Моя верная поклонница

— И вот, я добыл билеты на новый мюзикл… Пойдешь со мной? — на одном дыхании выпалил Гоши, оставив тебя безоружной. — Конечно пойду! Не часто меня сам Канеширо Гоши приглашает на свидание: я не упущу предоставленной возможности. — Не п-поясничай! — смущенно запнулся Канеширо, видимо, потрясенный провокационным словом «свидание»: не намеревался вкладывать подобный посыл. — Я подойду к семи. Время встречи послужило для тебя стартом для повседневных мелочей приготовления к времяпрепровождению с юношей: какой бы наряд выбрать поудачней и какой бы эффектный образ подобрать, чтобы стать в один ряд с известным идолом. Гоши явился срок в срок, не заставив тебя ждать, хотя ты так этого хотела — последний мазок туши и финальный оценивающий взгляд, брошенный в зеркальное отражение, тебе не помешали бы. Канеширо, недовольно бубня, что ты выглядишь нормально, вытолкал тебя за двери и ухватил за кисть, настойчиво ведя к выходу. «Нормально» больно уцепилось за слух, ведь ты хотела удостоиться «непревзойденно», но, как учила тебя мама, от мальчишек большего не жди. Ты удивленным взглядом окинула кеб и перевела взор на Канеширо, который только махнул рукой, словно приглашая нырнуть во внутрь предоставленного транспорта. Снова минус один в списке ожидаемых действий: идол не догадался открыть перед тобой дверцу, галантно предлагая сесть своей даме. Хмурую гримасу ты сразу свела с лица, как неудачный элемент макияжа, теша себя мыслями, что требования у тебя высоки, а Гоши и так старается изо всех сил: по крайней мере, теперь он не кидается, чуть ли не с боевым кличем, на каждую брошенную тираду. Ты прислонилась ближе к Канеширо, стараясь положить голову парню на плечо, но он только отлетел от тебя в противоположную сторону, больно врезаясь в дверцу. — Ч-что ты делаешь? — если бы на идоле покоился типичный верх с капюшоном, то Гоши бы точно попытался скрыть свое изобличающее смущение лицо. — Ты в порядке? — проигнорировала вопрос ты, вскинув вверх брови, и попыталась дотронуться до взвинченного парня, но откинула в сторону идею. — Хотя, нет, забудь. Давай теперь спокойно доедем до театра, хорошо? Короткий путь минул в тишине, и ты радовалась, что долго всматриваться в окно и в открывающиеся виды тебе не пришлось. Наученная горьким опытом, ты сама открыла себе двери, чуть не придавив ткань платья, от чего равновесие пошатнулось, но ты смогла устоять на ногах. Боковым зрением заметила, как тень метнулась в твою сторону, по очертаниям она напоминала Канеширо, но решила, что ожидание играет с тобой зрительную шутку. Но происходящее в дальнейшем точно не было плодом воображения: яркий ослепляющий свет лишил тебя возможности четко видеть предметы, и ты не сразу поняла, что происходит. — Бежим! — раздался над самым ухом голос Канеширо, и сильная ладонь обхватила твою кисть и унесла в заданном направлении, подальше от шума и вспышек. Кросс давался тебе нелегко: ты, не ожидавшая, что тебе придется проделать больше телодвижений, чем простая ходьба от транспорта до здания, надела обувь на высоком каблуке, и теперь ноги отзывались неблагодарностью к решению. Гоши, которого ты знатно замедляла медленным передвижением, чертыхнулся себе под нос, и, не посвящая тебя в детали задуманного, перекинул через плечо, словно ты какой-то пыльный мешок. Ты надеялась, что не тяжелый пыльный мешок. Финишная прямая оказалась в неизвестном закоулке, где вы смогли перевести дыхание, вернее, отдых требовался одному идолу, который проделал тяжелый путь с грузом. Ты, облокотившись на холодную стенку, только сейчас обретала в мозгу черты того, с чем вы столкнулись. — Папарацци, да? Таки выследили тебя… — Кто же еще? — раздраженно отозвался Гоши, стукнув кулаком по бетонной стенке, от чего ты встрепенулась. — Из-за них теперь не попадешь на мюзикл… — Прости, — оборвала ты парня, понурив голову. — Что? — не понял Канеширо, перекинув всё еще рассерженный из-за случившегося взгляд на тебя. Но увидев отпечаток расстройства на твоем лице, выражение идола переменилось. — За что ты извиняешься? — Ну, это ведь я всё ныла, что ты не уделяешь мне внимание, — с твоей стороны начали сыпаться пояснения, перемежавшиеся с короткими и едва уловимыми всхлипами. — И когда мы решили провести время вместе, нас выследили журналисты, и теперь будут писать всякое… Напишут, что у идола Канеширо Гоши есть девушка… — Так ты переживаешь, что к тебе будут приставать газетчики? — пребывал в замешательстве Гоши, не умеющий читать женское сердце. — Да нет же! Я переживаю из-за тебя! Как это отобразится на твоей карьере: ведь у вас в агентстве интрижки запрещены; как отреагируют фанатки, я вообще представить боюсь… О тебе переживаю! — повторила ты, вспылив, по новому кругу расстраиваясь, стоило только снова посмотреть на Канеширо, который растеряно моргал. Что же он такой твердолобый! Ты на грани слёз и всё вовсе не потому, что сломался каблук или потекла туш: Гоши всегда думал, что девушки расстраиваются по подобным пустякам и глупостям. — Мне… всё равно, — выдавил из себя идол, обрывая тяжелую паузу, лежащую между вами, как вторая бетонная стена. — Мне неважно, что скажут в агентстве или как отреагирует общественность. Ведь… — Ведь? — переспросила ты, как только Гоши умолк. В продолжении фразы ты видела потребность, как в воздухе: ведь стоящий перед тобой парень давно стал твоим сортом зависимости. — А-а-а, черт! Ты хочешь, чтобы я это сказал? Ты же и так понимаешь что за «ведь»! — Да, хочу! Потому что, если не скажешь, то я ничего не пойму! — упрямо воскликнула ты, невольно выступив навстречу Канеширо, чуть не придавливая его к стене. С таким потоком яростной настойчивости с твоей стороны Гоши столкнулся впервые, поэтому слегка стушевался, что невольно подчинился. — Ведь ты значишь для меня гораздо больше! Вот, довольна?! — идол повернулся к тебе спиной, пропуская, как широкая улыбка расплылась от уха до уха на лице возлюбленной, которая убедилась в своей значимости. — Довольна, — прошептала ты, обвив своего идола руками, обнимая со спины. — Даже если ты растеряешь всех фанаток, то у тебя останется одна верная на всю жизнь. — Ну, спасибо уж, — буркнул Гоши, сам невольно улыбаясь. — Без одной верной фанатки плохим бы я был идолом.