То, что могло быть

      Лив бесшумно входит в небольшую комнату за кухней и невольно улыбается: Сесил спит в кроватке, Пират - свернулся клубком у нее и наблюдает за дверью, прищурив один глаз.       Она никогда бы не смогла назвать тощего кота с порванными ушами и перебитым дверью хвостом - домашним. Это почти тоже самое, как назвать Жоржа отцом - такое делать можно только про себя, не давая никому и повода подумать, что ты можешь это сделать.       Пират никогда не был ни домашним, ни спокойным: шастать по столам и полкам, переворачивать кувшины в поисках сливок или молока, притаскивать из кладовки огромных мышей, едва ли не в половину него размером, но… Но сколько бы раз Сесил не тянул его за хвост, ни сдавливал изо всех своих сил в объятиях - ни разу не оцарапал его и даже не зашипел.       Вот только иногда ей кажется, что и этот кот, и его хозяин - хотя, конечно же, они оба будут это отрицать, обязательно будут - не отказались бы стать чуть более домашними. Но не сейчас, когда они все с надеждой и страхом ждут нового дня и вестей из порта.       И, невольно улыбаясь, Лив думает, что однажды, когда победят лихорадку и снимут карантин, а в таверне к привычному басу Жоржа добавится еще два мужских голоса - тогда все станет иначе.