Imperfect

       Разум потух. Последнее, что довелось мне видеть это яркий свет. Не думаю, что это свет во врата рая или что-то вроде этого. Вероятнее всего это был свет операционной. Что произошло? Будучи находившись в не лучшем положении, осмотревшись вокруг понятно стало одно – это палата. А если я нахожусь в палате, соответственно, я нахожусь в больнице. По неизвестным причинам не чувствовалось ни боли, ни недомогания. Из этого складывался вопрос : что я, чёрт подери, делаю в больнице? На этот вопрос ответ сам собой не найдется, и я решил встать и осмотреться. Состояние физически благоволило, и я спокойно смог добраться до окна. Ночной город – прекрасное зрелище. В домах вокруг сияют маленькие прямоугольники, в которых то и дело отображаются движения теней. Чистое небо и ярко светящая луна так и манили смотреть на них не отрывая взгляда. Право же, раньше я такого не замечал : что произошло с тобой, Джефф? Наверняка чертовски отвратительные обстоятельства.        Как только солнце освятило палату, играя лучами на стекле вазы, которая стояла рядом с койкой, я покинул палату. Как только ступил за дверь, меня сразу встретил резкий запах лекарств. Персонал в суматохе крутился по всей больнице, но меня казалось, даже не замечают. Подойдя к регистрационному пункту, я обратился к девушке. Она так же, как и все вокруг проигнорировала меня. Вновь и вновь пытался привлечь на себя внимание, добиться ответа от блондинки-регистраторши. К сожалению, ничего не вышло и пришлось искать иное решение.        Шагая по коридорам словно прокажённый, обращал внимание на пациентов. Они общались между собой и делились какими-то воспоминаниями при этом уплетая фрукты или шоколад. Отрешённо пытались играть в шахматы в специальной комнате. Или тихо курили в отведённом под это дело месте. Мне опять захотелось обратиться к этим людям, которые окружали меня повсюду. Однако в этот раз я сумел себя сдержать и пройти дальше. Куда я шёл и сам не совсем понимал. Как только покинул палату, состояние словно отуманили и большую часть чувств просто отключили. Интересно, чем сейчас занимаются Ю и Ивви? Ю, скорее всего ушла к своей подруге, а Ивви по магазинам или же готовит что-то вкусное. Хотел бы я поскорее вернуться к своим девочкам. Ну вот, начали пробирать старческие эмоции. Если бы я сказал подобное в лицо Ю, она бы точно посчитала меня свихнувшимся. Наши отношения с дочерью хорошие, мы часто проводим время вместе, гуляем, готовим иногда. Она видит во мне отца, но не друга, и тем более, как бы я не пытался, не смог заменить или стать таким же близким с ней, как подруга. Много ли я на самом деле знаю о дочери? Двадцати одного года девушка со специфическими увлечениями историей и музыкой. Я помню, когда Ю было десять лет они с подругой тайком пробрались на концерт Depeche Mode. Не знаю, куда пропали две девочки, чуть сума не сошёл в поисках. Родители подруги ответили мне, что это дети и их можно понять, и что Ю и Вил – так звали подругу, смылись на концерт. Во мне играла злоба, как так? Ведь я отец и не позволял никуда идти! Но, позже я задумался : а каково бы мне было на её месте? Ведь я тоже был ребёнком и тоже мечтал побывать на концерте любимой группы. В итоге, я поехал на тот самый концерт, и вскоре нашёл двух беглянок. Ю виновато на меня посмотрела и затем опустила взгляд. Я улыбнулся, взял за руки обоих девочек и повёл в кафешку неподалёку. Время было позднее и как только их пропустили на концерт? Дети слопали полные креманки мороженного, затем, отзвонившись родителям Вил, предупредил, что она останется у нас на ночь. Это было первое происшествие, которое действительно сильно меня напугало. Их было много, много было ситуаций, в которые , Ю втягивала Вил и та получала выговор от родителей. Но, Ю и Вил были лучшими подругами и поэтому никогда не обижались друг на друга. Никогда не было проблем из-за того, что они чего-то не поделили или вроде того. За то были проблемы у нас с Ю как у дочери и отца. Как раз примерно в это время, когда Ю было лет десять, может быть одиннадцать. Произошло довольно неприятное обстоятельство, которое подкосило всю идеализированность общей картины. Скрывая ото всех, что употреблял вещества, совсем запутался в себе. Начались галлюцинации и это привело к передозировке. Состояние было не из лучших, как физически так и морально. В коме я пролежал, как сказал позже врач, три месяца. И когда после этого я первый раз увидел свою дочь, то мне стало дико стыдно. Из пухлой девчушки, счастливого подростка она превратилась в быстро повзрослевшую от реалий жизни девушку. Она сбросила вес и довольно большой, лицо не было как обычно сияющим и светлым. Глаза не блестели, а на губах не было и намёка на улыбку. Тогда я надеялся, что она сможет мне простить. Лишь на это, по правде говоря, я только и надеялся.        Мы приехали домой и по пути дочь не обронила ни слова, наблюдала в окно за мимо проезжающими улицами. Когда мы оказались наедине, в своём доме, за ужином, дочь сквозь пелену призрения взглянула на меня. Я чувствовал её взгляд и он пронизывал меня, хотелось отвернуться, однако не сделал этого. Понимая, что Ю не станет со мной говорить, кричать на меня, я встал из-за стола, подошёл и обнял дочь сзади. По её щёчкам поползла капелька, которая оставляла за собой мокрый след. Я повернул лицо дочери к себе и поклялся глядя в тёмные глаза, что никогда больше не повторю своей ошибки. Никогда больше не стану употреблять вещества. Я поклялся сделать жизнь Ю ещё лучше, если она поверила мне, если доверится и простит. Дрожащим голосом я молил Ю простить меня… Дрожащими руками я хватал холодные ручки дочери, сжимая их и целуя. Она простила меня. Она дала мне шанс. И я не должен её подвести.