Пора вернуться

Ночь. Окна домов уже погасли, опустели улицы и дороги. Только изредка, прислушавшись, можно услышать приглушенные звуки проезжающих машин, владельцам которых явно не спится. Небо уже давно укуталось темной пеленой, едва пропуская через нее тухлый свет многочисленных далеких звезд, а небольшие участки уличного пространства освещают лишь одинокие фонари, стоящие вдоль узких тротуаров. Настойчивые звонки в квартиру заставляют Дарью покинуть царство Морфея, возвращая в суровую реальность. Девушка нехотя открыла глаза, оглядывая маленькую комнатку своим сонным взглядом. Странно, никого нет. Наверное, просто показалось. Брюнетка облегченно вернулась в горизонтальное положение, накрывшись теплым пледом. Только закрыв немного слипшиеся глаза, Дарья резко вздрогнула, поднимаясь с уютной постели, и осознавая всю суть происходящего. Живо накинув на себя халат, девушка медленно подошла к двери в прихожей, попутно проверив, не проснулась ли от этих надоедливых звонков соседка. Канаева посмотрела в глазок и резко остолбенела, увидев по другую сторону стены Павла. Провернув несколько раз ключ немного дрожащими от волнения руками, в дверном проеме появился молодой человек в не очень трезвом состоянии, держа в одной руке бутылку какого-то дорогостоящего коньяка. Он посмотрел своим пьяным взглядом в янтарные глаза девушки, словно ища в них какую-то правду и надежду, что все это было лишь недоразумение. Парень переступил порог, чуть запнувшись, но удержавшись на ногах, и оказался в арендованной квартире Дарьи и Юлии. Наверное, ему впервые за все время после переезда из Белграда приходится видеть такую небогатую обстановку. Хотя, эта квартира была очень похожа на ту, в которой он жил, когда его родители еще были живы. Появилось такое ощущение, что вот-вот из соседней комнаты сейчас выйдет его мама, встречая любимого сына после прогулки. Но нет. Ее он больше не увидит. Серб поставил стеклянную бутылку на маленькую деревянную тумбочку в прихожей, после чего немой разговор продолжался несколько минут. Влюбленные просто смотрели друг другу в глаза, не решаясь начать разговор. Внезапно Павел как-то пошатнулся, и не удержавшись на ногах, тут же свалился бы на пол, если бы девушка вовремя не среагировала и не удержала его, одной рукой обхватывая серба за плечи, а другой прислонившись к его груди, чувствуя, в каком бешеном ритме бьется его сердце. — Аккуратнее. — девушка медленно провела молодого человека в комнату, усаживая на кровать и отпуская руки, которыми только что обхватывала его, удерживая на шатающихся ногах. — Паш, ты что тут делаешь? На часы смотрел? Два ночи. — брюнетка старалась говорить спокойно, действительно не имея понятия, откуда он узнал адрес ее проживания. Ради того, чтобы увидеть ее глаза, это самое простое, что он может сделать. — А что, мне нельзя? — ответил вопросом на вопрос серб заплетающимся языком вперемешку с акцентом, от чего разобрать его слова было практически невозможно. Но для нее это было довольно просто. Она уже привыкла слышать это родное произношение. — Тише, пожалуйста. Я же в квартире не одна. — шепотом проговорила брюнетка, обратив внимание на то, что парень заметно повышает тон. Ей еще не хватало, чтобы Комиссарова сейчас проснулась, а потом весь день упрекала ее в том, что она из-за своих любовных интрижек не дала ей поспать. — Ты снова с этой сволочью? — парню было абсолютно все равно на просьбу возлюбленной. В нем бушевали злость, гнев, разочарование, алкоголь и бескрайняя ревность. — Где он? — под конец парень сорвался на крик и какое-то рычание, от чего Дарья была вынуждена поддаться вперед, приникая к его губам, таким образом буквально заткнув ему рот. Девушка только захотела отстраниться от Павла, но он был настойчивее, а потому сразу же углубил поцелуй, притягивая Канаеву за шею все ближе к себе. Их языки сплетались, воздуха было катастрофически мало, а в комнате становилось все жарче. И как вообще можно удержаться, когда эта близость так опьяняет разум? Парень одним ловким движением развязал пояс домашнего халата Дарьи, от чего у нее в голове наконец-таки прозвучал какой-то сигнал, гласящий остановится. Признаться, этого не хотелось. Но они еще не закончили разговор. Брюнетка резко отстранилась от Павла, сделав шаг назад, чтобы ненароком снова не поддаться соблазну. — О ком ты? — сейчас брюнетка была не на шутку напугана. Она ведь и впрямь понятия не имела, про кого несколько минут назад так холодно говорил парень, постоянно повышая на нее тон. Павел Аркадьевич заглянул в глубокие глаза Дарьи, в которых сейчас читалась лишь удручающая пустота. Они едва заметно стали поблескивать от наступающих слез, но брюнетка из последних сил пыталась сдерживать себя, не давая слабину. Плакать она точно не будет. Хотя, почему-то очень хочется. — Как будто ты сама не знаешь. — ухмыльнулся парень, направив свой не трезвый взгляд в потолок, словно ища там что-то интересное для себя. Нет. Он просто не хочет смотреть ей в глаза, которые по его мнению, сейчас нагло врут, сколько не пытался он внушить себе обратное. — Нет, я не знаю… — еще совсем чуть-чуть и она разревется прямо здесь и сейчас. Ну почему он не может просто нормально объяснить? Может быть он просто пьян настолько, что сейчас даже не осознает, о чем говорит? — Я об этом сопливом портье. — серб опустил свой взгляд на лицо брюнетки. У нее был такой непонимающий взгляд, словно у школьницы, пытающейся утвердить, что не делала чего-то плохого, в чем ее замышляют. — Егор, вроде. — добавил Павел, после чего пробубнил что-то на сербском языке себе под нос. — Я слышал, как в вашей раздевалке какая-то горничная расспрашивала тебя о буйной ночке с ним. Дарья впала в ступор. Она не могла сказать ничего, словно потеряла дар речи. Язык просто не хотел поворачиваться, будто бы противореча ей. Сердце бешено стучало в груди, пытаясь выскочить наружу. Ноги подрагивали, от чего можно было подумать, что по ним только что пробежалась длинная струя тока. По нежной щеке девушки аккуратно стекла слезинка, оставляя после себя маленькую соленую дорожку. Даша, возьми себя в руки. Он не стоит твоих слез. — Какой же ты идиот. — брюнетка помотала головой, заметно ухмыльнувшись. — Ты даже ничего не знаешь. — что же, теперь Канаева решила заинтриговать парня. — И что именно я не знаю? — Павел ощутимо насторожился, начиная едва заметно покусывать свою нижнюю губу, хотя никогда раньше не имел такой привычки. — Перед нашей с тобой встречей эта самая горничная начала расспрашивать, куда же я такая красивая намылилась. — наступила неловкая пауза для восприятия информации. Парень уже искусал губы до крови, все так же смотря в блестящие глаза Даши. — Я и ляпнула, что с Егором иду. Просто, я не могла сказать правду. Не хочу, чтобы в мгновение ока по отелю разлетелись сотни различных слухов, будто бы я твоя очередная девушка на одну ночь. Пока что слишком рано заявлять о наших отношениях. Но поверь, я уже пожалела о том, что наговорила. — пожалуй, после законченной речи Канаевой, серб даже успел протрезветь, находясь уже в полнейшем шоке. В миллионный раз Павел проклял себя за то, что по своей глупой ревности сейчас стоит перед ней, как школьник у доски, не знающий ответа на задачу по математике. Наверное, он глубоко ранил ее. Сейчас ему стыдно. Она пронзает его своим взглядом, словно копьем, а он падает в пропасть. Ответить нечего. Можно только извиниться и молить судьбу, чтобы все обошлось. Он ведь не просто приревновал — он обвинил ее в том, чего она не делала. Накричал, нагрубил. Такое забыть сложно. — Даша… — парень подошел вплотную к брюнетке и взял ее маленькую ручку в свою, но она тут же отдернула ее. — Даша, прости меня пожалуйста. Я не знал. — он умоляюще посмотрел в карие глаза девушки, ища там некую надежду. Она ведь умирает последней… — Уходи. — одно слово, а столько смысла. Так грубо и холодно. Но точно так же, как и он недавно общался с ней. — Но… — Уходи. — шепотом, спокойно повторила Дарья, переведя свой взгляд на окно. Она сама и не заметила, как Павел молча покинул квартиру. Тут возразить нечего. Накосячил. Заслужил. Вот только Канаева и сама хороша: любит человека, и мало того, что ото всех скрывает это, дак еще и врет, что идет на свидание с другим. Разумеется, она не хотела так поступать. Просто у нее не было выбора. Оказавшись в подъезде девятиэтажки, молодой человек не решался сделать ни шагу дальше. Он все еще оставался на этом же этаже, у этой же квартиры. Взявшись руками за голову, он прислонился к побеленной стене, скатываясь по ней, пока не оказался в сидячем положении на полу. Хочется выпить. Еще больше. Вот только бутылку он оставил у нее. — Дашка, а это сейчас что было? — из соседней комнаты медленно вышла Комиссарова, выслушав всю беседу этих голубков от начала до конца. — Ты что, подслушивала? — брюнетка даже вздрогнула, увидев подругу. Дарья думала, что Юлия сейчас видит десятый сон, сладко посапывая в теплой постели. — Канаева, ты же любишь его! Ревнует — значит любит, боится потерять! Пойми же ты! — пыталась достучаться до соседки рыжая, но та только воротила нос, высоко задрав голову. — Любишь ты все упрощать. Наверное, нам с ним пока что нужно сделать паузу. — последние слова дались с трудом, потому что огромный ком, подходящий к горлу не позволял выдавить ни единого звука. Видимо, остаток этой ночи девушка проведет рыдая в подушку. — Слишком короткие у вас отношения, чтобы еще и паузу делать. Ладно, дело твое. Вот только потом будет слишком поздно. — Юлия не стала спорить с подругой, зная то, что та все равно будет делать так, как правильнее для нее. Вот только не послушав по-настоящему полезный совет подруги, потом может стать лишь хуже…