Однажды в Лихтенштейне

Доминик, в гордой позе мыслителя, сидел на стуле перед распахнутым в своём номере шкафом и пытался выбрать что-нибудь подходящее требованиям, которые выдвинул Крис. В общем, ему нужно было что-нибудь приличное и по-своему сексуальное, чтобы сегодня вечером, после репетиции (ну и кто, будучи в здравом уме и светлой памяти, делает это после репетиции?) отправиться делать интересное предложение Миа. Основная проблема состояла в том, что вся одежда была подходящей (рок-звезда, афтепати, симпатичные немочки...), поэтому он терялся в выборе уже полчаса. Как только его рука тянулась к чему-то более-менее определённому, чесался нос, что непременно означало, что выбор неправильный. Нос его ещё никогда не подводил, потому что, как и любой другой нос, боялся быть повреждённым в результате неудачного свидания - и речь здесь шла не только о том, что его могли сломать во время драки. Всякое случалось, не только драки, и прошаренный в таких делах нос всегда советовал своему хозяину как лучше поступить. Дом уже решил, что жизнь удалась, когда в тот единственный момент всезнающий нос, кажется, не зачесался над какой-то симпатичной футболкой, но всё торжество прервал Мэтт, задумчиво просочившийся в его номер. Либо рука сбилась с намеченного курса, либо нос резко передумал, но он опять зачесался, от чего Ховарду осталось лишь с досадой захлопнуть дверцы шкафа. - Домми, а мы с тобой?.. - задумчиво начал фронтмен, но тут же замолк, неловко переминаясь с ноги на ногу. В его голубых глазах, словно бескрайний океан, разлилось смущение, он открывал и закрывал рот, как будто пытался подобрать слова, но не мог. Он выразительно посмотрел на ноги барабанщика, словно пытался донести ему какую-то важную информацию. - Ну... ты понимаешь? - Не понимаю, - покачал головой Ховард, который действительно ничего не понял из заикания его друга. Хотя, видя, как Мэтт краснеет (словно девушка, впервые услышавшая от парня, что она секси), пытаясь что-то объяснить, он был готов не понимать ещё долго. Лишь бы дольше наслаждаться этой необычной картиной и смущающимся - именно смущающимся! - Беллами. - Мы... с тобой... мы не были... парой? - наконец выдавил из себя Мэтт, красный, как его волосы и футболка в клипе Bliss. Или как рак, по неосторожности поехавший отдохнуть куда-нибудь на Карибы. - Господь с тобой, Бэллз, что ты такое говоришь?.. - возмутился драммер, попутно подбирая упавшую на пол от такого заявления челюсть. - Кстати, с чего ты это вообще взял? - на всякий случай уточнил он. - Мы, кажется, с тобой... целовались... на какой-то вечеринке, - нервно дёрнул плечом Мэтт. - И ты ещё спрашиваешь, были ли мы парой? - негодованию Доминика не было предела. - Конечно! Конечно, да, мы были с тобой парой! Самой лучшей, позволь заметить. Я до сих пор удивляюсь, как ты мог это забыть - ещё тогда, когда ты упорно утверждал, что мы тогда перебрали и ты, эдакий хитрец, не помнишь той вечеринки... но теперь, когда ты вспомнил... - А я и не вспоминал, - Беллами неловко извлёк из кармана телефон Криса. - Я фотографии нашёл, - и он продемонстрировал вмиг покрасневшему до такого же футболочно-ракового состояния Дому тот самый компрометирующий момент, коварно сфотографированный басистом, пока никто из целующихся не видел. - Слушай! - воскликнул Ховард, сверкающий как финский писсуар в ванной комнате его номера. - А может, стоить повторить? - наткнувшийся на непонимающий взгляд друга он поспешил объяснить: - Это как в сказках - спящую красавицу возвращал к жизни поцелуем прекрасный принц. Я тебя поцелую, и, возможно, память к тебе вернётся, - барабанщик искренне надеялся избежать сегодняшнего рискового мероприятия. - То есть, ты намекаешь на то, что ты прекрасный принц? - скептически поднял бровь Беллами. - Я ни на что не намекаю, - покачал головой Дом. - Я говорю тебе это открытым текстом, красавица ты моя... В общем, спустя почти полчаса Доминику шутками-прибаутками удалось уговорить фронтмена провести эксперимент с поцелуем. Кажется, с временной потерей памяти куда-то подевалась и авантюрная тяга Мэтта к различным приключениям на свою тощую задницу. Но, похоже, в этот день законы подлости так и норовили проявить себя, потому что когда губы солиста и барабанщика разделяли от страстного и любящего поцелуя какие-то жалкие миллиметры... в номер зашёл никто иной, как грозная туча по имени Кристофер Уолстенхолм. Увидев собирающуюся поцеловаться парочку, он тактично кашлянул, от чего два его непутёвых друга разбежались в разные стороны, как подростки, смотрящие неприличные ролики в своей комнате, когда родители дома и могут в любой момент войти. - Так, Дом, Мэтт, что вы тут делаете? - строго спросил Крис, но вопрос был скорее риторическим, потому что он продолжил: - Ховард, сколько раз я тебе говорил, хватит домогаться до Беллами, - он по-отечески дал драммеру хорошую затрещину, от чего Дом обиженно показал язык и демонстративно уселся в кресло, скрестив руки на груди. - Беллами, хватит вестись на его шутки как дитя малое! - Мэтт тоже не избежал наказания и так же по-отечески получил от басиста под зад - чтобы не так обидно было. Конечно, в любой другой день Крис бы от души посмеялся над ними - а ещё лучше, сделал бы вместе с Кирком пару компрометирующих фото, - но срывающийся гиг не давал ему возможности достойно оценить комичность ситуации. - Он сказал, что мы были парой, - потирая ушибленную пятую точку, шмыгнул носом фронтмен. - Эта блондинка ещё и не то скажет, лишь бы тебя поцеловать. Запомни, ты гетеро, а если когда и лобызался с ним, то только по пьяне, - авторитетно заявил Крис и стал перекапывать кипы каких-то непонятных журналов в номере Доминика, явно пытаясь что-то разыскать. - Вы тут медиатор мой не видели, тот, с поцелуйчиком из блёсток? Мне его Келли на День Влюблённых подарила. - Эх, Крис, нет в тебе романтики, - подперев подбородок ладошками, вздохнул Ховард из своего кресла. - Зато, я смотрю, у тебя её слишком много. - Мне можно, - флегматично пожал плечами барабанщик. Найдя свой любимый медиатор (висящий всё это время на ручке двери в ванную и мерзко хихикающий про себя), который представлял собой искусно вырезанный из дорогого чёрного пластика лакированный треугольник на золотой цепочке с маленькими стразиками от Сваровски, выложенными в симпатичный розовый поцелуйчик, Крис одел его себе на шею (всё-таки любимый подарок жены) и, несмотря на все надежды Дома, сказал: - Так, бери свою романтику вкупе с сексуальностью и блондинистостью в охапку, и за мной. В кои-то веки направим их в нужное делу русло. Барабанщик нервно сглотнул. Он так и не составил завещание, поэтому, пока оставались драгоценные мгновения, он метнулся к столику, нашёл какую-то относительно неисписанную бумажку, откуда-то волшебным образом выудил ручку и начал что-то быстро-быстро корябать. С тяжёлым вздохом Крис подошёл к драммеру и, без лишних слов закинув его себе на плечо, как делал это утром с Мэттом, понёс к выходу из номера. Правда, в отличие от Беллами, самый сексуальный блондин Великобритании держался с гордой осанкой и каменным выражением лица - как и следует настоящим мужчинам перед страшным и кровопролитным боем. А на бумажке, которую любопытный Мэтт просто не мог не прочитать, было написано следующее: «Я, Доминик Джеймс Ховард, находясь в трезвом уме и светлой памяти, завещаю свою коллекцию леопардовой одежды и разноцветных джинсов Мэттью Джеймсу Беллами, ибо Кристофер Тони Уолстенхолм их в жизни на себя не натянет. Кристоферу Тони Уолстенхолму в свою очередь завещаю барабанные принадлежности и картину с обнажённым Мэттью Джеймсом Беллами, подаренную нам в России. Ключ от сейфа, в котором она лежит, находится в 14х6.5 Tama*.» _________________________ П/а: 14х6.5 Tama «Starclassic Maple» - один из часто используемых Домкой барабанов