну, так даже лучше. — она буквально набросилась на него, завлекая в страстные поцелуи, от чего парень просто опешил, при этом выронив из руки небольшую коробочку с кольцом, на которую блондинка мгновенно обратила внимание, медленно отстраняясь от серба.
— Крис…
— Офигеть! — экс-жена Даниила Маратовича ловко открыла предмет, извлекая из него бриллиантовое колечко и не медля одевая его на безымянный пальчик. — Конечно я согласна! — девушка пребывала в самом настоящем шоке, даже не считая того, что выходила замуж уже огромное количество раз. И сейчас она была рада исключительно из-за того, что поймала на свой крючок очередного богатенького молодого человека, который сможет обеспечивать всем, что она только пожелает.
Он совершенно не ожидал такого развития событий. Одновременно хотелось провалиться сквозь землю, больше не появляясь в этом месте никогда. Паша просто не понимает, что ему теперь делать. Как объяснить, откуда это кольцо.
А может быть и не стоит этого делать? Но ведь ему кажется, что пора бы уже начать жизнь с чистого листа, навсегда забыв Канаеву и оставаясь для нее только начальником. Но ведь так и есть. И будет всегда. И пускай он не любит Кристину. Ему надоело играть, ведь это развлечение уже зашло слишком далеко. Парень уже не сойдется с брюнеткой,
ведь она так нагло предала его. Почему бы не вернуться к прежней жизни? К такой, какая была у него до появления Даши? Есть всего один минус: тогда он никогда не будет счастлив, как прежде. Он снова станет привычным всем бабником, ведь его супруге будет все равно на то, с кем он спит кроме нее. Ну чем не идеально? Тем, что это не жизнь. Это существование. Обычное животное существование. Без
нее ему не справится.
— Я рад. — ответ, от которого Юлия прикрыла глаза, жмурясь от головной боли. И теперь она поняла, что игры закончились. Наступила суровая реальность, в которой начальник даже и не вспомнит о ее подруге, снова и снова просыпаясь в обнимку с бывшей госпожой Алехина, видя на своем пальце обручальное кольцо. Она из последнего надеялось, что у этих голубков еще все сложится. И почему судьба порой бывает настолько несправедливой? И именно Комиссаровой придется докладывать Даше о свадьбе человека,
о котором она мечтает каждую минуту. Безумно жаль, что не всегда можно определить, насколько искренне произносят те или иные слова. И горничная даже не подозревает, насколько
его слова
фальшивы.
***
Юлия добралась до дома довольно-таки быстро, что оказалось весьма неожиданным для нее. Действительно, кто же не захочет как можно быстрее оказаться в теплой кроватке, скрываясь от ужасного мороза, пробирающего до самых костей? Но на душе безумно скребли кошки, не позволяя рыжеволосой наконец-таки расслабиться после длительного рабочего дня. Ей еще нужно сообщить пренеприятнейшую новость подруге. Она обязана, но девушка чрезвычайно боится за Канаеву. Она и так в последнее время сама не своя. То плохое самочувствие, то плохое настроение. Видимо, постепенно начинает сходить с ума без Павла.
Может не стоит говорить лишнего?
Комиссарова медленно проходит в комнату, обнаруживая в ней сидящую на старом диване Дарью, из чьих глаз непроизвольно скатываются слезы. И сколько она уже тут сидит, если ее лицо настолько опухло, а соленые дорожки нарисовали множество узоров на нежных щеках? Громкие всхлипы разносились по всей квартире, но завидев соседку, Канаева изо всех сил начала стараться заглушить их. Эмоции огромным потоком били через край, снова и снова заставляя слезы омывать лицо девушки. Как же больно видеть ее такой. Это уже не та Дарья, с которой когда-то познакомилась рыжеволосая. Это полная противоположность. Та Даша никогда не позволяла себе плакать, скрываясь за маской несгибаемой леди. Однако, может быть она всего лишь сорвала эту ненужную вещь? Ведь никто не видел, какая именно личность скрывается за ней. Но из-за чего брюнетка опять расклеилась?
— Даш, что случилось? — Юлия присела на край дивана рядом с коллегой, замечая у нее какую-то сжатую в кулачок вещь. — Что это? — рыжая кивнула на предмет, обзор которого ей закрывала тыльная сторона трясущейся руки брюнетки. Дарья не проронив ни слова, так как внятно что-то произнести у нее сейчас просто не получилось бы, неуверенно подала подруге эту самую вещь, после чего Комиссарова просто опешила, осознавая всю суть происходящего. Тест. Тест, показывающий две полоски. Всхлипы брюнетки стали еще громче, из-за чего Канаева окончательно лишилась возможности выговорить хотя бы одно слово. А что тут вообще можно сказать?
У нее будет ребенок. Она еще долгое время не сможет поверить в это. Конечно, брюнетка всегда хотела иметь детей, любящего мужа и в целом большую дружную семью. Но сейчас все эти мечты отходят на задний план, когда она понимает, что это
его ребенок. Павла. Паши. Того, который окончательно возненавидел ее, оборвав все, что связывало их хрупкие отношения. Того, с которым она больше никогда не будет вместе. Но самое главное, того, у которого будет свадьба с другой девушкой. Правда Дарья еще не знает об этом. И теперь вряд ли Комиссарова решится рассказать ей. Канаева не знает, что ей делать. Она до сих пор надеется, что все это сон. Что вскоре она проснется, спокойно выдохнув. Но все это правда. Несправедливая, горькая правда, которую она уже более двух недель носит в животе.
— Что мне теперь делать? — Даша перевела свой взгляд на не менее растерянную подругу, приоткрывшую рот от полного потрясения. Ведь брюнетка должна радоваться. Но ей стало только хуже. Намного хуже. У ее ребенка не будет отца. И она ничего не собирается рассказывать сербу. — Мне страшно.
— Дашка… — Комиссарова обняла девушку за плечи, чуть сильнее прижимаясь к ней. — Ну это же здорово. Я же знаю, как ты любишь детей. А тут свой. Родной. — горничная искренне улыбнулась, стараясь приободрить подругу. Но даже у нее не получится сделать это. Она обречена. — Нужно рассказать Паше.
— Нет. — голос стал еще более дрожащим, при упоминании его имени. Она не сделает этого. И ребенок ему совершенно не нужен. — Я не скажу ему.
— Но Даша…
— Зачем ему этот ребенок? — брюнетка перевела взор на свой пока еще плоский животик. — У нас с ним больше ничего не может быть. — громкий всхлип, после которого Канаева посмотрела на коллегу, встречаясь с ее глазами. — Ведь так? — Дарья будто-бы ищет последнюю надежду,
которой к сожалению у нее не окажется.
— Даша. — Юлия перевела взгляд на пол, не желая встречаться с заплаканным лицом брюнетки. От этого самой становится паршиво. Ведь она стала такой родной. — Паша женится.
