Пора вернуться

Павел Аркадьевич носится по отелю, выискивая взглядом Дашу, которая уже около получаса должна быть на работе. Всю ночь он то подходил к окну, высчитывая тысячи звезд на темном небе, то вновь ложился на кровать, включая мобильный телефон и открывая фотографии с ней, искренне улыбаясь. Он не мог уснуть, вспоминая брюнетку. Ему безумно хотелось, чтобы она сейчас была рядом. Он наконец-то решился признаться девушке в своей бескрайней любви, а потому очень хотел распрощаться с этой бесконечной ночью и встретить Канаеву на утро. Но ее не было нигде. И сейчас, в очередной раз наматывая круг по четвертому этажу, знакомый женский голос, который доносился из небольшой кладовки для рабочих принадлежностей заставил остановится его. Молодой человек медленно подошел к двери, все еще не решаясь открыть ее. Ему было немного неловко признаваться Даше в своих чувствах, ведь раньше он никогда не делал ничего подобного. Наконец, набравшись храбрости, он повернул ручку двери, проникая в помещение. Павел просто опешил и впал в ступор. Канаева, обхватывая за шею этого наглого парнишку со стойки рецепции, отвечает на его очередной страстный поцелуй, при этом сладко постанывая от нахлынувших эмоций. — Егор… — отстранившись, простонала девушка, запрокидывая голову чуть назад, тем самым давая парню оставлять жаркие поцелуи на своей нежной шее. — Я так тебя люблю! — воскликнула брюнетка после очередного секундного стона, который резко вырвался из ее уст. — Я тоже тебя люблю, дорогая. — игриво сказал парень, начиная расстегивать пуговицы на униформе девушки. Серб сорвался с места, тем самым давая понять этим любовникам, что они в помещении не одни. Он набросился на Егора, сильно ударив его в нос, от чего ресепшионист навалился на стену, еле удержавшись на ногах. Павел собирался нанести ему второй заветный удар, но Канаева мигом остановила его, свернув чуть покрасневшую руку серба. — Не смейте его бить, Павел Аркадьевич! — закричала Даша, помогая Егору подняться на ноги. — Я беременна от него, а с Вами не хочу иметь ничего общего! — выпалила брюнетка, от чего у серба что-то резко защемило в груди, не давая дышать спокойно. Этого не может быть! Он ведь был готов ради нее на все, пытаясь любыми возможными и невозможными способами добиться горничной. И у него все почти получилось. А сейчас она так безжалостно разбила его сердце вдребезги. — Эй, Паша, живо просыпайся! — в люксе молодого человека появился Никита, заставив серба вернуться в реальность из царства Морфея. — Мы тебя еще долго ждать будем? Утренний брифинг уже почти подошел к концу! — добавил второй владелец отеля, увидев полуоткрытые глаза парня. — Это был сон?! — вопросительно посмотрел на Никиту Павел, сорвавшись с места, оглядываясь по сторонам и наконец-то осознавая всю суть произошедшего. Павел пребывал в шоке. С чего ему вообще приснился этот злополучный, по его мнению, кошмар? Наверное, он начинает постепенно сходить с ума, боясь потерять Дашу. — О чем ты? — ответил вопросом на вопрос Дягилев, не понимая, что хочет от него серб. — Одевайся! Элеонора Андреевна хочет тебя увидеть! — предупредил Никита и вышел из номера, оставив Павла в одиночестве.

***

Молодой человек успел побывать лишь на последних минутах брифинга, от чего получил множество возмущений от его любимой тети Эли, которая пообещала, что вышвырнет его из отеля, если такое повторится еще раз. Павел все больше и больше начал понимать, что с таким отношением к отелю он и впрямь может остаться без денег и без крыши над головой. Он четко решил, что наконец, на радость Элеоноре Андреевне начнет заниматься важнейшими делами ≪Элеона≫ и перестанет скидывать все поручения тети на Михаила Джековича и Софию Яновну. Встретив в холле Комиссарову, протирающую до блеска рояль, серб подошел к ней, заставляя на минуту отлучится от работы. Обратив внимание на начальника, Юля не на шутку разволновалась. Ей безусловно было неловко находится перед Павлом Аркадьевичем после той сорвавшейся из-за нее его ночи с брюнеткой. — Где Даша? — взглянул на рыжую молодой человек, прожигая своим взглядом, с нетерпением желая получить ответ. — Вроде бы еще в прачечной. — быстро выпалила Юля, перестав волноваться, и поняв, что увольнять начальник ее не собирается. По крайней мере, сегодня точно. Ничего не ответив, Павел побежал в сторону места, куда его направила Комиссарова. Оказавшись в нужном помещении, он не обнаружил взглядом не единой души. Ничего удивительного, разгар рабочего дня. Парень на всякий случай прошел в раздевалку, где увидел брюнетку, ищущую что-то в своем шкафчике. Серб оставался стоять на месте, наблюдая за действиями девушки, которая даже не подозревает, что находится в комнате не одна. Он точно не знал, с чего начать разговор и нужен ли он вообще. Может быть просто уйти и позволить Даше спокойно продолжить рабочий день? Ведь наверняка она, как всегда убежит, даже ничего не выслушав. Что же, как говорится, надежда умирает последней. Но Павел не успел ничего сказать, так как Канаева достала из кармана пуховика ключ-карту, которую, видимо, перепутала с какой-то другой. Закрыв шкафчик, девушка медленно обернулась и встретилась взглядом со своим начальником. Брюнетка, впавшая в ступор на секунду потеряла дар речи от неожиданности. Сердце заколотилось, как бешеное, а коленки чуть-чуть подкосились. — Вот ты где. Я тебя искал. — собравшись с мыслями, завязал разговор серб. — Даш, что тогда случилось? Почему ты так резко убежала? Ну увидела твоя подруга нас и увидела, что такого? — Молодой человек подошел вплотную к брюнетке, от чего та чувствовала его прерывистое дыхание на своей коже. — А вообще, я хотел извиниться перед тобой за все это. Даже не знаю, что на меня нашло. — все еще продолжал парень, смотря в глубокие глаза Канаевой, пытаясь разглядеть в них эмоции, которые сейчас испытывает девушка. — Павел Аркадьевич, извините, но все слишком быстро. Я так не могу. — девушка опустила свой ничего не обещающий взгляд в пол, начав разглядывать свои туфли.  — Все еще Павел Аркадьевич? — в голосе парня заметно слышались ноты разочарования. — Пожалуйста, Па-ша. — молодой человек перешел на шепот, от чего разобрать его речь вперемешку с сербским акцентом было крайне тяжело. — Даш… Может быть попробуем сегодня встретится после работы? — от волнения акцент выделялся все сильнее, но Павел из последних сил пытался внятно преподнести основную мысль своих слов. — Я подумаю. — девушка приподняла уголки губ, от чего на душе у серба наконец-то перестали скрести кошки, расцарапывая душу и превращая ее в огромную кровоточащую рану. — Скорее всего, я приду. — после этих слов молодой человек увидел на лице брюнетки полноценную искреннюю улыбку, но Дарья тут же скрылась за стеной раздевалки. Он был чертовски рад видеть Дашу такой счастливой, солнечной. Видимо, толстый слой льда на сердце Канаевой наконец-то дал трещину.

***

— Так, так, так, Дашка! То есть он пригласил тебя на свидание? — Комиссаровой, как всегда не терпелось узнать всех подробностей по поводу отношений брюнетки и Павла. — Ну и что ты? Даш, ну чего ты молчишь, интригу что ли тянешь? — не унималась Юля, искренне радуясь за подругу. — Юль, я молчу, потому что ты не даешь мне вставить ни слова. — честно призналась Канаева, от чего рыжая немного притихла, дав понять соседке, что она готова выслушать и не будет мешать своими глупыми восторгами. — Я ответила ему, что приду скорее всего. — Скорее всего — значит точно. — блеснула своей логикой Комиссарова. — Боже, Дашка, вот ты фортопопая! Такого мужика отхватила! — Ладно, Юль, потише, а то кто-нибудь услышит. — Даша обернулась по сторонам, чтобы посмотреть, не греет ли кто-нибудь из персонала рядом с ними свои уши. — Ну и что? Пусть завидуют! — воскликнула рыжая. — Слушай, Дашка, а ты в чем пойдешь то? — В чем пришла, в том и пойду. — закатив глаза, ответила брюнетка. — У меня все равно не будет времени, чтобы заскочить домой. — Нет, подруга, так точно не пойдет. — как всегда, не слушая соседку, пошла по своим правилам Юля. — Во-о-от — протянула Комиссарова, — в этом пойдешь, с Валентиной я как-нибудь договорюсь. Эх, все ради тебя, Канаева. В ожидании вечера Даша была по-настоящему счастлива. Внутри все расцветало, сменяя холодную и морозную зиму на теплую и солнечную весну. Душа пела в ожидание долгожданной встречи, а раны на сердце, полученные ранее, стали заглаживаться. Наконец-то у брюнетки постепенно все начинает налаживаться. И зачем нужно было столько времени убегать от своих чувств, если сердце каждый раз все равно приводит к нему? Может быть, не зря она вернулась?