Славная девочка.

       Это был неприятный разговор, Драко успел позабыть насколько тяжелым и малоприятным волшебником был его бывший декан. А говорить с ним о половом воспитании и подавно было сущим кошмаром. Это раньше Драко бравировал своими связями, в частности хвастался тем, что профессор Снейп был близким другом его семьи. А сейчас, предпочел бы не знать Северуса Снейпа вовсе.        Отповедь профессора отбила желание не то, что заняться любовью с Грейнджер, но даже просто потискать ее в укромном уголке. От выслушивания затянувшегося обличающего монолога Снейпа, Драко спасла явившаяся в библиотеку Панси.        Выражение лица Паркинсон было таким суровым, что Драко внутренне сжался и проклял тот момент, когда согласился на приглашение Поттера. Однако Панси, заметив Драко, тот от длительного одностороннего разговора уселся в кресло, замерла, и вся ее решительность испарилась, словно заклинания от Финитэ. — Драко? Я помешала вашему разговору с профессором? — А вот еще одна гордость нашего славного факультета — мисс Паркинсон. Вы снова пришли похвастать своим положением?.. — Я уже закончил! — Драко впервые в жизни перебил своего декана, пусть и покойного, и, подобно пробке из-под эльфийского вина, вылетел из библиотеки. Мысленно благодаря Мерлина и Панси, внезапно нарушившую тет-а-тет Малфоя с волшебным портретом Снейпа.        Драко до сих пор побаивался «друга семьи», и малодушно решил, пусть лучше Северус говорит гадости Паркинсон. В конце концов, она была крепким орешком по сравнению с ним.       Малфой бродил бы по коридорам Дома на площади Гриммо всю ночь. Несмотря на его малые размеры снаружи, внутри он оказался намного больше. Как ни странно, выручил его Уизли. Рыжий вышел из комнаты, почесывая живот и широко зевая. — Малфой? Ты что тут делаешь? — У тебя амнезия, Уизел? Мы вроде как ужинали за одним столом, — Драко попытался встать в пафосную позу, но фырканье Рона Уизли убило желание красоваться на корню. — Ты потерялся? Я думал, Гермиона тебе доходчиво объяснила расположение гостевой комнаты, — Уизли скрестил руки на груди, и ухмылялся как дьявол. Высокий, рыжий, с такими пронзительно голубыми глазами. На его фоне, Малфой вдруг почувствовал себя блеклым и скучным. В конце концов, Уизел был бывшим Грейнджер, и Драко испытал иррациональную ревность по отношению к Рональду. — Я бы, наверное, продолжил наш разговор, Уизел, но мне пора, — Драко очень хотелось наговорить гадостей Уизли. За его социальный статус, за худость его кошелька, за рыжие волосы, но Малфой не стал. Последние дни, парень едва узнавал себя. Вредный, заносчивый мальчишка остался где-то позади. И ему стало страшно от таких резких перемен. Вместо того, чтобы отыскать, в конце концов, комнату и улечься спать, Драко поспешил на лестницу. Он собрался покинуть этот дом. — Эй, Малфой, — окликнул его Рон Уизли. Драко с раздражением обернулся. — Гермиона расстроится, если ты уйдешь, не попрощавшись. — С чего бы этот факт меня заботил? — Малфой скривился и едва не скатился вниз по лестнице. Узкий коридор прихожей вселял в Драко ощущение западни. Он поежился. И это Малфой провел полжизни в подземельях Хогвартса. — Ты сам знаешь ответ. Не напортачь, — Уизли склонил голову в бок, зевнул, и скрылся за дверью своей комнаты.       Малфой оперся рукой о стену, постоял с пару минут, и все же решился. Входная дверь закрылась за ним, на улице была ночь и шел снег.

***

      Это был позор на всю жизнь. В жизни блистательной Гермионы Грейнджер редко бывали моменты оплошностей, ошибок, провалов. Разве что неудачная попытка обернуться Миллисент Булстроуд на втором курсе, но ведь она была тогда совсем девочкой! А сейчас взрослая, почти женщина, которая прошла войну и победила зло, была застукана за интимными ласками с злосчастным Малфоем. И не кем-нибудь, что, конечно, особо роли не играло, ей было бы стыдно в любом случае, а самим Северусом- задницей-Снейпом, который еще лет триста будет перемывать ей косточки и поливать желчью. — Что ж… Путь в профессора мне теперь заказан… — Гермиона горестно вздохнула и свернулась калачиком на кровати, натягивая одеяло по самый нос. Она зажмурилась и вновь ощутила обжигающие ласки Драко. — Да что же это такое?!       Гермиона вскочила с кровати и начала фурией метаться из угла в угол. Несмотря на то, что профессор Задница-Снейп застукал их, она была счастлива. Она хотела продолжения. И понимала, что не боится плотской близости с Драко. Более того, она ее хочет.       Гермиона не грациозно плюхнулась в кресло и осознала, что бросила Драко одного с покойным деканом. Ее заполнил стыд по самую макушку. Стыд другого рода. У этого стыда был оттенок совести.       Она вскочила с насиженного места, поправила кофту, растрепавшуюся прическу и поспешила покинуть комнату. Открыв дверь, она наткнулась на сонного, растрепанного Рона.

***

      Часы над камином показывали за полночь. В доме стояла почти зловещая тишина. Драко тяжело вздохнул и скользнул на кресло. Это был тяжелый вечер, Малфой чувствовал себя измотанным. И неудовлетворенным.       Казус со Снейпом, произошедший меньше двух часов назад, уже не казался таким уж ужасным. А непонятные излияния Уизли приобрели ясность только после того, как Драко оказался так далеко от Гермионы, как мог. — Я идиот! — Драко прикрыл глаза рукой и чертыхнулся.       Малфой выбрался из кресла и, зачерпнув из посудины золы, швырнул ее в камин. — Блейз Забини, Найтсбридж, дом 13. — Ты знаешь который час, Малфой? — Блейз не был заспанным, скорее наоборот, на его темных волосах была россыпь цветного конфетти, а на подбородке след от алой помады. — Я дурак, Блейз. — У тебя что, период принятия себя? Ты, наконец, осознал очевидные вещи? — Забини сощурился и внимательно оглядел Драко. — У меня был вот такой шанс, — Драко руками изобразил колоссальность своего шанса, но Блейз этого особо не учел, продолжая скептически разглядывать однокурсника. — Я мог провести эту ночь с самой лучшей девчонкой на свете… — Постой, Малфой, ты что…пьян?       Драко хотел опровергнуть мысль Забини, но пламя волшебного камина начало барахлить и пропадать. — Блейз, ты пропадаешь! Так и думал, что Поттер подсунет какое-то второсортное дерьмо… — Драко! У тебя что, линия занята? — вместо головы Забини в камине показалась голова… Гермионы. От внезапности перемены собеседника Драко натурально бахнулся на задницу. — Драко, я не могу войти! У тебя что-то с камином. — Гермиона! Ты что здесь делаешь? — Драко со скоростью снитча поднялся с пола и метнулся обратно к камину. — Гермиона? Блейз вообще-то, — Забини заржал и испарился, даже не попрощавшись. Драко отнюдь не сожалел о его уходе без прощания, потому что ровно в тот же момент из камина выпала перемазавшаяся в золе Гермиона Грейнджер.

***

      Малфой далеко не был ни романтиком, ни страстной натурой. Он совершенно не соответствовал тому идеалу мужчины, который представляла рядом с собой Гермиона. Драко проявил себя как человек жесткий, упрямый, капризный, но она никогда еще не хотела ни одного мужчину так, как его.       Дурацкая идея броситься вдогонку за Малфоем накрыла ее после того, как явившийся Рон сказал, что Драко ушел домой, как в жопу ужаленный василиском.       Адрес любезно выписал Гарри, которого она разбудила, слава богу, просто разбудила, а не прервала от важного дела. Джинни что-то завопила о предосторожности, но Гермиона пропустила все мимо ушей.       Ей срочно нужно было к Драко. Да только и камин начал чудить и не хотел открывать проход к Малфою.       И вот, прижимаясь к нему, она чувствовала себя беспечной и взволнованной, ощущала разливающееся по телу желание. Чем крепче Драко прижимал ее к себе, тем больший трепет Гермиона испытывала. Они остались одни во всей Вселенной. Его губы касались ее волос, а она только улыбалась в ответ, ожидая, что будет дальше. Драко коснулся губами ее щеки, подбородка, мочки уха. Гермиона ощутила еще большее возбуждение.       Захваченная в водоворот чувств, она не сразу поняла, что они совсем одни. Драко медленно отстранился и отпустил ее. Гермионе казалось, что он прожигает ее взглядом, в глубине которого отражалось страстное желание. — Я хочу провести с тобой сегодняшнюю ночь, — голос Драко звучал настолько низко, он четко обозначил, что хочет Гермиону Грейнджер, и от этой мысли у нее побежали мурашки. — Это и мое желание, — Гермиона не узнавала свой голос. — Я уже несколько недель не могу ни о чем другом думать. — Извини, — даже при тусклом освещении она могла видеть, как уголки его рта насмешливо изогнулись. — Ладно, будем считать, что ты сказал, будто уже несколько недель не можешь ни о чем другом думать, — произнесла она.       Драко улыбнулся: — А что потом? — Потом… потом ты должен снова поцеловать меня.       Наступило молчание. Затем Драко провел пальцами по ее шее, коснулся растрепанных волос и неторопливо привлек Гермиону к себе. Он очень медленно опустил голову и замер, почти касаясь губами ее рта. — Я целую тебя так? — тихо спросил он. Вначале Малфой целовал ее осторожно, словно опасаясь внезапного отказа. Но постепенно поцелуй становился все нетерпеливее и требовательнее. Гермиона разомкнула губы, обхватила Драко руками за шею и прильнула к нему всем телом. Ей было безумно приятно целовать Малфоя, чувствовать вкус его губ, ощущать прикосновение его шершавой ладони к своему колену. Рука Драко стремительно скользнула ей под кофту. Они продолжали целоваться. Поцелуи становились все настойчивее и откровеннее.       Драко чувствовал, что, несмотря на их общую неопытность, пытается скрыть свою стеснительность. Ее медлительность в ласках еще больше его возбудила. Он ощущал жар от ее пальцев, ласкающих его живот. Драко нетерпеливо стянул с нее эту нелепую маггловскую кофту, и с медленным удовольствием рассматривал ее аккуратную грудь в черном бюстгальтере.       Гермиона притянула его ближе к себе, зарывшись носом в его плечо, и тихо вздыхала от возбуждения. — Держись, любимая! — Драко аппарировал вместе с Грейнджер в свою комнату, на свой страх и риск боясь быть расщепленным.       Гермиона лишь коротко вскрикнула, но Драко не дав ей опомниться вновь зашептал в ухо хриплым голосом: — Прикоснись ко мне.       Ей не требовалось указаний, путеводителей, учебников, но эта его просьба возбудила Гермиону настолько, что она смело расстегнула его рубашку, провела ладонями по его груди, животу и, немного поколебавшись, стянула с него брюки.       Весь мир перевернулся, когда Драко поднял ее на руки и аккуратно положил на кровать, стягивая с Гермионы джинсы вместе с бельем, он так торопился раздеть ее, что руки едва слушались его.       Освободившись от одежды, он вновь поцеловал ее, накрывая Гермиону своим телом. Ей казалось, что его поцелуй длится целую вечность, а руки ласкают ее тело. Обнажив от бюстгальтера ее грудь, Драко начал ласкать ее соски, пока они совсем не затвердели от сладкой истомы. Гермиона громко застонала от накрывшего с головой удовольствия. В какой-то момент он оторвался от ее губ, но лишь для того, чтобы прижаться губами к ее груди. Эти ласки, казалось, заполнили ее с головой, но Драко доказал, что это не предел. Одной рукой он развел ее ноги и коснулся самого сокровенного Гермионы, коснулся так нежно и ласково, что она едва не ослепла от накрывшего ее удовольствия. — Ты так отзывчива… — Драко подтянулся к ней, упираясь в ее бедро своим возбужденным членом. На самом деле, Малфою стало приятно, что он сумел довести Гермиону до первого финиша так быстро. Влага на его пальцах была ему на руку.       От парней он знал, что первый раз для девчонок совсем не такой, как первый раз для парней. И чем больше девушка возбуждена, тем мягче пойдет процесс.       Драко вновь поцеловал Гермиону и, не давая ей прийти в себя после первого оргазма, ввел в нее палец, затем еще один. Грейнджер застонала прямо в губы Малфою, и инстинктивно подалась навстречу его пальцам.       Он совсем не считал времени, и ему казалось, что прошло сто лет, не меньше, прежде чем Драко рискнул убрать пальцы и, приподняв бедра Гермионы, одним сильным движением полностью погрузился в нее.       Парни оказались правы. В кои-то веки тупица Блетчли оказался прав. Гермионе было больно, она вскрикнула, но Драко не растерялся и поцеловал ее. Стараясь как можно осторожнее и медленнее двигаться в ней. Это было тяжело, хотелось нарастить ритм, вколачиваться в Гермиону на всю длину члена, но страх причинить ей слишком много боли тормозил его. Он слишком любил ее и хотел, чтобы первый раз сохранился в ее памяти как что-то восхитительное. — Люблю… — прошептал он ей в губы и впервые в своей жизни испытал оргазм от занятий любовью.       Пожалуй, это был лучший год в жизни Драко Малфоя.